Запретный атрибут - Литера М
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но мне всё это было уже безразлично. Сознание моё закрутилось и провалилось, чтобы спустя какое-то время появиться в новом месте и теле.
Эпилог
Особняк был шикарен, однако за возможность проживать в самом центре столицы его владельцу пришлось заплатить некоторую цену. Места для сада, не говоря уже о стоянке для карет и экипажей не нашлось, отчего кованая ограда отделяла от тротуара лишь узкую полосу ухоженных насаждений.
Выйдя из служебного экипажа, Понтий почувствовал себя счастливым человеком. Роли опального беглеца он лишился как-то сразу, словно по взмаху волшебной палочки. Точнее не палочки, смерти понадобилось лишь один раз взмахнуть косой.
Неприятнейший осадок, оставленный в душе некоторых индивидов тем, что именно благодаря Понтию Биен получил иномирца, был основательно выветрен тем фактом, что иномирец оказался с закладкой. Поползли слухи, что имел место быть хитрый план Понтия и всё произошедшее было продумано им изначально.
Единственное, что могло создать проблемы в дальнейшем, так это разгром, устроенный им в управлении Секретной службы. Но и здесь имелись все шансы отделаться «лёгким испугом». В крайнем случае, можно было подключить обширные связи отца.
Сейчас же Понтий, как человек крайне предусмотрительный и аккуратный, спешил встретиться со своим двоюродным братом, являющимся наиболее вероятным кандидатом на место почившего Императора. Требовалось передать Аврелию послание иерархов Белой церкви, поддержкой которых беглец успел заручиться в период своей короткий опалы. Ну и заодно переговорить с братом о личных делах. Благо, Понтий находился с Аврелием в исключительно хороших отношениях.
Беспрепятственно минув охрану на воротах, Понтий подошёл к высоким резным дверям и потянул рычажок механического звонка. Одна из створок двери почти сразу распахнулась, после чего, уважительно поклонившись, гостя пропустил внутрь дома немолодой уже дворецкий.
— Я рад видеть вас, сэр, — поклонился слуга. — Вы можете проследовать в приёмную. У месье Аврелия гости. Представились Зерайскими промышленниками. Зашли в кабинет около десяти минут назад.
Предоставив необходимую информацию, Понтия проводили на второй этаж, оставив ожидать в богато обставленном помещении приёмной.
«Подойди к окну, мне нужна твоя тень», — раздался в голове внезапно требовательный голос Жанны.
Найдя Понтия, вампирша получила от него особую, оставленную отцом энергию. Её получение означало для неё освобождение от родительского контроля. Можно сказать, что именно с этого момента она стала полноценным высшим вампиром, обретя непостижимые с точки зрения человеческого разума способности. Сейчас вот она их осваивала и, заодно, как всякая приличная женщина, мешала избранному мужчине спокойно жить.
«Что-то случилось?» — с теми нотками, с какими намекают на несвоевременность предложения, поинтересовался Понтий.
«Сущая мелочь. За дверью, в которую ты так хочешь попасть, только что убили человека», — язвительно, но всё же серьёзно, ответила Жанна.
Подскочив к окну, мужчина без раздумий сорвал с него тяжёлые дорогие шторы. В помещение хлынул мягкий утренний свет. Видимо его хватило, так как позади него, словно выйдя из воды, появилась Жанна. Стремительно встав, вампирша ушла в невидимость.
Не теряя более времени, и, возможно, рискуя жизнью, Понтий повернул ручку двери, распахнув её после пинком ноги. Аврелий лежал на полу. Над ним, положив ладони на живот и грудь, склонялся мужчина в хорошо пошитом деловом костюме.
Второй гость — немолодой уже темноволосый мужчина в малиновом сюртуке, казалось вот-вот упадёт. И он бы точно упал, если бы не опирался на трость с массивным металлическим набалдашником.
Обнажив свои хорошие белые зубы в обольстительной улыбке, темноволосый обратился к Понтию:
— Судя по грубости вашего вторжения, втюхать вам версию, что хозяину кабинета внезапно стало плохо вряд ли удастся.
Жанна молчала. И это явно что-то да значило.
— Кто вы? — замерев в дверном проёме и потянув руку к сабле на поясе, строго спорил Понтий.
Увы, оружия на поясе не оказалось, а сам жест являлся автоматизмом.
За спиной Понтия послышался шум и толкотня. В приёмную, привлечённые нетипичными звуками, вбежали слуги.
Момент в который странный тип выбросил вперёд служившую опорой трость, Понтий пропустил. Его — момента, словно и не было, а вот пролетевший мимо его головы магический сгусток был. Трость оказалась хитро сделанным концентрирующим жезлом.
Оборачиваться Понтий не стал: судя по грохоту и долетевший пыли, приняв окончательный вид, магия убила слуг и снесла межкомнатную перегородку. Удивляя самого себя проснувшимся хладнокровием, он произнёс:
— Смелости вам не занимать. Точнее сказать, наглости.
Оглядев Понтия насмешливым взглядом, черноволосый, опустив трость, весело ответил:
— У нас, видите ли, есть серьёзное преимущество. Никто не знает кто мы и где нас искать.
Оторвав ладони от лежавшего на полу тела, человек в сером костюме коротко произнёс:
— Готово.
В голову Понтия влетел бессловесный ментальный приказ. Не имея времени на чёткую формулировку, вампирша, однако, сумела донести, что если вот сейчас, через мгновение, он не свалит в подпространство, в этом жестоком и одновременно прекрасном мире станет на одного человека меньше.
Вылетевший с кончика трости магический сгусток разминулся с головой Понтия близким к чудесному образом.
Выйдя из невидимости, Жанна атаковала черноволосого простым до пошлости ударом кулака в челюсть. Тот, не моргнув и глазом, заблокировал удар предплечьем. Вампирше показалось, что ударила она по железу, а ударила Жанна страшно, так как противник, умело перераспределив центр тяжести, проехал по ковру добрый метр.
— Первый блин комом, — буркнул черноволосый.
Лежащее на полу тело словно взорвалось облаком непроницаемого чёрного тумана. Потеряв ориентацию, а с ней целый ряд преимуществ, Жанна была вынуждена отступить. Впрочем, когда менее чем через полминуты туман рассеялся, в помещении не оказалось ни человека с тростью, ни сопровождающего его обладателя серого делового костюма. Лишь на полу, в очередной раз намекая живым на конечность бытия, лежал одинокий обугленный труп.
* * *
Спальня выглядела просторной, светлой и чистой. В приоткрытое окно, шевеля невесомую материю занавесок, тянуло свежим летним сквозняком.
Сложно сказать, было ли это следствием произведённых Антоном манипуляций или же сыграла упомянутая им «пограничность», но в себя я пришёл неожиданно быстро.
Страха и волнения практически не было, зато имелось стойкое ощущение, что мне наконец-то повезло.
Выбравшись из-под тонкого шерстяного одеяла, я, поднявшись с кровати, принялся одеваться в обнаруженные на стуле холщовые штаны и рубаху. На полу нашлись вполне приличные туфли размера так сорок пятого. Размер обуви натолкнул на мысль изучить своё новое тело.
Ого, а оно
