История одного эльфа - Галина Романова

— Им не могли помочь? — прошептал мальчик.

— Орки тогда ушли дальше. Я виню в этом нас самих — я ведь был здесь буквально через пару дней после их ухода. Тогда в казармах еще кто-то оставался в живых… Если бы я знал тогда… Пошли отсюда. Нужно поговорить с Дедихом — может быть, он согласится провести нас по своему кладбищу? В конце концов, война не завершена, пока не похоронен последний воин. Так говорят в Вольных Княжествах, а там постоянно идут войны.

— Вы были так далеко? Расскажите!

— Я все тебе расскажу, юный наследник…

— Не называйте меня наследником!

— Но ты станешь Наместником!

— Потом! А сейчас — нет! — Мальчик притопнул ногой. Странно, но этим жестом он напомнил мне меня самого в детстве.

После этого мы отправились на плац для тренировок, там давно уже росла трава, торчащая сейчас из снега. Я утоптал небольшую площадку, показал Данемиру несколько боевых приемов. Он остался в полном восторге — мальчик как раз входил в возраст, когда его пора было начинать учить фехтованию, но настоящих учителей в замке не было. Эльф-мужчина тут имелся примерно один на пятерых женщин, и, пока мы прогуливались, я заметил поблизости двух-трех одиноких эльфиек, пытающихся обратить на себя мое внимание.

В результате мы прогуляли обед и явились к столу только к ужину. На резонный вопрос старшей сестры, где мы были, Данемир махнул рукой:

— Да ну! Мне с Данкором спокойно! Он так много знает! Ты можешь сказать, например, почему у него левая рука не шевелится? И ему совсем не больно, сколько ее ни сжимай?

Я невольно поежился.

— Это потому, что он потерял руку в битве! — торжественно провозгласил мальчик на весь зал. — Он сражался и был ранен! А потом стал носить на руке боевую перчатку и… Я правильно рассказываю? — Малыш преданно посмотрел мне в глаза.

— Правильно, — кивнул я, — только после боя я долго болел, и руку пришлось отрезать, чтобы я не умер…

— Нет, так неинтересно! — воскликнул ребенок. — Пусть ее отрубят в битве! Ладно?

Я только усмехнулся. Вот так и рождаются легенды.

Это был необычный ужин. Данемир болтал без умолка, чем заслужил несколько замечаний от сестры и даже от меня. Хотя, согласно новому правилу этикета, малочисленные мужчины сидели так, чтобы на каждого приходилось по две дамы, на Эльфина этот закон явно не распространялся. Он устроился по левую сторону от меня и, улучив минуту, шепнул:

— Мальчик явно от вас в восторге. Не жалеете, что приехали?

Я покосился направо, там уютно устроилась какая-то леди, взирающая на подруг с видом победительницы:

— Нет.

После ужина долго сидели у камина — Эльфин и я по очереди рассказывали разные истории из жизни. Данемир слушал до тех пор, пока не начал клевать носом, после чего я отнес мальчика в его комнату. Там нас поджидали две служанки — альфара и орчиха. Заметив меня, орчиха поклонилась и удалилась прочь, а мы с альфарой раздели сонного мальчика и уложили в постель.

Маленькая детская ладошка вцепилась в мою правую руку:

— А ты завтра будешь?

— Буду.

— И когда меня опять позовут учиться и работать с документами?

— Обязательно буду! — ответил я и неожиданно для себя добавил: — Я приехал навсегда!

— Это хорошо, — вздохнул Данемир и через несколько секунд заснул, так и не выпустив моей руки. Я устроился прямо на полу, прислонился спиной к стене, стараясь не выпустить детскую ладонь.

Не помню, чтобы я любил детей. До сих пор как-то обходился без этого чувства, но мальчик, упрямо ждущий своего настоящего отца, тронул в моей душе какую-то заветную струну. Возможно, я просто повзрослел и дожил до необходимости иметь семью. Как знать! Я так и просидел у постели сына всю ночь, хотя служанка-альфара несколько раз заглядывала и звала меня отдохнуть. Конечно, утром болело все тело, но я старался не обращать на это внимания, потому что Данемир опять тянул меня куда-то.

Миновало несколько дней. Мне постелили прямо на полу спальни наследника, а орочий пост у дверей сняли. Вместе с Данемиром мы излазили все, что только можно, несколько раз ненадолго выбирались из поместья-столицы. Оба мечтали о лете, тогда можно будет ходить на речку, протекающую невдалеке. Мальчик просил, чтобы я научил его плавать, и я дал клятвенное обещание исполнить его просьбу. В свободное время мы занимались физическими упражнениями, фехтованием и приглашали на занятия других детей — эльфов, альфаров, даже двух старших орчат. В результате дети вытоптали занесенный снегом плац до земли, тем более что весна вступала в свои права, и снега таяли буквально на глазах. Решили и вопрос о перезахоронении останков Коралловых Зубов — мертвецов погребут по эльфийскому обряду, едва просохнет земля и закончится половодье.

Идиллия закончилась на самом пике.

Эльфин уехал накануне — одна из спасенных нами девушек согласилась остаться в поместье-столице, как многие до нее. А у другой нашлись родственники и взяли ее к себе. Кроме того, надо было вернуть матери леди Ленирель и заодно испросить согласие на брак эльфийки и альфара. Так что в один прекрасный момент молодой маг отбыл с Кораллового Острова. Прощание было коротким и сухим — у Эльфина оказалось слишком много дел на Радужном Архипелаге и вне его, чтобы он мог позволить себе долгие проводы. Юноша пообещал заглянуть позднее, да и то в случае, если будет проезжать мимо поместья-столицы.

Итак, маг скрылся за поворотом, а на другой день нас посетил высокий гость.

Мы играли на заднем дворе — Данемир, второй мальчик, которого я видел на ступенях и который оказался его двоюродным братом, еще несколько детей эльфов и альфаров. К нам, запыхавшись, прибежала Эльдирель.

— Чем вы тут занимаетесь? — не переведя духа, выкрикнула она. — Там приехал лорд Мирадар!

Данемир испустил горький вздох, зато его кузен приободрился:

— Дядя Мерри! — воскликнул он. — Где он?

— Идет сюда!

Данемир немедленно придвинулся ко мне и взял за перчатку на культе. За те несколько дней, которые мы пробыли вместе, это стало означать, что он оставляет мне свободной здоровую руку, чтобы я мог сражаться.

Лорд Мирадар оказался представительным эльфом, выглядел намного лучше меня, поскольку ваш покорный слуга одет был неважно и щеголял в куртке с орочьего плеча и в орочьих же сапогах — из-за моего роста я пока не мог носить то, что предлагали мне наши швеи. Разве что штаны и туника являлись моими собственными, но такими заношенными, что казались старше, чем были.

— Что здесь происходит? — первым делом спросил лорд Мирадар. — Почему шум и гам?

Он обращался ко всем сразу, и я решил принять удар на себя: