Брисингр - Кристофер Паолини

— Это значило бы для гномов куда больше, чем ты можешь себе вообразить! — сказала Насуада. — Звездный Сапфир занимает в их душах особое место. У каждого гнома в крови любовь к самоцветам, но Исидар Митрим они любят и лелеют более всего на свете — из-за его красоты и особенно из-за его невероятных размеров. Восстанови его в прежнем блеске, и ты восстановишь гордость всей их расы!

— Но если даже Сапфире и не удастся сразу восстановить Исидар Митрим, — заметил Эрагон, — она все же будет присутствовать на коронации их нового правителя. А ты легко скроешь ото всех ее недолгое отсутствие, сообщив, что мы с ней на несколько дней улетели, скажем, в Аберон или куда-нибудь еще. К тому времени, как шпионы Гальбаторикса поймут, что ты их провела, будет уже слишком поздно. Империя просто не успеет предпринять новую атаку. Зато мы вполне успеем вернуться!

Насуада кивнула:

— Да, пожалуй. Это неплохая идея. Свяжись со мной, как только гномы назначат день коронации.

— Конечно, свяжусь.

— Итак, предложение твое я выслушала и согласилась с ним. Ну, теперь излагай свою просьбу. Чего ты от меня хочешь?

— Поскольку ты настаиваешь на моем путешествии в королевство гномов, то после этого я хотел бы вместе с Сапфирой слетать в Эллесмеру.

— С какой целью?

— Нам нужно посоветоваться с теми, кто учил нас во время нашего прошлого пребывания в Дю Вельденвардене. Мы обещали нашим учителям, что при первой же возможности непременно вернемся в Эллесмеру и завершим свое обучение.

Насуада сурово нахмурилась:

— Сейчас не время, чтобы несколько недель или даже месяцев прятаться в Эллесмере, совершенствуя свое мастерство.

— Я понимаю, не время, но нам, возможно, хватит и одного-двух дней.

Насуада откинулась на спинку своего резного трона и задумчиво посмотрела на Эрагона из-под густых ресниц.

— А кто именно был там твоим учителем, Эрагон? Я давно заметила, что вы всегда избегаете прямых вопросов об этом. Кто они, те, что учили вас обоих в Эллесмере?

Покрутив на пальце кольцо Брома, Эрагон сказал:

— Мы дали клятву Имиладрис, что не назовем их имен без ее разрешения, или без разрешения принцессы Арьи, или того, кто после Имиладрис унаследует ее трон.

— Клянусь всеми демонами, земными и небесными, сколько же подобных клятв дали вы с Сапфирой? — сердито воскликнула Насуада. — Вы, похоже, с каждым встречным себя клятвой связываете!

Эрагон, несколько смутившись, пожал плечами и открыл уже было рот, чтобы ответить, но тут заговорила Сапфира.

«Мы к этому отнюдь не стремимся, — сказала она Насуаде, — но как можем мы не приносить подобные клятвы, если нам не одолеть ни Гальбаторикса, ни его Империи без поддержки всех народов Алагейзии? Наши клятвы — это цена, которую мы платим за помощь различных правителей».

— Хм… — промолвила Насуада. — Значит, я могу попросить Арью разъяснить мне суть дела?

— Да, можешь, — сказал Эрагон, — но сомневаюсь, что она тебе об этом расскажет; эльфы считают имена наших учителей одной из самых драгоценных своих тайн. И без особой необходимости не станут рисковать этим, опасаясь, что имена могут случайно стать известны Гальбаториксу. — Эрагон смотрел на темно-синий камень в своем кольце и думал, много ли еще сведений позволит ему раскрыть данная эльфам клятва и его собственная честь. Помолчав, он сказал: — Знай одно: мы уже не столь одиноки, как нам когда-то казалось.

Лицо Насуады отразило ее внутреннее смятение, однако она сказала спокойно:

— Ну что ж, приятно это услышать… Я бы только хотела, Эрагон, чтобы эльфы стали несколько больше доверять мне. — Она сердито поджала губы и некоторое время молчала. — И кстати сказать, почему ты должен проделывать столь долгий путь? Неужели вы не можете связаться со своими учителями как-то иначе?

Эрагон беспомощно развел руками:

— Если бы мы могли… Увы, еще не изобрели таких заклятий, которые оказались бы способны разрушить те чары, что охраняют Дю Вельденварден.

— Значит, эльфы даже для самих себя ни малейшей бреши не оставляют?

— Если бы они ее оставляли, Арья, например, после своего освобождения из плена могла бы связаться с королевой Имиладрис, едва прибыв в Фартхен Дур, а не мчаться в Дю Вельденварден сломя голову, как только немного пришла в себя.

— Да, наверное, ты прав. Но в таком случае, как же сам-то ты сумел посоветоваться с Имиладрис насчет дальнейшей судьбы Слоана? Ты говорил, что во время вашего с нею разговора эльфийская армия по-прежнему находилась в лесу Дю Вельденварден.

— Да, так и было, — подтвердил Эрагон. — Однако не в чаще леса, а на опушке, где охранные чары почти не действуют.

Молчание, которое повисло после его слов, было прямо-таки физически ощутимым. Насуада обдумывала просьбу Эрагона, а Эрагон прислушивался к различным звукам, доносившимся снаружи: Ночные Ястребы яростно спорили, что лучше во время сражения с пехотой — алебарда или топор; в отдалении слышался также скрип телег, запряженных волами, звон оружия и сотни других неясных проявлений жизни огромного лагеря.

Наконец Насуада спросила:

— А на что именно ты рассчитываешь, совершив столь краткий визит в Эллесмеру?

— Не знаю! — рассердился Эрагон и даже пристукнул кулаком по рукояти меча. — В том-то все и дело, что мы знаем недостаточно. Возможно, мы и там ничего нового не узнаем, но, с другой стороны, можем узнать и нечто такое, что поможет нам раз и навсегда расправиться и с Муртагом, и с Гальбаториксом. Мы ведь вчера лишь чудом уцелели, Насуада. Это даже и победой назвать нельзя! И я очень опасаюсь, что в следующий раз, когда мы столкнемся с ними, Муртаг станет только сильнее. А поскольку я знаю, что возможности самого Гальбаторикса во много раз превосходят возможности Муртага, мне и вовсе становится не по себе. Хотя он уже и так одарил моего братца поистине невероятными возможностями. Тот эльф, что учил меня… — Эрагон помолчал, колеблясь, неуверенный, что разумно произносить вслух то, что готово было сорваться у него с языка, но все же сказал: — В общем, он намекнул, что знает, каким образом сила Гальбаторикса год от года все возрастает, но пока отказался открыть мне эту тайну, считая, что мы с Сапфирой еще мало что знаем и умеем. Теперь же, после нескольких поединков с Муртагом, я надеюсь, что он все же поделится со мной этими знаниями. Более того, существует немало таких направлений магической науки, с которыми мне еще только предстоит познакомиться, и я подозреваю, что внутри каждого из этих направлений можно найти если не средство, то подсказку, как победить Гальбаторикса. Если уж мы вступаем в политическую игру с гномами, то давай, Насуада, хотя бы не рисковать нашим теперешним положением; давай попытаемся еще что-то выиграть за счет этого моего путешествия и тем самым укрепить наши позиции.