Операция «Одиночество» - Дмитрий Воронин

— А ты бы послушался?

— Нет, конечно. Но это не избавляет меня от переживаний.

— Ладно, будем надеяться, что рекны ничего не заподозрят. А в крайнем случае, у майора…

— Полковника. Я тебе говорил, его Император его облагодетельствовал.

— Ладно, полковника. В общем, у него будет отсрочка.

Конечно, заниматься сексом на узенькой койке в крошечной каютке было не слишком удобно, однако изумительное тело Клаудии быстро заставляло Дика забыть о любых подобных мелочах. Сейчас, когда кульминация столь приятного процесса осталась позади, они, кое как умостившись вдвоем на кровати, тесно прижавшись друг к другу, отдыхали. Дик ласкал языком роскошную грудь девушки, а Клай блаженно жмурилась от удовольствия.

— Милый, мне показалось, что тебя что-то беспокоит…

— Что именно? — поинтересовался Дик, не прекращая столь приятного занятия. Последнее время им редко удавалось побыть наедине, к немалому удовольствию Рича и к столь же немалому огорчению самого Старка.

— Ты что-то говорил о том, что Джеймисон дал какой-то странный приказ, я, правда, точно не помню…

— А-а… — Дик опустил голову на согнутую в локте руку девушки и, запусти пальцы в ее бесподобные волосы, принялся гладить эту бесподобную гриву — Да, действительно, мне показалось странным. Джеймисон запретил сбивать шавок, по крайне мере тех, кто мог удрать. Поэтому мы охотились только за «Стилетами». Насколько я знаю, не менее пяти «Алебард» ушли целыми и невредимыми. Непонятно…

— Да, сейчас я вспомнила, мне тоже показалось странным, что последний приказ — ну тот, на захват крейсера, Алмейда отдал открытым текстом. Может, он рассчитывал, что те, кто убегают, его услышат?

— Да, это действительно загадка. Такое впечатление, что адмирал настойчиво хочет дать рекнам понять, что на корабле он найдет что-то очень важное. И при этом это «что-то» уже у него в кармане.

— А может…

— Слушай, радость моя, у тебя нет более интересных тем для обсуждения?

— Ну-у… — сладко потянулась девушка — Есть еще одна тема, но, боюсь, обсуждать ее мы будем немного позднее. У меня дежурство через полчаса, а надо еще привести себя в порядок.

— Ты всегда в полном порядке. Особенно сейчас.

— Спасибо, но если я в таком виде появлюсь у «алтаря», боюсь, что это будет неправильно понято. Ладно, дорогой, я в душ. Увидимся после вахты.

Дик провожал глазами грациозную фигурку, нырнувшую в крошечную душевую кабинку. О состоявшемся разговоре он забыл прочно и надолго.

Время пролетело быстро, разбитый крейсер был изучен вдоль и поперек, вся информация с бортовых компьютеров перекочевала в банки данных «Элеоноры». Разумеется, маршрута к Арколу среди вороха различной информации не было — капитан гибнущего «Эркресса» успел стереть коды траектории. Это не слишком волновало Сергеева — поскольку Империя не сможет быть уверена в том, что коды стерты, то не будет иметь возможности и обвинить в чем-либо Рейкера. Поскольку ТАКР больше не представлял ни малейшего интереса, Алмейда отдал приказ взорвать его. Собственно, ничего особо интересного там не нашли. Рекны вообще имели не слишком большую склонность к изобретательству. Будучи более древней, чем Земля, цивилизацией, к моменту контакта они едва доползли до испытаний первых атомных установок и делали первые робкие попытки выйти в космос. Вообще говоря, их нельзя было назвать ограниченными — изучили технологию землян они за считанные годы, правда, благодаря активной помощи самих землян. Причина столь медленного прогресса заключается в сильной приверженности рекнов традициям — «то, что было хорошо для наших предков, должно быть хорошо и для нас». Стремительное развитие технологий после контакта было обусловлено элементарным чувством самосохранения — будучи еще более выряженными хищниками, чем земляне, рекны стремились обезопасить себя, и, овладев теорией и практикой струнных перелетов, начали стремительно осваивать колонии, «нахватав» их больше, чем реально было нужно. Земляне не возражали — до поры до времени их интересы не пересекались.

