Диалоги - Диас Назихович Валеев

О н. Я боялся, что не застану, не увижу вас.

О н а. Зачем вы пришли?

О н. Не знаю.

О н а. А знаете? Знаете, почему я сбежала из больницы? Я не могла видеть глаза людей. Я видела в них, в глазах, все, что со мною будет. И когда в меня вливали чужую кровь, я смотрела в глаза и знала, что она мне не поможет. А в ваши глаза я почему-то могу смотреть. И мне не так уже страшно. Спасибо, что пришли проводить.

О н. Мы едем вместе. Не заставляйте меня говорить, что-то объяснять. Не хочу. Не знаю. Я ничего не знаю сам. Есть вы. И есть я. И, наверное, в этом все.

О н а. Вы?.. Нет!

О н. В ста километрах у меня есть дом. Там озеро, небольшой остров, лес. Мы поедем туда… Вы будете жить. Пока я жив, вы будете жить.

О н а. У меня даже голова закружилась. Нет, этого нельзя делать! У вас своя жизнь.

О н. Нельзя выйти из круга? Всегда круг? Только круг?

О н а. В кругу все привычнее. Я сама нахожусь сейчас вне круга, и я не хочу, чтобы вы выходили из него!

О н (перебивая и смеясь). Мы едем! Едем!

Г о л о с  в р е м е н и.

О день, точильщик ножниц золотых, стальных кинжалов и мечей железных, холодной ночью на крылах зари ты до небес до самых долетишь. Ты улетишь! Так все умчится — заменит ли молния вечное солнце ночи?

Г о л о с  ч е л о в е к а.

Словно солнце, горит на земле, не сгорая, любовь, словно птица небесного рая — любовь!..

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Е г о  г о л о с. У тебя такие добрые руки!

Е е  г о л о с. А ты… Твое сердце… Я не знаю, где кончаюсь я, где меня нет и где ты?

Е г о  г о л о с. Ты плачешь?

Е е  г о л о с. Потому что я люблю тебя. Я плачу, потому что счастлива и люблю тебя. Господи! Господи!

Пятнами света, золотыми застывшими масками высвечиваются в ночи  д е т с к и е  л и ц а.

П л а ч  д е т е й.

Вы не знаете нас, вы не слышите нас. Мы летаем, мы летаем, мы куда-то отлетаем. Не успеем мы родиться, мы не открытая страница. Мы летаем.        МА-МА!        Солнышко светит,        нам не суметь        его свет поймать.        МА-МА!        Трава на земле,        нам бы дышать и дышать,        и дышать.        МА-МА!        Ягода рдеет,        как бы ее нам                              сорвать?        МА-МА!        Ветер ходит по кругу,        как бы его нам        увидеть? Нам не родиться, мы — не открытая страница. Мы летаем, мы летаем, мы куда-то отлетаем. Вы не знаете нас, вы не слышите нас, мы летаем…

И в ответ женская а капелла. Плач матерей по нерожденным детям.

О н (громко). Вставай! Утро! Слышишь?

Не открывая глаз, женщина поднимается — улыбка цветет на лице. Прижимается губами к губам мужчины и снова падает на подушку, снова засыпает.

Такое утро… Роса…

О н а. Дай поспать!

О н. Молоко парное… Хочешь?

О н а (не открывая глаз). Хочу. Я так… так спать хочется! (Поднимается, снова ничком падает на кровать.) Не смотри. Я некрасивая утром. (Вскочив и усевшись в одной рубашке на постели — как будто никакого сна и не было в глазах.) Я была в ресторане сейчас. На свадьбе!

О н. На свадьбе? На чьей?

О н а. Не знаю. Я помню только золотое кольцо у себя на руке. Оно было какой-то необыкновенной формы. А еще… Еще я видела во сне, что должна родить саму себя.

О н. А я ходил за молоком в деревню.

О н а. Нет, представляешь? Это такой труд! Я кричу, вою, и мне некогда даже спросить, кто велит мне рожать саму себя… А где молоко? (Смеется, быстро притягивает его к себе, целует, снова смеется.) Я люблю молоко.

Тут же, на постели, они завтракают. Одна ложка на двоих. Одна кружка.

Принеси еще ложку!

О н. Я хочу из твоей.

О н а. Да?

О н. Да.

О н а. Всю бы жизнь так. И здесь.

О н. Да.