Живой Журнал. Публикации 2010 - Владимир Сергеевич Березин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тут где-то находятся горьковские отрезы.
Через десять минут он нашёл в задней комнате сундук, набитый английскими шерстяными тканями. он выбрал потолще и получше и спросил Надю:
— У тебя есть приличный портной?
— Но это же воровство!
— Ну, тогда мёрзни или сиди дома, — холодно сказал Шкловский.
Через неделю пальто было сшито"… Надя Фридлянд уехала через год после побега Шкловского. "Шкловский всё ещё был в Берлине. Надю он встретил приветливо.
— Хочешь холрошо пообедать* — спросил он её.
— кто же не хочет.
— Приглашаю тебя на обед к Горькому сегодня в пять часов.
— Я не могу пойти, — ответила Надя, на мне ворованное пальто. Он узнает свой отрез.
— Не узнает. — сказал Шкловский, — там было двадцать отрезов, как он мог их запомнить.
— Тогда пойдём, сказала Надя, — я неделю горячего не ела.
Они пошли. Шкловский представил Надю Алексею Максимовичу. Прямо в прихожей он спросил у Горького:
— Алексей Максимович, обратите внимание на это пальто, оно не кажется вам знакомым? Приглядитесь как следует.
А пальто было из приметной английской ткани в крупную ёлочку. Горький посмотрел внимательно, покачал головой, узнал и сказал:
— Это из моего отреза, что мне прислали ещё до катастрофы из Манчестера.
По словам Надежды Филипповны, у неё подкосились ноги. Она залепетала что-то, хотела поцеловать Горькому руку. тот руку отдёрнул.
— А ну-ка, пройдитесь туда-сюда, — сказал он, я погляжу.
Надежда Филипповна, ни жива, ни мертва, зашагала по огроменой прихожей. Горький внимательно следил. Наконец, сказа:
— Портной приличный, только левый рукав тянет".
пишет в своих записках о Шкловском:
___________________
Фридлянд Надежда Филипповна (1899–2002) — писательница, актриса. исала под псевдонимом Крамова. В двадцатые годы работала в ленинградских театрах и снималась в кино. Написала мемуаров о Николае Гумилеве, Михаиле Зощенко, Валентине Стениче и Иосифе Бродском. Автор пьес "Змея", "Неудачница", "Корабль Арго", В 1974 году эмигрировала в США и жила в Бостоне.
Извините, если кого обидел.
31 августа 2010
История календарного толка
Понятно, что в Живом Журнале время от времени должны появляться записи календарного толка. Например, 01.02 тысячи людей настукивают: "Февраль. Достать чернил и плакать", а 01.10 — "Октябрь уж наступил".
Сегодня тоже хороший день.
Кто хочет, тот может включаться:
Осень наступила.
В огороде пусто.
У меня пропало
Половое чувство.
Выйду за ворота,
Хуй засуну в лужу.
Пусть лежит до лета,
Он теперь не нужен.
Извините, если кого обидел.
01 сентября 2010
История про ярмарку и Елизаветград
Всё же придётся идти на ярманку и околачиваться там до 17.30 "на стенде издательства АСТ: "В четверг 2 сентября: Владимир Березин «Путь и шествие» 17:00–17:30".
…Отец Виктора Шкловского родился в Елизаветграде в 1863 году. Город Елизаветград сейчас называется Кировоград.
Этот город часто менял свои названия — бывает так, что городам не везёт с именем — и десять лет он был Зиновьевском. Потом в Ленинграде убили Кирова, и город стал Кирово, загадочным существом среднего рода.
А с 1939 года он стал Кировоградом.
Он давно называется так, и то, что это теперь территория суверенной Украины, ничего не изменила в его новом названии. Город был пыльным и большим. Шкловский писал о нём так: "Поэтичен он только весной, когда цветут в нем высокие белые акации. В городе было шестьдесят тысяч человек и мельницы, винокуренные заводы, завод сельскохозяйственных машин, четыре ярмарки.
Стоял Елизаветград среди пшеничных полей, у затоптанных и заваленных отбросами базара верховьев реки Ингул. Торговал хлебом и шерстью. Степь там так широка вокруг, что я в XX веке, лет тридцать тому назад, сам видел, как в ней заблудилась колонна международного автопробега. Стояли пшеничные поля, на баштанах зрели арбузы, дорога усыпана соломой, как Млечный Путь звездами, а людей до горизонта — ни одного.
Улицы Елизаветграда пыльные, на них стоят двухэтажные и трехэтажные дома, но много и изб. Выбитые пустыри между избами доказывали, что здесь город, а этот пустырь — тоже улица. На одной из таких улиц жил мой дед по отцу — сторож лесного склада. Четырнадцать человек детей моего деда были разделены бабушкой на три отряда: когда одни ели, другие учились, третьи гуляли".
Сейчас в городе не шестьдесят тысяч жителей, а четверть миллиона — несмотря на то, что он в войну был сильно разрушен. В этом городе, кстати, роился Арсений Тарковский.
И, что важнее для этого повествования, книга Юрия Олеши "Ни дня без строчки" начинается со слов: "Я родился в 1899 году в городе Елисаветграде, который теперь называется Кировоград… Прожил в нем только несколько младенческих лет, после которых оказался живущим уже в Одессе, куда переехали родители. Значительно позже, уже юношей, я побывал в Елисаветграде…"
Прадед Шкловского был богат, и внуков с правнуками у него было примерно сто. А вот дед Шкловского был беден и служил лесником.
Борис Шкловский окончил в этом городе реальное училище и уехал в столицу. Там он стал студентом Технологического института и женился.
Однако жена бросила его и ушла к однокурснику. Чтобы не видеть его, отец перевёлся в Лесной институт и крестился.
Он полностью сменил среду общения, но всё равно тоска сжимала его сердце и он решил покончить с собой. Тогда к этому относились проще, но отчего-то самоубийства редко удавались. Удавайся они чаще, мемуаров было бы куда меньше.
Борис Шкловский достал где-то кортик и ушёл в лес. Там он укрепил его в каком-то пне остриём вверх и бросился сверху. Однако клинок прошёл мимо жизненно важных органов и Шкловского спасли.
Сына его звали Евгений.
Но сына своего отец почти не видел.
Потом он женился на Варваре Бундель. Она была дочерью Карла Бунделя, садовника Смольного института и Анны Севастьяновны Каменоградской: "Каменоградская же происходит от мастера гранильного завода. Двоюродный брат моей матери, Каменоградский, был диаконом при Иоанне Кронштадском до конца его дней". "Дед захотел, чтобы одна из его младших дочерей, Надя, сдала экзамен на домашнюю учительницу. В качестве репетитора по объявлению пришел мой отец.
Отец не понравился в доме деда ростом, суровой повадкой, длинными волосами.
Он ходил, преподавал. Потом раз поехал через Неву на ялике: провожал мою маму Варвару Бундель на Охтенское кладбище, говорил с
