Инверсия праймери. Укротить молнию - Кэтрин Азаро

Почему ты мне об этом говоришь?

В результате умозаключений, имеющих целью смоделировать твое будущее, прихожу к следующему выводу: ты будешь считать агрессивные наклонности неприемлемыми для себя.

Ты думаешь, что я буду протестовать?

Да.

Тогда твоя информация неверна.

Да, сведений о тебе, которыми я располагаю, недостаточно,согласился Джаг. Я увеличил их за счет поведенческих моделей, полученных из алгоритмов, приложимых к гамма-гуманоидным особям женского пола с близким тебе фенотипом.

Означает ли это, что ты основал свою догадку на моей внешности?

Совершенно верно.

С кем же ты меня сравнивал?

У тебя внешность рейликанки. Поэтому я экстраполировал модели поведения представительниц Рубиновой Династии. Однако модели, которыми я располагаю, становятся нестабильными. Наиболее стабильные же, напротив, совершенно не соответствуют истинному поведению рейликанских женщин. Такая женщина будет обязательно тяготеть к мужчинам с пониженной агрессивностью. Ты же, как мне кажется, стремишься к противоположному.

Я моргнула.

Никогда раньше ни о чем таком не задумывалась.

Учитывая твой небольшой рост и неагрессивный характер в сочетании с субкультурой, сформировавшей твое ближайшее окружение, твой критерий при выборе партнера вполне логичен.

Тогда тебе известно, что я никогда не брошу Эльтора.

Я введу сказанное сейчас тобой в мои поведенческие модели.

Мне показалось, что мой ответ вызвал у него глубокое удовлетворение. Интересно, как далеко может зайти Джаг в стремлении защитить своего пилота?

Глава 12

ЗВЕЗДНЫЙ СОЮЗ

Минь распахнула дверь, и моему взгляду открылась целая бездна звезд: рубинов, топазов, сапфиров и опалов. Я стояла рядом с ней у входа, ведущего на Палубу Обозрения. Непрозрачной была только стена, оставшаяся за моей спиной. Остальная часть комнаты была из армированного стекла и являла собой пузырь, выдававшийся наружу на «нижней» стороне колеса станции. В центре помещения возвышалась сделанная из хрусталя кафедра, отчетливо выделявшаяся на фоне звездного пейзажа. На ней стояла какая-то лакированная шкатулка, а также ваза с одной-единственной розой. Рядом с ними лежала открытая книга, настоящая книга из бумаги с кожаным переплетом, огромная по нашим временам редкость, настоящий антиквариат. Я попросила у Минь разрешения воспользоваться ею, потому что электронная голокнига явно не соответствовала предстоящей торжественной церемонии.

Помещение постепенно заполнялось людьми — они либо оставались стоять на месте, либо расхаживали из стороны в сторону. Среди присутствующих был и доктор Кабату, одетый в спортивный костюм с наплечными шевронами НАСА и Объединенных Миров. Стоунхедж, облаченный по такому случаю г. парадный мундир, стоял возле кафедры. Грудь его украшали медали, а расшитая золотом форма сверкала и переливалась, словно присыпанная звездной пылью.

Я не сразу поняла, что сияние исходит не от звезд. Окружающая обстановка ошеломила меня, а Эльтор был настолько не похож на себя, что я лишь через несколько секунд поняла, что это он стоит рядом со Стоунхеджем. Золотистая голографическая ткань его костюма ярко сияла, от чего казалось, будто свет исходит откуда-то из ее глубины. Покрой был по-спартански простым — свитер с поперечными полосами, от чего его плечи казались еще шире, и брюки с лампасами более темного золотистого оттенка. Брюки заправлены в высокие, по колено, золотистые ботинки, начищенные до зеркального блеска. На поясе искривленный меч в золотых ножнах.

Когда Минь проводила меня в глубь помещения, Эльтор посмотрел в нашу сторону и пожал плечами. Как и у меня, вид у него был сконфуженный — события развивались с молниеносной быстротой, и мы едва поспевали за ними. Минь подвела меня к Эльтору, а сама заняла место за кафедрой.

Эльтор не отрывал от меня глаз, и Стоунхеджу пришлось легким толчком вывести его из состояния легкой задумчивости. Когда Минь откашлялась, мы оторвали друг от друга взгляд и повернулись в ее сторону. У нас с Минь ушло немало времени на поиск соответствующей церемонии. В конце концов нам удалось-таки откопать описание бракосочетания по католическому обряду трехсотпятидесятилетней давности. Меня удивило, что капеллан Минь может прочитать мессу, — в ту пору я еще не знала о хартии Межрелигиозного Совета Объединенных Миров, согласно которой всем желающим в отдаленных колониях, где затруднена возможность отправлять религиозные культы, предоставляются религиозные пастыри, или межзвездные капелланы.

