Последнее воплощение - Антон Белозеров

Те подхватили труп и быстро унесли его прочь.

Кара обратилась к новобранцам:

— Следуйте за мной в казарму! Те, кто свернет в сторону или отстанет, будет наказан. Помните, какое у нас наказание?

— Смерть… — прошептал кто-то из рекрутов.

Как поняла Комета, сержант Кара не собиралась утомлять своих подчиненных длинными лекциями и наставлениями. Она предпочитала обучать их по принципу: «Делай, как я!»

На своем пути в казарму рекруты встретили лишь нескольких «однополосных» десантников, которые несли караульную службу в ключевых точках жилого комплекса. При виде сержанта Кары десантники щелкали каблуками и отдавали честь, а растерянных и подавленных рекрутов провожали насмешливыми улыбками.

Казармой на Гавабардане назывались роскошные апартаменты, скорее похожие на роскошный отель или на дворец богатейшего владыки огромного государства. Тут были занавешенные плотными тканями альковы, где новобранцы могли уединиться для отдыха или развлечения; бассейны с пресной, соленой, кислой или щелочной водой; бары с огромным выбором еды и напитков; компьютерные терминалы, по которым можно было выбрать видеофильм, видеопередачу или видеокнигу.

В общем, тут имелось все, что могло удовлетворить телесные потребности и разнообразные запросы выходцев с разных миров. Вся эта роскошь располагалась в изолированном блоке без внешних окон и дверей. Комета не могла знать точно, сколько всего в этой горной крепости подобных блоков, но по количеству пройденных перекрестков полагала, что их не менее нескольких десятков.

— Располагайтесь на отдых! — скомандовала Кара своему отряду. — Через сутки вы отправитесь на полигон.

— Но я же не умею стрелять! — с нотками отчаяния воскликнул один из новобранцев — молодой человек, у которого вместо волос на голове красовался кожистый продольный гребень.

— Вот на полигоне и научишься, — отрезала Кара. — А пока займись лучше одной из тех красоток. Может, это твои последние сутки жизни. Используй их на все сто десять процентов!

Комета наконец-то узнала, что имел в виду сержант Барам, когда говорил, что ее отправили не в ту дверь. Помимо десантников, в казарме присутствовали еще и девушки для развлечений. Впрочем, и юноши также, так как среди воинов были женщины, которые жаждали плотских наслаждений не меньше, чем мужчины. Конечно, некоторые рекруты предпочли общество друг друга, возможно, познакомившись еще в транспортном звездолете, но большинство все-таки воспользовались услугами красивых и на все готовых партнеров из обслуживающего персонала.

К Комете приблизился один из юношей для развлечений — мускулистый красавец с черными глазами и волнистыми темными волосами. Он был одет лишь в узкую набедренную повязку из яркой парчовой ткани.

Юноша сделал нижней частью тела весьма откровенное движение:

— Меня зовут Каврол, милая дама. Не желаете ли прокатиться на моем горячем жеребце?

— Брысь! — фыркнула Комета.

Немой, подобно тени следовавший за девушкой, от себя прибавил короткий угрожающий рык.

— Каврол, иди-ка со мной! — сержант Кара обняла юношу за плечи и подтолкнула к ближайшему алькову. — А ты, Комета, я вижу, уже нашла себе более подходящего ухажера.

Комета холодно улыбнулась и как будто ненароком коснулась рукояти кинжала:

— Видите ли, сержант Кара, мне в общем-то все равно, убить кого-нибудь еще, или самой быть убитой.

Кара прекрасно поняла этот намек, но не выказала ни капли страха:

— Ты инкарнация третьей степени? Ну-ну. Ты далеко пойдешь в десанте, если, конечно, пройдешь первый полигон.

— Да что же это за полигон? Может, объясните, наконец?

Сержант только усмехнулась:

— Подожди, скоро узнаешь сама. Ждать уже недолго. Мой тебе совет: расслабься и получи удовольствие от жизни!

Кара подхватила с ближайшей барной стойки початую бутылку с голубой жидкостью и повела Каврола к алькову.

Комета обвела взглядом казарму, в которой завертелся круговорот распаленных напитками и похотью человеческих тел, и пробормотала:

— Это не жизнь…

Немой глухим ворчанием выразил свое согласие.

Комета вздохнула:

— А вот поесть надо. Ты не возражаешь?

Дикарь, похоже, не возражал.

— Тогда я предлагаю сесть за этот столик. Здесь мы никому не помешаем… и нас никто не побеспокоит.

Подавая пример, Комета направилась к ближайшему бару, взяла из стойки первую попавшуюся тарелку, села на табурет и начала быстро уплетать нечто студенистое, имеющее тошнотворный буро-малиновый цвет, но весьма приятное на вкус. Она не собиралась выяснять, из чего сделана эта пища, чтобы не портить себе аппетита. Немой присоединился к ней, выбрав то же блюдо.

Сутки пребывания в казарме показались Комете несколькими часами. Она купалась в бассейнах, пробовала разные кушанья и напитки, присматривалась к новобранцам. Помимо совершенно безмозглых и довольных своим положением рекрутов тут оказались несколько человеческих и нечеловеческих существ, которые так же, как и она сама, не испытывали сильного восторга от своего пребывания в рядах десантников Верховного Генералиссимуса.

К сожалению, откровенный разговор с недовольными был невозможен, так как Комета не сомневалась, что каждый уголок казармы просматривается следящими устройствами. Пока же она ограничивалась обществом загадочного Немого. Дикарь постоянно находился рядом, но никогда не предпринимал попыток заговорить (точнее, зарычать) первым, и лишь реагировал на слова и поступки девушки. Когда она ложилась спать в алькове, он растягивался поперек входа.

Рекруты в шутку прозвали Немого телохранителем Кометы. Но защита девушке не требовалась. Едва ли кто-нибудь осмелился бы покуситься на ее честь или жизнь после того, как она продемонстрировала свои возможности.

В целом же рекруты относились друг к другу и к Комете вполне дружелюбно. Любые конфликты либо затихали сами собой, либо перерастали в быстротечные кровавые поединки. В первые же часы пребывания в казарме несколько новобранцев погибло в ссорах за обладание понравившимися девушками или юношами из обслуги.

Сержант Кара ничуть не препятствовала поединкам. Она лишь выступала в роли судьи — хранителя закона братства десантников. Комета поняла, что таким образом проводился предварительный отбор: первыми погибали либо неуправляемые скандалисты, либо слабые и неприспособленные к армейской жизни. Это было жестоко, но справедливо.

— Подъем! Собирайтесь! Одевайтесь! Вооружайтесь! — громкий крик сержанта Кары возвестил, что отведенные на отдых сутки истекли. — Бегом к выходу! На полигон!