Давний спор славян. Россия. Польша. Литва [с иллюстрациями] - Александр Широкорад

Поводом к восстанию стало распоряжение Николая I о подготовке сбора денежных средств и размещении на постой русских войск, намеченных для прохода через Польшу с целью подавления революции в Бельгии.

В ночь с 17 на 18 (29 на 30) ноября часть польских войск подняла мятеж. Повстанцы захватили арсенал и дворец Бельведер, где проживал наместник. Замечу, что несколько десятков польских генералов и старших офицеров отказались от участия в бунте и были убиты заговорщиками. Позже по приказу Николая I в Варшаве на Саксонской площади убитым польским военачальникам будет поставлен большой обелиск с восемью львами, сидящими у его подножия.

Русский гарнизон Варшавы состоял из двух гвардейских пехотных полков, трех гвардейских кавалерийских полков и двух батальонов гвардейской артиллерии. Из-за бездарности и либерализма великого князя Константина русский гарнизон не оказал должного сопротивления полякам и днем 18 ноября покинул Варшаву.

Великий князь Константин заявил: «Всякая пролитая капля крови только испортит дело» — и отпустил верные ему польские части, находившиеся в Варшаве, на соединение с мятежниками. Крепости Модлин и Замостье были переданы полякам, а великий князь с русскими войсками бежал в русские пределы.

В Варшаве образовалось временное правительство во главе с генералом Ю. Хлопицким. Однако в январе 1831 г. Хлопицкий ушел в отставку, а вместо него стал шестидесятилетний Адам-Ежи Чарторыский, тот самый, который был другом Александра I и министром иностранных дел России с 1803 по 1807 г. Между прочим, этому Адаму мало было поста главы национального правительства и президента сената, он явно метил в короли. После поражения восстания Адам Чарторыский эмигрировал в Париж, где считался до самой своей смерти в 1861 г. первым кандидатом на польский трон.

21 января 1831 г. (н.с.) сейм официально низложил Николая I с польского престола и провозгласил лозунг «За вашу и нашу свободу!» как девиз солидарности польского и русского революционного движения. Но позже сейм «наступил на грабли» — отклонил предложение об отмене крепостного права, чем лишил себя поддержки крестьянства.

Таким образом, историк при желании может считать с этого момента (21 января 1831 г.) Польшу независимой, а Польское восстание 1830–1831 гг. — польско-русской войной. Разумеется, русские гражданские и военные власти считали поляков мятежниками.

К началу боевых действий польская армия насчитывала до 130 тысяч человек. Артиллерия поляков имела в своем составе 106 полевых орудий. Их число было увеличено за счет старых прусских гаубиц и музейных экспонатов, в том числе турецких трофейных мортир XVIII в., которые царь прислал ранее для памятника королю Владиславу.

Польские генералы Прондзинский и Крыжановский предлагали наступательную тактику. Они хотели собрать всю польскую армию в единый кулак и последовательно бить русских по частям, не давая им объединиться. В Варшаве же должен был остаться лишь небольшой гарнизон численностью четыре-пять тысяч человек. Кроме того, они надеялись при вступлении польских войск в Литву и Белоруссию на восстание местной шляхты и присоединение ее к польским войскам.

Однако генерал Хлопицкий отверг этот план и 20 декабря 1830 г. (н.с.) приказал расположить всю польскую армию двумя колоннами по дорогам Брест — Варшава и Белосток — Варшава так, чтобы на каждой дороге находилось в глубину по несколько эшелонов, которые могли бы, отступая перед русскими частями, концентрироваться у одного сборного пункта — Грохова (в 5 км юго-восточнее Варшавы), где и предполагалось дать бой.

Узнав о восстании в Варшаве, Николай I собрал во дворе Инженерного замка гвардейские части и сообщил им об этом событии. В ответ на негодующие возгласы молодых офицеров Николай сказал: «Прошу вас, господа, поляков не ненавидеть. Они наши братья. В мятеже виновны немногие злонамеренные люди. Надеюсь, что с божьей помощью все кончится к лучшему».

12 (24) декабря царь издал манифест, в котором говорилось, что русские должны проявить по отношению к полякам «правосудие без мщения, непоколебимость в борьбе за честь и пользу государства без ненависти к ослепленным противникам». Тем не менее как в правящих придворных кругах, так и в русском обществе (разумеется, дворянском) были очень сильны опасения иностранной интервенции, то есть вмешательства Франции и Англии в польский вопрос. В феврале 1831 г. в Париже был образован польский комитет при участии генерала Лафайета. Но сей славный генерал последние 40 лет занимался исключительно болтовней, и до интервенции дело не дошло.

