Таис Афинская. Роман - Иван Антонович Ефремов

— Продолжать плыть вдоль берега Либии, думая, что идет у Арабии! — без колебания ответила Таис.

— Разумеется! И видишь, берег южнее мыса Благоуханий идет на юго-запад до самого Пунта еще на пятьсот схен. Дальше он повернет на юго-восток, и тут-то флотоводец обнаружит свою ошибку.

— И что тогда?

— Это я не могу сказать тебе, я не знаю Неарха. Может повернуть назад. Если стоек и смел, то пойдет вперед и кругом, как сделали финикийцы по приказу великого Нехо.

— Критянин очень упрям и стоек, — печально сказала Таис, — кроме того, Александр сам мечтал послать корабли вокруг Либии, не зная о Нехо.

— Тогда жди флот через три года, как финикийцев, — ответил жрец, — два года уже прошло…

Но прошло еще пять лет и стало очевидно, что флот Неарха безвестно исчез в просторах беспредельного моря. Вместе с ним навсегда ушла из жизни Таис и «Рожденная змеей». Осталась одна Эрис. Неизбежные утраты следовали одна за другой. Очень давно не было вестей от Лисиппа. С тех пор как он известил афинянку, что продал Анадиомену Селевку, а тот обменял ее индийцам на слонов. Сколько дали слонов, Лисипп не знал, а двадцать пять талантов, прибавленные к двенадцати талантам стоимости серебра, то есть около двухсот двадцати тысяч драхм, были огромной суммой. Она написала учителю, чтобы он взял их для школы ваятелей в Карий, основать которую мечтал давно, но не получила ответа. Что-то случилось с великим ваятелем. Или беспрерывная война в Ионии и Месопотамии из-за наследства Александра помешала дойти письму?

Смутное чувство Таис, что ее учителя нет в живых, было верным. После отъезда в Элладу, где он встретился с Кассандром, будто бы заказавшим ему статую, Лисипп почувствовал себя плохо и вскоре умер. Его наследник, старший сын Евтикрат, вскрыл заветный ящик великого ваятеля. Лисипп издавна придерживался правила: после продажи каждой статуи класть один кусочек золота в этот ящик. Евтикрат насчитал полторы тысячи кусочков, и только тогда стал очевиден гигантский труд ваятеля. Таис изумилась бы еще больше, узнав, что из всех полутора тысяч статуй Лисиппа не дошла до наследников искусства Эллады ни одна! Лишь несколько остались известны грядущим поколениям благодаря римским мраморным копиям с бронзовых оригиналов Лисиппа. Знай это, афинянка поняла бы, сколь малы надежды на сохранение ее серебряной статуи, если даже бронза была переплавлена на военные орудия будущими невежественными завоевателями Эллады, Малой Азии и Египта.

Много людей погрузилось в Амслет — Избавляющий от Забот — поток в царстве Эгесигея-Аида. Как много перемен, впечатлений, необычайных переживаний произошло за десять лет. Они пронеслись вихрем с того часа, как Таис покинула Афины для Египта и снова вернулась сюда царицей. И как мало перемен теперь! Время течет медлительно, как Нил зимой. Или это так у всех, кто царствует не правя? У цариц, чьи мужья — подлинные владыки? Так чувствовала себя Роксана при Александре, а теперь, наверное, еще хуже? Маленького Александра, родившегося спустя два месяца после смерти великого полководца, охраняют, как талисман и право на владычество, сначала Антипатр, верховный стратег Эллады и Македонии, а теперь, после его смерти, Антигон Одноглазый.

Умер и Аристотель, всего на один год пережив своего великого ученика. Ликей в Афинах теперь ведет знаток растений Теофраст. По-прежнему там прогуливаются среди великолепных сосен и каштанов серьезные ученики, допущенные к изучению скрытых знаний, а вечером сюда сходятся афиняне послушать философские проповеди. Лисипп говорил ей в Экбатане о зарождении нового учения стоиков, утверждавших, что все люди — равноправные граждане мира, и основавших первую истинную систему оценки поведения человека не на вере в божественное слово, а на общественной необходимости человеческой жизни…

Жрец прервал ее думы, спросив:

— Твое величество более ничего не желает узнать?

Таис очнулась. Они подходили к храму Нейт, где обеспокоенная Эрис плавными шагами мерила поперек широкую лестницу.

— Скажи мне, отец, почему открыли мне тайные чертежи морей и земель, но не сделали этого для Александра или того же Неарха?

— Нас никто не спрашивал, а знание дается лишь тем, кто ищет. Ты одна из нас, ты безвредна и не могущественна, потому что не стремишься к власти. Еще не бывало, чтобы великий гений, полководец, владыка, какому бы народу он ни принадлежал; принес бы счастье людям! Чем более он велик, тем больше беды. Люди обычные повинуются тысячелетним законам, выросшим из здорового опыта поколений. Они связаны необходимостью жизни, верой и службой богам и власти. Великий человек ставит себя превыше всего общечеловеческого, разрушая устои бытия, и совершает вечную ошибку, сводящую на нет его деяния и низвергающую в бездну Тьмы. Богоравные люди только тогда приносят счастье, когда они не имеют власти: философы, врачи, поэты или художники.

— По-твоему, Александр принес только страданиями несчастья?

— Еще не взвешены его деяния на весах времени, еще боги-судьи не считали белую и черную стороны его жизни. И я мал разумом, чтобы охватить всю огромность его свершений. Ему были даны сначала красота и телесная сила, храброе сердце и ясный всеохватывающий ум, затем знание. Потом он получил силу военную: твердые сердца и закаленные тела македонских и эллинских воинов. Он хотел умножить знание, вместо того умножил богатство, взяв разом то, что копилось веками в большом народе, в огромной стране. По молодости своей он роздал сокровища необдуманно, сам не будучи ни жадным, ни расточительным. Но роздал в руки столь же недостойные, как и раньше. Только прежние держали их в своей стране, а новые, получив легко, разбросали на пустяки и по чужим странам, обогатив жадных и расчетливых купцов, продав за гроши древние художества и десятки тысяч порабощенных жителей. И сила Александра раздробилась, теряя всякую цель. Естественное сопротивление народов, отражающих вторжение в их родные земли, родило свирепость, жестокое и кровавое насилие, неугодные богам избиения беззащитных. Вместо познания земли, умиротворения, общности в тех обычаях, верованиях и целях, в каких похожи все люди мира, возникли бесчисленные круги будущей борьбы, интриг и несчастий. Вот и сейчас, несколько лет спустя после раздела империи, продолжает литься кровь, и война не потухает в Элладе, Ионии, Месопотамии и на островах Зеленого моря.

— Почему же получилось так, а не иначе, отец? — спросила Таис.

— Иначе не может быть, если тот, кому даны Сила, Золото, Воля менять судьбы государств и людей, не понимает, что у каждой из этих частей могущества есть ее обратная сторона, которую судьба неминуемо повернет к человеку, если не