Миры под лезвием секиры. Между плахой и секирой - Юрий Брайдер

К сожалению, эта поучительная история не была доведена до конца, и виной тому послужили не ехидные реплики Смыкова и не возмущенные тирады Лилечки, а собственные уши Зяблика, внезапно услышавшие нечто подозрительное. Условным знаком он призвал спутников к тишине (Оська, в таких знаках не разбиравшийся, просто получил подзатыльник) и тогда уж прислушался по-настоящему.

— Гонит кто-то за нами, — сказал Зяблик спустя пару минут. — И, по-моему, не один.

— Нет, — возразил Смыков, тоже отличавшийся острым слухом. — Один, но дядька крупный. Не иначе как кто-нибудь из нефилимов. Что делать будем?

Вопрос в основном относился к Зяблику и Толгаю, поскольку Цыпф с упразднением своих диктаторских полномочий подрастерял и авторитет, а с женщинами Смыков советовался только ради приличия.

— Как шли, так и дальше пойдем, — сказал Зяблик. — Только чуток побыстрее. Спрятаться здесь негде, а от нефилима все равно не убежишь. Но сдаваться не будем, не безоружные, чай! — Он подмигнул Толгаю.

— Ук пушу, — Толгай на ходу вложил стрелу в лук, однако тетиву пока не натягивал.

— Поймает, — с сомнением произнес Смыков. — Или увернется… Шустрый очень…

— Пусть себе ловит… Улем поймает… Смерть свою…

Энергично двинулись дальше, построившись плотной цепочкой — впереди Оська, уже начавший привыкать к подзатыльникам, сзади всех Толгай, прикрывавший лук от посторонних глаз корпусом. Идущий предпоследним Зяблик все время косил глазом назад.

— Показался, — сообщил он вскоре. — Никак не разберу, кто такой… По-моему, наш Эрикс… Развязался, с-сука! Чешет быстро… и руками машет… Кричит что-то…

— Не оборачиваться! — прикрикнул Смыков на особо любопытных. — Только вперед! Близко его не подпускать! Но стрелять обязательно наверняка!

Темп хода нарастал, и вскоре ватага — как бы сама собой, без команды — перешла на бег. Зяблик не переставал подавать свои короткие сообщения:

— Опять орет… Не пойму, что ему от нас надо…

— А вы, братец мой, не догадываетесь? Потроха вам хочет выпустить… Или голову оторвать… Сколько до него?

— Метров сто.

— Подождем… — А еще несколько минут спустя: — Теперь сколько?

— Примерно семьдесят.

— Для лучника это много или мало?

— Нам много, а Чмыхало в самый раз.

— Товарищ Толгай, вы гарантируете поражение цели? — официальным тоном обратился Смыков к степняку.

— Нигэ? — удивился тот.

— Не понял он, разве не видно, — разозлился Зяблик. — Ты толком спрашивай!

— Сами спросите, если такой умный…

Зяблик с Толгаем обменялись быстрыми взглядами и парой коротких фраз, после чего последовало резюме для Смыкова:

— Сейчас он его заделает… Заказывай куда, в глаз или в сердце.

— А в ногу можно? — попросила Верка.

— Если только между ног…

Толгай стрелял из-за спины так, как некогда научили его пастухи, охранявшие табуны от разбойников и сами в прошлом промышлявшие разбоем: наклон вперед (враг еще не должен видеть лук), тетива натянута, но только за счет левой руки, сжимающей кибить (локоть правой даже не шевельнулся), затем стремительный маховый разворот левого плеча (все, что ниже пояса, по-прежнему направлено вперед), и вот уже стрела несется по назначению, провожаемая басовитым вздохом стальной струны.

Эрикс, к этому времени находившийся от Толгая не более чем в пятидесяти метрах, на полет стрелы мог прореагировать ну разве что взмахом ресниц. И тем не менее стальной стержень каким-то чудом оказался в его руке. Размахивая им, как Юпитер-громовержец своими разящими инсигналиями (Инсигналии — в Древнем Риме знаки божественного или царского достоинства.), Эрикс еще быстрее припустил вслед за ватагой.

— Рассыпайтесь в кольцо! — приказал Смыков. — Шире! Оружие к бою! Нападать всем одновременно!

Спустя полминуты нефилим оказался в центре живого кольца, готового в любое мгновение сжаться, один против четырех клинков сразу. Впрочем, даже такое численное превосходство вряд ли могло запугать его, но, видя, каким образом обставлена встреча, Эрикс вскинул вверх обе руки и торопливо заговорил:

— Прекратите! Я безоружен! Я не собираюсь причинять вам вред!

— Зачем же ты тогда гнался за нами?

— Хочу сопровождать вас в мою родную страну.

— Как-нибудь сами доберемся, спасибо.

