Гэбриэль Конрой - Фрэнсис Гарт

Амадей Мише приносит присягу в качестве свидетеля защиты. Родился во Франции. Занятие: десятник на руднике «Ля Парфет Юнион». Часто прогуливается для собственного удовольствия в очаровательной роще на холме Конроя. Гуляя там вечером 15-го числа, видел, как Гэбриель вышел из своего дома. Примерно в семь часов, быть может, чуть позднее, но никак не ранее семи. Был прелестный вечер. Гэбриель помахал ему рукой на американский манер и проследовал мимо. В восточном направлении. И дальше тоже на восток. Глядел вслед мосье Конрою, потому что у него было такое грустное — si triste — выражение лица, словно его томила великая печаль вот в этом месте (свидетель поглаживает себя по левой стороне груди). Видел, как он спустился в лощину. Снова направился вверх по холму и услышал два голоса: мужской и женский. Мужской совсем незнакомый; никогда не слышал раньше. Нет, не Гэбриеля, готов присягнуть. Гулял по лесу еще час. Гэбриеля больше не встретил. Когда возвращался, видел, как двое — мужчина и женщина — спустились с холма и направились по уингдэмской дороге. Почти уверен, что женщина была мадам Конрой. Кто был мужчина, не знает. Не Гэбриель Конрой. Почему так уверен?! Mon Dieu, что я, не отличу великана от обыкновенного человека?!

Свидетеля подвергают перекрестному допросу. Я — патриот. С программой демократической партии незнаком. Ненавижу аристократов. Был ли убитый аристократом — не знаю. Нет, не ссорился с мадам Конрой. Нет, не ухаживал за ней. Нет, она меня не завлекала. Говорю искренне. Да, замечал, что подсудимый — левша.

Геллинг Дитман. Родился в Германии. Убитого не знает. С Гэбриелем знаком. Вечером 15-го видел его на уингдэмской дороге. Думает, что было начало девятого. Гэбриель беседовал с китайцем.

Свидетеля подвергают перекрестному допросу. Нет, никто не говорил ему, что китаец покажет то же самое. Полагает, что китайцы ничем не хуже всех прочих людей. Не понимаю, что вы этим хотите сказать! Нет, не считаю! Да, Гэбриель действительно левша.

Вторично опрашивается доктор Прессниц. Он осмотрел труп убитого 16-го в девять часов утра. Пятна крови на теле и на одежде убитого были увлажнены водой и частично смыты. Да, в тот вечер выпала необыкновенно сильная роса; это случилось никак не позднее семи часов. Уже три года подряд он проводит метеорологические наблюдения. Считает, что увлажнение могло быть следствием смешения росы со сгустками свернувшейся крови. Нет, при кровоточащей ране этого произойти не могло. Гигрометр показывает, что позже в этот вечер роса не выпадала. После восьми часов поднялся сильный ветер; повышенной влажности не наблюдалось. Склонен думать, что тело убитого приняло ту позитуру, в которой было найдено, ранее восьми часов вечера. Присягнуть, что убитый скончался до восьми часов, не может. Может присягнуть, что ранение было причинено до восьми часов. Покойный получил ранение, когда стоял с поднятой рукой, как бы замахиваясь, — это видно из характерных очертаний раны. Нет, такая рана не могла быть нанесена левой рукой. При перекрестном допросе доктор Прессниц признал, что многие из тех, кого считают левшами, на самом деле свободно владеют и правой и левой рукой. Отрицает, что увлажнение одежды убитого могло произойти от пота. Увлажнение произошло после кончины покойного, когда кровь уже свернулась. Утверждает с уверенностью, что мертвецы не потеют.

Опрос свидетелей защиты завершился новой сенсацией. Полковник Старботтл, обретший, как видно, под влиянием оживленной и галантной беседы со скрытой под вуалью незнакомкой, прежнее преотличнейшее настроение, поднялся на своих коротких ножках и, извлекши из жилетного кармана носовой платок, расстелил его на столе перед собой. Затем, прижав платок с краев белыми пухлыми указательными пальцами и как бы перенеся в кончики их всю тяжесть своего корпуса, он грациозно склонился к даме под вуалью и возгласил:

— Грейс Конрой.

Незнакомка поднялась со своего места, стройная, элегантная, изящная, скользнула сквозь толпу, словно была бесплотной тенью — так форель скользит по мелководью, — и прежде чем всколыхнувшийся зал успел опомниться, уже стояла у свидетельского стола. Быстрым грациозным движением она подняла вуаль (вуаль окутывала ее головку со всех сторон, на испанский манер) и ошеломила всех, включая даже Мануэлу и Сол, редкостной, изысканной красотой. Она приняла присягу с опущенными глазами, но ее длинные пушистые ресницы были столь совершенны, что обе дамы, настроенные критически, сочли это проявление скромности за расчетливое кокетство. Потом она обратила взгляд своих карих глаз на Гэбриеля.

Полковник Старботтл помахал рукой с неизъяснимой галантностью:

— Назовите… гм …ваше имя.

— Грейс Конрой.

— Имеется ли у вас брат по имени Гэбриель Конрой?

— Да.

— Оглянитесь вокруг и скажите, не присутствует ли он здесь? В этом зале?

Свидетельница, не сводя по-прежнему глаз с Гэбриеля, подняла затянутую в перчатку руку и указала на него пальцем.

— Да, он здесь!

— Человек, сидящий на скамье подсудимых?

— Да.

— Его зовут Гэбриель Конрой?

— Да.

— Когда вы виделись с ним в последний раз?

— Шесть лет тому назад.

— Где вы видели его и при каких обстоятельствах?

— В Голодном лагере, в горах Сьерры. Я ушла оттуда искать помощи, чтобы спасти его и сестру.

— С тех пор вы его больше не видели?

— Ни разу.

— Известно ли вам, что до сих пор вы считались погибшей в Голодном лагере?

— Да, известно.

— Что вы можете сказать по этому поводу?

— Когда я уходила, то переоделась в мужской костюм. Свое же платье отдала миссис Питер Дамфи, которая осталась в лагере. Когда ее нашли одетой в мое платье, ее приняли за меня.

— Как вы можете удостоверить это?

— Показаниями свидетелей. Спросите мистера Питера Дамфи, моего брата Гэбриеля Конроя и еще…

— Если суд не возражает (это был холодный, спокойный, чуть скучающий голос Артура Пуанзета), если суд не возражает, защита готова принять свидетельство сестры подсудимого во всем, что касается ее брата и ее самой, без дальнейшего обсуждения. Ваша честь, уважаемые присяжные! Заявление нашего клиента по поводу его имени и личности мы оба, я и мой коллега, считаем опрометчивым и неразумным; то была попытка — вынужденная попытка подсудимого — защитить репутацию своей горячо любимой жены от столь же неразумных и решительно ни на чем не основанных выпадов обвинения. Со своей стороны, мы хотели бы подчеркнуть, ваша честь, что все эти контроверзы не имеют ни малейшего отношения к существу рассматриваемого дела об убийстве Виктора Рамиреса. Добавлю еще, что принимая показания Грейс Конрой, мы тем самым отказываемся и от перекрестного допроса свидетельницы.