Полный курс лекций по русской истории. Достопамятные события и лица от возникновения древних племен до великих реформ Александра II - Сергей Федорович Платонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как только Филарет был поставлен в патриархи, недели через две после приезда в Москву он возбуждает уже важнейшие государственные вопросы и ставит их на разрешение собора. Первое, что обратило его внимание, была именно путаница в финансовых делах, в деле взимания податей. И вот в июне 1691 г. Земский собор постановляет замечательный приговор, преимущественно по финансовым делам. Собору были поставлены на вид указания, сделанные царю патриархом: 1) с разоренной земли подати взимаются неравномерно, одни из разоренных земель облагаются податью по дозорным книгам; с других же, не менее разоренных, берется подать по писцовым книгам[6]; 2) при переписи земель допускаются постоянные злоупотребления дозорщиков и писцов; 3) бывают постоянные злоупотребления и со стороны тяглых людей, которые массами или закладывались за кого-нибудь (то есть входили в особого рода долговую зависимость и тем самым освобождались от тягла и выходили из общины), или просто убегали из своей общины, предоставляя ей, в силу круговой поруки, платить за выбывших членов; 4) кроме этих податных злоупотреблений многие просят от «сильных людей их оборонить», ибо сильные люди (то есть администрация, влиятельное боярство и т. д.) «чинят им насильства и обиды». Вот об этих-то злоупотреблениях государь и говорил на соборе «как бы то исправить и землю устроить». Собор постановил следующее: 1) произвести снова перепись в местностях неразоренных, писцов и дозорщиков выбрать из надежных людей, привести их к присяге, взяв обещание писать без взяток и работать «вправду»; 2) тяглых людей, выбежавших и «заложившихся» за бояр и монастыри, сыскать и возвратить назад в общины, а на тех, кто их держал, наложить штрафы; 3) составить роспись государственных расходов и доходов: сколько «по окладам» (то есть по частным росписям) числится тех и других, сколько убыло доходов от разорения, сколько поступает денег, куда их расходовали, сколько их осталось и куда они предназначаются; 4) относительно жалоб на сильных людей состоялся царский указ, соборный приговор: боярам князю Черкасскому и Мезецкому поручить сыскивать про обиды «сильных людей» в особом сыскном приказе; наконец, 5) решили обновить состав Земского собора, заменив выборных людей новыми.
В этом приговоре собора резко выделяются две черты: прямо рисуется неудовлетворительное экономическое положение податных классов и уклонение от податей, а затем не удовлетворительное же состояние администрации с ее злоупотреблениями, о которых свидетельствовали столь частые челобитные про «обиды сильных людей». Все последующие внутренние распоряжения правительства Михаила Федоровича и клонились именно к тому, чтобы 1) улучшить администрацию и 2) поднять платежные и служебные силы страны.
1. Что касается администрации, то, пользуясь слабостью надзора сверху, для которого у правительства просто не было средств, и отсутствием крепких местных союзов внизу, в областях, воеводы и приказные дельцы позволяли себе ряд насилий и беззаконий. До Смуты местное управление не имело однообразного типа. При царе Иване IV, как мы видели, желая ограничить злоупотребления областных правителей – наместников и волостелей, – правительство разрешило городским и сельским общинам самим выбирать себе судей и правителей, причем новые выборные власти получали название губных старост, излюбленных голов, земских судей и пр. Но это самоуправление на деле было введено не везде: в некоторых местностях наряду с выборными, или даже и исключительно, управляли наместники. Во время Смуты самоуправление как-то повсюду исчезает; Смута, как военное время, выдвигает и военную власть – воевод в роли областных правителей; в их руках в начале XVII в. сосредоточиваются все отрасли управления и суда; пользуясь этим, они обращали управление и суд в дело личной выгоды. По словам одной царской грамоты, «в городах воеводы и приказные люди (их помощники) всякия дела делают не по нашему (царскому) указу, монастырям, служилым, посадским, уездным, проезжим всяким людям чинят насильства, убытки всякие; посулы, поминки и кормы берут многие». Стоит только просмотреть ряд челобитий того времени, в которых ярко описываются все «насильства и убытки», чтобы заключить о силе злоупотреблений местной администрации. Для примера упомянем о действиях мангазейских (в Сибири) воевод Григория Кокорева и Андрея Палицына. Палицын доносил на Кокорева, что этот последний, когда самоеды привозят ясак (подать), спаивал их, и таким путем и ясак, и деньги переходили в руки ловкого воеводы. Затем он часто устраивал пиры, на которых яства должно было приносить население, а в случае, если кто-либо мало приносил, приношение бросалось в лицо приносителю и его прогоняли толчками. Если кто из богатых людей не угождал воеводе, его неожиданно посылали на службу в тундры, и только дав за себя выкуп можно было избегнуть такого рода ссылки. Мало того, Кокорев часто разыгрывал из себя невинность и ни за что не хотел брать взятки. Но тут на помощь являлся кто-нибудь из приятелей воеводы и предлагал просителю обратиться «ко всемирной заступнице» (так называл он жену Кокорева); последняя улаживала дело и принимала взятку. Кокорев, в свою очередь, писал доносы на товарища, что тот держит корчму и спаивает всех водкой. Мало-помалу распря воевод разгорелась чуть ли не в целую войну: между представителями администрации произошла прямая стычка, в которой было убито несколько человек посадских. Не имея сил избегнуть такого рода явлений, прекратить общий произвол, завещанный Смутой, правительство, карая отдельных лиц, в то же время облегчало возможность челобитья на администрацию, учреждая в 1619 г. для того Сыскной приказ, а в 1621 г. обращаясь ко всей земле с грамотой, в которой оно запрещало общинам давать воеводам взятки, на них