Стоит заметить, что русское либеральное дворянство, систематически критиковавшее внутреннюю политику русского правительства, заняло резкую антипольскую позицию. Так, разжалованный в солдаты декабрист Александр Бестужев писал 5 января 1831 г. из Дербента матери: «Третьего для получил Тифлисские газеты и был чрезвычайно огорчен и раздосадован известием об измене Варшавской. Как жаль, что мне не придется променять пуль с панами добродеями… Одно только замечу, что поляки никогда не будут искренними друзьями русских… Как волка ни корми…»

А. С. Пушкин по поводу польского восстания написал несколько стихотворений, из которых наиболее известны «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина». Замечу, что оба стихотворения обращены не к полякам, а к тем, кто их подстрекал, сидя в уютных кабинетах в Лондоне и Париже.

Зачем анафемой грозите вы России?Что возмутило вас? волнения Литвы?Оставьте: это спор славян между собоюДомашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,Вопрос, которого не разрешите вы.

Так высылайте ж нам, витии,Своих озлобленных сынов:Есть место им в полях России,Среди нечуждых им гробов.

Ступайте ж к нам: вас Русь зовет!Но знайте, прошенные гости!Уж Польша вас не поведет:Через ее шагните кости!..

Думаю, слова Александра Сергеевича актуальны и сейчас, спустя 170 с лишним лет. Риторический вопрос: зачем вступать Польше в НАТО? Кто ей угрожал? Известно, что еще с конца 50-х гг. в НАТО разрабатывали планы ограниченной ядерной войны,[212] только тогда полем боя должна была быть Германия. Какое государство теперь станет полем боя? Что произойдет с этим государством, если там будет взорвано от 300 до 500 тактических ядерных боеприпасов мощностью от 0,5 до 10 килотонн? Я же могу сказать только одно: после такого обмена ударами в центре Европы радиационный фон в Париже и Москве будет мало отличаться от нормального, а уж о Нью-Йорке и Екатеринбурге я молчу.

Но вернемся в 1830 г. Силы, которыми располагал Николай I для усмирения Польши, могли быть доведены до 183 тысяч человек (гвардия из Петербурга, Гренадерский корпус из новгородских поселений, I и II корпуса из состава 1-й армии, VI корпус — бывший Литовский, ІІІ и V резервные кавалерийские корпуса). Однако для сбора всех этих войск требовалось свыше четырех месяцев. Корпуса Гвардейский великого князя Михаила Павловича и II графа Палена-второго могли прибыть лишь к весне.

К декабрю 1830 г. на месте — у Бреста и Белостока — находился один лишь VI корпус барона Розена — около 45 тысяч сабель и штыков. На марше находились Гренадерский корпус князя Шаховского и I корпус графа Палена-первого с резервной кавалерией южных поселений.

Главнокомандующим был назначен фельдмаршал граф Дибич-Забалканский,[213] начальником штаба — граф Толь. Дибичу были подчинены Гродненская, Виленская, Минская, Подольская, Волынская губернии и Белостокская область, объявленные в военном положении.

К 20 января 1831 г. русские силы у границы Царства Польского насчитывали 114 тысяч человек. Надеясь быстро разгромить мятежников, Дибич не придал большого значения снабжению своих войск и решил не утяжелять армию обозами и артиллерийскими парками. Провианта было взято всего на пятнадцать дней, а фуража — на двенадцать. В артиллерии были оставлены третьи дивизионы батарей, выступивших таким образом в составе восьми орудий вместо двенадцати. Пехотные полки выступили в составе двух батальонов.

24 и 25 января русские войска перешли границу Царства Польского одиннадцатью колоннами, но с таким расчетом, чтобы иметь возможность за двадцать часов сосредоточить главные силы в количестве восьмидесяти тысяч человек.

Главные силы (I, VI пехотный и ІІІ резервный кавалерийский корпуса) Дибич двинул в район между реками Буг и Нарев, поручив V резервному кавалерийскому корпусу барона Крейца демонстрацию на Люблин. Гренадерскому корпусу, шедшему на правом фланге общего расположения уступом позади и на значительном удалении от главных сил, была предоставлена свобода действий.