Провидица - Юлия Григорьева

— Скажите все это вашему венценосцу, ласс Альвран, — усмехнулся Гален, возвращаясь на свое место. — Его интриги привели меня под стены вашего замка. Еще до того, как я узнал о существовании провидицы, о ней уже знал король. Его советник подкупил посулами мою наложницу, и она рассказала мне о Кати.

Глаза Десмунда расширились. Он некоторое время с изумлением смотрел на князя, после нахмурился и опустил голову, о чем-то напряженно думая.

— Но тогда, когда отец искал у него справедливости… — медленно произнес он.

— Сеймунд уже все прекрасно знал. Впрочем, явление вашего отца очень огорчило короля. Он ожидал, что я вырежу ваш род, уничтожу замок и унижу благородную лаиссу бесчестьем. Но Катиль вышла ко мне сама, я свернул осаду и отправился восвояси, — ответил Корвель. — Ему нужны были обвинения против меня и ваша сестра, для которой король бы являлся мстителем, а не похитителем ее из родного замка. Сеймунд хотел устроить громкий суд, но обвинять оказалось не в чем. Потому он быстро приговорил меня и поспешил разнести весть о моей казни. Как видите, король опять просчитался. Моя голова при мне, ваша сестра так же не пожелала остаться при венценосном поскуднике. Святые наградили Катиль не только даром провидения, но и отважным сердцем, чистой душой и острым умом. Ежели вы хорошо знаете свою сестру, то должны понимать, что фальш она увидит сразу. Она ей противна, впрочем, как и мне. И вы можете думать, что узнав лаиссу Альвран лучше, я мог устоять перед ней?

Взор князя наполнился нежностью, и он перевел его на девушку, молчавшую все это время. Катиль опустила голову и не сводила взгляда со своих рук, сложенных на коленях. Не став тревожить ее, Корвель вновь взглянул на своего сотрапезника.

— Ласс Альвран, как вы собирались сражаться под моими знаменами, если ехали сюда с ненавистью в сердце? — голос Корвеля стал вновь прохладно-вежливым.

— Иногда желание спасти своих родных бывает сильнее ненависти, мой князь, — севшим голосом ответил Десмунд. — Так, стало быть, баллады не лгут?

Гален иронично изломил бровь. Сколько в балладах, разошедшихся по королевству, было правды, а сколько лжи, знал только он сам и Катиль. Но посвящать в такие тонкости молодого ласса Корвель не считал нужным. Он дал брату Катиль пищу для размышлений, этого было достаточно. Доверия за это время не прибавилась, но хотя бы удалось вытянуть из молодого Альврана то, что он держал на душе. А то, что было на душе Десмунда только еще больше укрепили князя во мнении, что с брата его невесты не стоит спускать глаз.

Тихий стон прервал его размышления. Оба мужчины обернулись к Катиль, подавшей признаки жизни. Она вскинула голову, и на щеках ее блекло блеснули дорожки слез.

— Как ужасно разболелась голова, — пролепетала Кати и поднялась из-за стола. — Я пойду в свои покои. Прошу меня извинить.

— Я провожу вас, — Гален Корвель поспешил поддержать девушку.

Она молча кивнула и позволила отвести ее. Уже войдя в покои, князь с пристрастием взглянул на лаиссу.

— Вы что-то увидели, Кати, — уверенно сказал он. — Это связано с вашим братом? Что вызвало ваши слезы?

Катиль покачала головой и прижала пальцы к вискам.

— Нет, Гален, просто головная боль, — ответила она. — Очень неожиданно и сильно заболела. Позвольте, я прилягу, мне нехорошо.

Новых вопросов Корвель задавать не стал. Довел лаиссу до опочивальни, коснулся губами ее лба и направился к дверям.

— Я пришлю лекаря, Кати, — сказал он и вышел.

Лекарь напоил лаиссу отваром, но она так и не покинула своих покоев, пролежала до вечера с закрытыми глазами, не желая никого видеть, ссылаясь на нездоровье. Только когда стемнело и, обеспокоенный до крайности, Гален Корвель вновь спросил о ее здоровье, Катиль попросила Ведису его впустить. Девушка прибрала разлохматившиеся волосы и вышла к нему, тепло улыбаясь и протягивая руки.

— Вам лучше, Кати? — с тревогой спросил мужчина, шагнув к ней и сжав прохладные пальцы лаиссы.

— Да, мне уже гораздо лучше, — ответила она и потянула князя к кушетке. — Посидите со мной немного, Гален, прошу вас.

— А я прошу вас не прогонять меня снова, — улыбнулся ей в ответ Корвель.

Катиль прижала голову к плечу князя и прикрыла глаза, запоминая его тепло и ощущение его близости. Он не шевелился, лишь поглаживал запястье девушки. Избавиться от чувства скорой беды Галену никак не удавалось, и теперь, когда казалось, что можно расслабиться, тревога переросла в страх, объяснить который мужчина был не в силах. Он знал, пока маленькая лаисса в стенах монастыря, с ней ничего не может случиться, но сердце щемило, и это еще больше угнетало благородного ласса. "И почему ее брат не свернул шею, пока ехал сюда?", — в который раз раздраженно подумал князь.

И вроде им удалось поговорить уже более спокойно, и Десмунд показался Корвелю разумным, и сейчас ласс Альвран уже ушел к себе, и слуга доложил, что он лег спать, но оставлять Катиль одну ужасно не хотелось. Сейчас Гален очень жалел, что не уговорил девушку провести обряд уже сегодня, и тогда бы она провела ночь в его опочивальне, и Гален мог бы быть уверен, что она под его защитой, а так придется оставить воробышка, потому что она не позволит остаться ему.

— Катиль, — позвал он и встретился с чистым взглядом синих глаз. Гален гулко сглотнул, голос вдруг подвел его, и мужчине пришлось прокашляться. — Кати, мне неспокойно…

— Все будет хорошо, Гален, правда, — улыбнулась ему девушка. — Разве я когда-нибудь обманывала вас?

Корвель отрицательно покачал головой. И все же его не удовлетворили слова благородной лаиссы. Он уже открыл рот, чтобы продолжить, но ладошка Кати накрыла его губы, и девушка потянулась к нему.

— Поцелуйте меня, мой князь, я хочу этого, — попросила она.

Гален рвано вздохнул, привлек к себе лаиссу, и она забралась к нему на колени, обняла лицо ладонями и первая поцеловала мужчину.

— Кати, — сдавленно прошептал князь, — Кати…

И больше не смог сказать ни слова, ловя уста своей невесты. Мужские руки стиснули девичий стан, почти до хруста в ребрах. Одна рука Галена скользнула вверх по спине лаиссы и пальцы зарылись в волосы. Мучительный стон сорвался с губ князя, и Катиль поймала его, заглушив своими устами. Пальчики ее сжались, комкая ткань легкого камзола, и тут же выпустили его, обвивая мужчину за шею. Кати обняла его так сильно, как только могла и выдохнула ему в губы:

— Я люблю вас.

— Святые, — хриплый шепот Галена был ей ответом. — И я люблю вас. Кати…

Отстранился первым ласс Корвель. Желание, охватившее его, не позволяло сейчас показать его неискушенной девушке. И мужчина сам снял со своих колен маленькую лаиссу. Он поднялся на ноги и отвел взгляд.