Мы отправили текст церемонии Джагу на одобрение Эльтору. Джаг ответил согласием, но я подозреваю, что Эльтор его даже не видел. У меня было такое чувство, будто его разум спит, ведь Джаг продолжал работать над ним.

Мы с Эльтором заняли место перед кафедрой, пытаясь вникнуть в содержание ритуала, пока Минь что-то зачитывала вслух. Я в это время думала о доме, о тех людях, с которыми хотела бы разделить радость сегодняшнего дня, — о Мануэле и мой маме.

— Тина! — вывел меня из состояния задумчивости голос Минь.

Мне тут же стало ясно, что церемония приостановилась.

— Да?

Минь повернула голову к Стоунхеджу:

— Он не примет этого условия!

— Это незаконно! — отозвался тот, причем достаточно тихо, чтобы его не услышали присутствующие.

— Тина сама выбрала этот обряд, — произнес Эльтор. — Если Джаг принял такой текст, то это — ее выбор.

Стоунхедж хмуро посмотрел на него.

— Вы не прочитали текст собственной церемонии бракосочетания?

— Я не смог этого сделать, — ответил Эльтор. — Джаг только разбудил меня.

— Послушайте, Макс! Это был ее выбор! — сказала Минь. — Она настояла на этом!

— Но это незаконно! — возразил директор станции. — Мы и так нарушаем закон, выступая в роли ее опекунов. Я не могу дать санкцию на пожизненный срок брачного союза семнадцатилетней девушке.

— А разве у вас не становятся мужем и женой на всю оставшуюся жизнь? — наивно осведомилась я.

— Во всяком случае, не в вашем возрасте! — отрезал Стоунхедж. — Вы можете заключить брачный контракт лишь на десять лет. Это и так максимальный срок. Когда подойдет время его возобновления, вы уже достигнете должного, законного возраста, позволяющего вам решать, хотите ли вы провести остаток жизни вместе с этим человеком, вашим избранником.

— Думаю, мы должны пойти им навстречу, — вмешалась Минь. — Юридические определения никак не подходят к данной ситуации.

Я едва ли не кожей ощущала излучаемое Стоунхеджем отчаяние. Однако когда Минь вопрошающе посмотрела на директора, тот лишь снисходительно махнул рукой:

— Продолжайте! Вернее, заканчивайте!

Минь подсказала нам несколько строчек:

— В горе и в радости.

— В горе и в радости, — повторил Эльтор.

— Пока смерть не разлучит нас.

— Пока смерть не разлучит нас.

После того как я повторила слова брачных обетов, Минь продолжила. Она прочитала вслух отрывок, в котором говорилось об обмене обручальными кольцами, каковых, впрочем, у нас не было. Тогда она открыла лакированную шкатулку и извлекла из нее золотое кольцо. У меня от удивления открылся рот. Минь тем временем протянула его Эльтору. Тот удивленно посмотрел на кольцо.

— Что мне нужно делать? Минь улыбнулась:

— Повторяйте за мной: «Этим кольцом я беру тебя в жены и вверяю себя тебе».

Лицо Эльтора утратило выражение, словно перейдя в компьютерный режим.

— Я не нахожу этой фразы. — Он вернулся в нормальное состояние. — Что означают слова: «вверяю себя тебе»?

— Неплохой вопрос, — пробормотал Стоунхедж. — По крайней мере жених не стал возражать.

Когда Минь смерила его острым взглядом, Эльтор вытянул вперед руку, как будто желал оградить себя от ее недовольства.

— Вверяю себя тебе, — пояснила она Эльтору, — означает ваше обещание стать ее мужем. Наденьте кольцо на безымянный палец руки вашей невесты!

Эльтор надел кольцо мне на палец.

— Этим кольцом я вверяю себя тебе.

Я поспешно прижала руку к губам, стараясь не засмеяться. Минь вручила мне второе кольцо, сделанное из мягкого желтого металла. Как оказалось, золота очень высокой пробы. Меня привели в смятение щедрые дары, которые преподнесли нам обитатели космической станции.

— Благодарю вас, — произнесла я. Эльтор также кивнул в знак благодарности.

Я аккуратно надела ему на палец кольцо. Он покрутил рукой, рассматривая его с разных сторон. Затем Минь отслужила мессу и прочла молитвы, адресованные новобрачным, то есть нам. Станция медленно оборачивалась вокруг своей оси, и вскоре перед нашими взглядами проплыла, подобно величавой богине древности, планета Афина. Мне показалось, что все это я вижу во сне, будто я плыву в безбрежном океане звездной пыли.