Алмейда дал команду готовиться к следующему перелету. На всякий случай он и Сергеев довольно аккуратно внесли данные об месторасположении Аркола в пакет информации, полученной с «Эркресса». Анализ этих сведений дал ему возможность совершенно официально направить свою эскадру туда, откуда прибыл ТАКР, с целью выяснить, куда и зачем совершался данный рейс. Тут у предполагаемого агента на борту вряд ли могли возникнуть подозрения — тем более, что обсуждение предстоящего рейса было по возможности публичным, чтобы каждый человек на борту имел возможность узнать об источнике информации. Во всяком случае Сергеев надеялся таким образом несколько дезинформировать агента противника, в присутствии которого на корабле он практически не сомневался.

Эскадра снялась с места и вынырнула на орбите малоизвестной планеты. Все на борту корабля уже знали, что планета называется Аркол, что на ней расположен концентрационный лагерь для захваченных в плен людей, однако никто не имел ни малейшего понятия о том, какие силы им будут противостоять.

Довольно быстро сканеры сообщили обнадеживающую информацию — кроме земной эскадры здесь присутствовали три огромных грузовых корабля, интенсивно производящих доставку грузов (на планету или с нее — пока сказать было трудно) и всего шесть тяжелых «Алебард» в качестве эскорта. Выпустив истребители эскадра приблизилась к трейдерам на расстояние прямого выстрела, после чего Алмейда изысканно вежливым тоном предложил капитанам сдаться. После некоторого замешательства предложение было безоговорочно принято, чему немало способствовала трагическая и совершенно бесполезная гибель всех шести истребителей — в этот раз возможности уйти им не дали.

Алмейда взглянул на часы. Отпущенные ему на всю операцию сорок минут практически истекли. Последовала команда и немедленно на планету посыпались десантники. Практически сразу после схода со струны множество разведывательных зондов было отправлено на планету, и теперь Алмейда совершенно точно знал, куда именно надо выгружать десант. Тяжелые посадочные модули, нагруженные бойцами и танками, устремились к планете. Практически в этот же момент яхта Рейкера ушла на струну, унося полковника и «спасенных» им солдат в Империю. Возможно, на расправу…

А тем временем на Арколе события развивались почти так, как и предполагал Рейкер. К сожалению, «почти» не значит «абсолютно». Один из лейтенантов, фактически брошенный на верную смерть, оказался несколько умнее своего капитана. Отправив, согласно приказу, два десятка солдат учинить расправу над беззащитными пленниками, он счел нужным проконтролировать исполнение приказа, причем сделать это решил с безопасного расстояния. Поэтому шок, испытанный им при виде бластерных вспышек, превративших в один момент половину посланного отряда в обугленные трупы, оказался не слишком продолжительным, и, наплевав на полученные указания, что было в общем-то не типично для рекнов вообще и для их офицеров в частности, отправил на штурм лагеря сразу три сотни солдат. У лейтенанта хватило ума примерно подсчитать число огневых точек «макак», из чего он сделал вывод, что те располагают десятком бластеров и не смогут противостоять сильному ударному отряду.

К несчастью для лейтенанта, большинство рекнов не слишком хотели быстро умереть, понимая, что в случае оказания сопротивления, пощады им не будет. Поэтому они вяло обстреливали лагерь с предельной дистанции, не особенно стараясь в кого-то попасть и не неся при этом потерь. Беснующийся от злобы лейтенант лично повел, вернее будет сказать потащил своих подчиненных в атаку, однако удачный выстрел Бенуа успокоил его окончательно и бесповоротно. Потеряв командира, рекны снова залегли.

Тут следует особо отметить один момент. Вообще говоря, рекны в своей массе — идеальные солдаты. Сильные, нерассуждающие, смелые и быстрые. Однако последнее время империя испытывала неудовлетворенную потребность в личном составе. Поэтому отборные воинские части, сражавшиеся против дивизий Патруля на оккупированных планетах, существенно отличались от резервистов, призванных на службу Империи. Резервисты, подчиняясь настойчивой пропаганде, в которой специалисты Империи были большими мастерами, горели желанием «служить», но не очень-то хотели «умереть за родину». Тем более в совершенно проигрышной ситуации. Окажись в этот момент на Арколе хотя бы рота ветеранов, заключенным пришлось бы туго. Однако и в сложившейся ситуации им приходилось более чем нелегко — деревянные бараки совершенно не предназначались для обороны.

Один из бараков — тот, в котором находились повстанцы — уже пылал. Основная масса пленников, через пробитое в задней стене отверстие, уже перебралась в более безопасное место, пора было отступать и повстанцам.