Артур - Стивен Рэй Лоухед
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я замер. Кто это может быть? Немногие из оставшихся в Каер Лиале знали местоположение Круглого стола.
Я немного подождал — да, корабль определенно направлялся в нашу сторону. Не желая тревожить Пендрагона, я побежал в шатер к Эмрису.
— Эмрис, — шепнул я, приподнимая полог.
Он тут же проснулся и вышел ко мне.
— Что там, Анейрин?
— Корабль идет к берегу. Пойдем покажу.
Мы торопливо поднялись на то место, с которого я видел корабль, и прямо у нас на глазах из дымки вынырнуло еще шесть судов. Первое уже подходило к берегу.
— Флот Пендрагона, — сказал я. На парусах был нарисован алый дракон.
— Этого я и боялся, — промолвил Эмрис.
— Что им надо?
— Они явились на погребение.
Эмрис не ошибся. Желая непременно почтить павших собратьев, кимброги, а с ними и все воинство Британии погрузились на корабли и отправились искать святилище. И они его нашли. Мы с Эмрисом наблюдали, как корабль за кораблем входил в залив и воины брели по воде на берег.
Они явились одетые, как для битвы, в начищенных шлемах, с выкрашенными щитами. Мечи их были наточены, наконечники копий сияли. Они собрались на берегу и медленно двинулись к нам.
— Что будем делать, Мудрый Эмрис?
— Ничего, — отвечал он. — Ничего сделать нельзя. Они не побоялись навлечь на себя гнев Пендрагона. Их ничем не остановишь, да и не надо.
— Но святилище...
— Что ж, — промолвил Мирддин Эмрис, — Круглый стол больше не будет тайным. С этого дня мир про него узнает. Легче сдержать наводнение с помощью одной из твоих метелок, чем вернуть сказанное словцо.
Когда они собрались на берегу, Эмрис послал меня за Пендрагоном. Я вернулся с Артуром, Гвенвифар и Бедивером. К этому времени на берег сошли десять тысяч воинов — все кимброги, и немало других, пожелавших увидеть погребение своих предводителей.
— Господи, помилуй! — вскричал Артур, глядя вниз, где воины в ярких боевых нарядах выстраивались на берегу, как для боя. — Ослушавшись, они сделали больше, чем мы все. Пусть же будут с нами.
— Хорошо, — ответил Бедивер и пошел вниз, на берег.
— Как они нашли это место? — удивилась Гвенвифар.
— Наверное, Тегир проболтался, — сказал Мирддин, и я вспомнил старого слугу.
— Или Баринт, — предположил Артур.
— Твой кормчий? Никогда! — возразила королева. Она взглянула на ровные ряды воинов и улыбнулась. — Хотела бы и я сойти в могилу с таким почетом.
— А когда умру я, — сказал Пендрагон, — пусть в церкви над моей могилой неумолчно поет хор — замаливает мои грехи.
При этих словах Эмрис обернулся и пристально взглянул на Верховного короля.
— Артур, ты не заболел?
— Что-то я чувствую себя усталым этим утром, — сознался тот.
— Битва еще сказывается. Пройдет.
— Позволь мне осмотреть твою рану.
— Царапина, — отмахнулся Артур. — Смотреть не на что.
Однако Эмрис не отставал.
— Тогда дай взглянуть на царапину. Распахни плащ и покончим с этим.
Пендрагон колебался, но никто из смертных не может долго противиться Эмрису. Под конец Артур сдался, распахнул плащ и оттянул ворот кафтана. Там и впрямь был лишь длинный, рваный порез, идущий вдоль основания шеи, где задел его кинжалом Медраут.
Однако этот порез воспалился, распух и покраснел. Края раны приобрели зеленоватый оттенок, а там, где струп от движения треснул, сочился прозрачный гной.
Гвенвифар ахнула.
— Неудивительно, что ты вскрикнул, когда я коснулась тебя. Тебе, должно быть, очень больно.
— Медленно заживает, — сказал Артур, вновь запахивая плащ, — но у меня бывали раны и похуже.
Эмрис покачал головой.
— Вернемся в лагерь, и я перевяжу ее как следует.
— Не сейчас, — промолвил Артур, взмахом руки приветствуя воинов. — Нельзя, чтобы кимброги ждали.
— Тогда сразу после погребения, — твердо сказал Мирддин. — Рана и так уже слишком запущена.
На западном склоне холма вырыли четыре глубокие могилы и обложили их белыми камнями, которые кимброги собрали на соседних холмах. Когда могилы были готовы и все попрощались с павшими, Девять Достойнейших вслед за Эмрисом поднялись на холм и вступили в ротонду. Через несколько мгновений они вышли с телом Кая, которое собирались нести к месту погребения на носилках.
Однако кимброги увидели это и, столпившись, остановили носилки. Выстроившись в два ряда, словно для боя, товарищи приняли носилки и, передавая из рук в руки, спустили с холма от святилища к могиле. Так же поступили с телами Лленллеуга, Гвальхмаи, Гвальхавада — всех их дружеские руки доставили к месту погребения и ласково уложили на склоне холма.
Артур и Гвенвифар встали перед могилами, и, когда тело опускали на дно, королева клала ему на грудь маленький каменный крест. Крест был из гладкого черного камня — на нем латинскими буквами было начертано имя покойного и дни его жизни. Рядом с каждым крестом Артур ставил прекрасной работы золотой кубок. Чтобы пить в чертогах Царя Небесного, сказал он.
Когда все тела опустили в могилы, Эмрис завел погребальную песнь, а мы подхватили, так что соседние холмы и долины огласились плачем, который становился все громче и громче и вдруг резко оборвался. Это означало возвышение и внезапную смерть тех, кого мы оплакиваем.
Потом Эмрис запел псалом, молил, чтобы Иисус Христос, Сын Бога Живого, принял к Себе души отважных. Затем мы все взяли камни и уложили их на могилы, так что над каждой вырос курган. Все это делалось под взглядом Артура, и, когда последний холм был насыпан, Пендрагон обратился к Мудрому Эмрису:
— Эмрис и Вледиг, повтори ту молитву, которую ты так часто поешь.
Мирддин согласился и воздел руки, как старинные барды, когда обращались к королям, но вместо хвалебной песни пропел такую молитву: ־
— Свет Великий, Движитель всего, что движется и пребывает в покое, будь мне Путем и Целью, будь мне Нуждой и Исполнением, будь мне Севом и Жатвой, будь мне радостной Песнью и горестным Молчанием. Будь мне Мечом и крепким Щитом, будь Лампадой и темною Ночью, будь моей неиссякаемой Силой и моей плачевной Слабостью. Будь мне
