Поверить в чудо (трилогия) - Елена Сарафанова

— Только глупое, — буркнул Георг. Он всё ещё был расстроен, что девушка отказалась принять от него пухлый конверт с "благодарностью". — Поехали, отвезу тебя к бабушке.

В машине, прежде чем Георг завёл мотор, Ольга тронула его за руку и попросила:

— Подожди, есть разговор.

— Да? — развернулся к ней Барон.

— Не знаю, в курсе ли ты, что у Адама есть дар…

— Дар? Не понимаю, о чём ты…

— Вот ты, до недавнего времени, был "чёрным", я — "белая", а Адам — он нейтральный…

— Как такое может быть? — опешил мужчина.

— Да я тоже впервые вижу, — покивала головой Ольга. — Дар у парня есть, но он им не пользуется…хотя, — она хмыкнула, — я не права. Адам пользуется даром, когда пишет картины. Вот почему, рассматривая его работы, так трудно отвести взгляд.

— Я тоже это замечал, — задумчиво протянул Георг. — Значит, дар, говоришь?

— И сильный, но…как бы в спящем режиме, Адам пользуется им лишь в творчестве…надеюсь.

— Если б было иначе, я бы заметил, хотя теперь, когда ты сказала, буду специально следить… Ну, чтобы сын не наделал моих ошибок.

— Адам знает о тебе?

— Откровенно на эту тему мы никогда не разговаривали, но парень ведь не дурак, видит моё окружение, а уж какие выводы делает… я не знаю, стоит ли теперь ему объяснять.

— Будь ты на его месте, хотел бы знать? — спросила Ольга.

— Обязательно.

— Вот и ответ.

— Ох, не знаю, Оля, вокруг меня так быстро всё меняется. Ладно, я подумаю над этим. Поехали домой.

— Георг, ты меня сейчас вези не домой, а в костёл Святых Петра и Павла, я там встречаюсь с бабушкой. Кстати, у неё в храме есть знакомый священник, может, договориться с ним о крещении Адама?

— Спасибо, — благодарно улыбнулся Георг. — Мне было недосуг, да и как-то боязно…

— Позвони мне завтра, когда вернётесь с сыном из больницы. Интересно, как врачи воспримут то, что Адам начал выздоравливать…только не нужно рассказывать им обо мне.

— Не беспокойся, о твоём участии в лечении сына знает только Юсуп, а он будет молчать, как и я.

— Это хорошо, спасибо.

— Нет уж, — засмеялся Барон, — тебе спасибо. Огромное.

26

Вечерняя служба в костёле уже заканчивалась, когда к отцу Юргасу, запыхавшись, подошёл настоятель храма и отвёл его за алтарь.

— Ты не знаешь, что за девушка сидит рядом с твоей знакомой, госпожой Варгене?

— Вероятно, её внучка, Ольга. Я тебе рассказывал о её приезде, — Юргас с беспокойством посмотрел на красное лицо настоятеля. — Опять приступ?

— Да, — отмахнулся тот. — Я уже использовал ингалятор, но, как видишь, он не очень помогает. С каждым разом эффект всё слабее и слабее. Но сейчас речь не обо мне. Понимаешь, эта девушка — "белая"… — посмотрев на изменившееся лицо товарища, отец Петрас вздохнул. — Ты знаешь, но не можешь рассказать…

— Тайна исповеди.

— Я понимаю, но дело в том, что я же видящий…

— И ты увидел Ольгу?

— Когда она вошла в храм, я словно ослеп от её блеска. Здесь, где от белизны и так светло, будто днём, девушка засияла первозданным божественным светом… И я прозрел… "Белая" такой силы… Я подобного никогда не встречал… Что ты о ней знаешь?

— Пока ничего. Думаю, Тильда привела внучку, чтобы познакомить её со мной. — Юргас внимательно посмотрел на товарища, чуть дышавшего после приступа астмы. — Не уходи никуда, я приглашу дам на чай в нашу гостиную, мы поговорим, а там…всё в руках Божьих.

— Спаси и сохрани тебя пресвятая Богородица, сын мой…и спасибо.

— Я просто в шоке, бабушка, — шептала Ольга, потрясённо рассматривая убранство костёла Святых Петра и Павла. Внешне выглядевший вполне обыденно, внутри храм поражал богатством изысканной белизны, которая со стен и лепного потолка с ангелами, распространялась на многочисленные статуи и барельефы. На этом белом фоне особенно ярко выделялись старинные иконы и картины древних мастеров.

— Словно вишенки на глазури, — прокомментировала Ольга.

— Вот-вот, — гордо шептала в ответ Тильда. — А теперь представь, если б белый цвет убрали и всё расписали красками…

— Икон не было бы видно, — покивала головой внучка. — Зато на фоне сияющей белизны они просто притягивают взгляд. Красиво!

В конце службы Ольга не захотела стоять в очереди, чтобы принять причастие из рук священника, а отошла в сторону и подождала бабушку у двери. Тильда, перекрестившись на выходе из костёла, молча отвела внучку в небольшую нишу и жестом пригласила присесть.

— Сейчас Юргас освободится и подойдёт, — шепнула она.

— Ты что так таинственно?..

— Он дал понять, что хочет поговорить.

— Ну да, мы ведь тоже хотели.

— Так это мы…

— Не нагнетай, ладно? — нахмурилась девушка. — А то я всюду начну видеть божественные знаки.

— Разве это плохо?

— Да напрягает…а жизнь-то одна.

— И что ты хочешь этим сказать?

— То, что мне хоть иногда нужно думать о себе, иначе не будет у меня ни семьи, ни детей…одни божественные знаки.

— Жаль, — выдохнул за спиной низкий мужской голос, — а я так надеялся… Здравствуй, Тильда.

Юргас был очарован внучкой своей подруги. Пригласив гостей к себе на чашечку чая, он провёл их в небольшую комнату, обустроенную в пристройке к костёлу.

— Здесь неподалёку монастырские келии, где братья готовятся к вечерним молитвам, так что уж извините, к себе не приглашаю. Нельзя.

— Мы понимаем, — кивнула, подморгнув Ольге, Тильда. — И прежде, чем ты начнёшь расспросы моей внучки, а ты это сделаешь, я знаю… Так вот, давай, вначале, поговорим о венчании Витольда. Настоятель определился с датой?

— Да, ровно через десять дней, в пятницу 18 сентября.

— А время?

— Думаю, лучше всего обряд провести утром, в 10, тогда мы сможем ненадолго закрыть храм для туристов, чтобы на церемонии вам никто не мешал.

— Это было бы замечательно, — поблагодарила священника Ольга.

— Спасибо, — сморгнула слёзы Тильда. — Ладно, я всё поняла и теперь мне нужно кое-что сверить с календарём…так что можешь приступать к пыткам… э-э…моей внучки.

— Тильда, — укоризненно протянул святой отец.

Но его приятельница уже не слушала. Передвинувшись под торшер к журнальному столику, она вытянула из сумки большой ежедневник и начала что-то быстро писать, поглядывая на церковный календарь у окна.

— Отче, я готова ответить на любой ваш вопрос, — кивнула доброжелательно Ольга. — Единственная просьба — не разглашать посторонним суть нашей беседы.