— Вы не поняли меня… Я покидаю Эдем навсегда… Я возвращаюсь домой…

— Да ты же, зайчик, сам говорил, что там ни единой живой души не осталось!

— ужаснулась Верка.

— Надо искать… — в голосе Эрикса появилась совсем не свойственная ему горячность. — Кто-то обязательно должен уцелеть… Так не бывает, чтобы погибли все сразу… Я возвращаюсь… Еще кто-нибудь вернется… Появится надежда.

— Признаться, озадачили вы нас, братец мой. — Смыков опустил меч, который до этого держал на манер милицейского жезла. — Сперва аггел этот прибился, теперь вы… Скоро в ватаге чужаков больше половины будет… Но раз решение ваше окончательное, до Будетляндии можете вместе с нами идти. На правах рядового бойца и без постановки на довольствие.

— Куда ему, бедолаге, еще деваться, — буркнул Зяблик. — Допустил побег из-под стражи, теперь правилки опасается.

— Это совсем не так! — ответил Эрикс на полном серьезе, хотя реплика Зяблика этого вовсе не заслуживала. — Между нефилимами не существует конфликтов. Мне совершенно нечего опасаться… Просто я решил вернуться, вот и все.

— Ладно, присоединяйся, — смилостивился Зяблик. — Замиримся пока. В большой дороге, говорят, и волк с кобылой товарищи… Кстати, долго нам еще топать?

— Не очень… Уже и отсюда кое-что видно. — Эрикс махнул рукой вперед.

Действительно, хорошенько присмотревшись, самые зоркие из ватаги различили, что далеко-далеко, на фоне неба, серо-сизого, как дрянная известка, виднеется нечто похожее на тончайшую сеть. Одни ее нити располагались параллельно горизонту, другие, устремляясь вверх, вздымались высоко над ним, третьи спиралями соединяли первые и вторые.

Эта непонятная конструкция (а возможно, лишь ее остатки) отсюда казалась легкой и невесомой, как осенняя паутина. Хотя бы приблизительное представление о ее реальных размерах могла дать, пожалуй, только едва заметная щетинка леса, расположенная к наблюдателям намного ближе…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Некоторое время они простояли в неподвижности, недоуменно взирая на перегородившую небо циклопическую сеть, словно сотворенную для ловли свифтовских летающих островов. Цыпф хотел было поинтересоваться назначением столь странного сооружения, но вовремя прикусил язык. Они вступали в совершенно новый мир, и было бы глупо интересоваться истинным смыслом каждой его детали.

— Ладно, хиляем дальше. — Зяблик сунул меч в пружинный колчан, приспособленный им вместо ножен. — Чего попусту пялиться! Вприглядку города не берут.

Эриксу уступили место между Цыпфом и Зябликом, но едва только ватага вновь тронулась в путь, внезапно опомнился Смыков.

— Неужто так и уйдем отсюда без бдолаха? — воскликнул он. — Забыли разве, с каким трудом мы его в Кастилии добывали? Как бы потом локти себе кусать не пришлось!

Первым ему ответил Оська, до того старавшийся вести себя тихо, словно выпавший из гнезда птенец.

— Да на фига вам лишняя работа! Пока его еще найдешь здесь… А там, — он махнул рукой в сторону Будетляндии, — такого добра навалом. Хоть воз бери, хоть тележку. Я все места знаю, где его очищают. Охрана там если и есть, то совсем небольшая.

— Хороший ты парень, только два недостатка имеешь, — сказал Зяблик зловеще-ласково. — Хочешь знать, какие?

— Ага… — заранее увял Оська.

— Дырку в заднице да язык без костей. Кто тебе позволил хайло разевать? Рано еще свое мнение наперед старших высказывать! Если спросят, тогда отвечай. А нет — лучше помолчи.

За бывшего аггела вступился Цыпф.

— Какой-то смысл в его словах присутствует. Искать бдолах в этих краях — затея опасная. Скорее мы аггелов найдем. Ведь их основные плантации как раз и должны располагаться вблизи Будетляндии. Намного выгоднее взять уже готовый, концентрированный препарат в одной из лабораторий.

— Может, и выгоднее, да не проще. — Зяблик продолжал есть Оську глазами. — Этот говнюк не в лабораторию тебя приведет, а на горячую сковородку! Не верю я ему ни на грош… Жид крещеный, волк кормленый да враг примиренный — завсегда подведут… Так один мой сосед по нарам говаривал. Кстати, кандидат философских наук.

— А давайте узнаем, какое мнение по данному вопросу имеет наш новый попутчик, — предложил Смыков, недвусмысленно косясь в сторону Эрикса. — Он лицо незаинтересованное. Да и с местной обстановкой хорошо знаком.

— Запас бдолаха, безусловно, лучше иметь в переработанном виде, — ответил нефилим. — Сырой материал быстро теряет свои свойства. Это то же самое, если бы… — Он задумался, подыскивая подходящее сравнение.