Вспоминая голубую Землю (ЛП) - Рейнольдс Аластер

- Никто не мог бы винить тебя за то, что ты злишься. Ты всегда был близок с ним.

- Другая часть меня знала, что это невозможно. В конце концов, мы семья. У нас могут быть разные мнения о том, как мы живем, но это не делает нас непримиримыми врагами. Или этого не должно быть. У нас у всех тоже были импланты. Почему вы с Лукасом должны быть способны на преднамеренное убийство, если я не способен?

- Какая-нибудь рыба всегда проскальзывает сквозь сеть. Это не было чем-то из ряда вон выходящим. Когда ты пытался ударить меня... Это же не значит, что ты не хотел пустить кровь, не так ли?

Воспоминание об этом моменте, красной ярости, ошеломляющем подавлении, когда Механизм нанес ответный удар, оставалось свежим.

- Мне стыдно за то, что я сделал.

- Никто из нас не действовал в этом деле так хорошо, как мог бы, - сказал Гектор. - Лукасу и мне... нам не следовало подходить к тебе так, как мы это сделали. Было бы лучше, если бы мы просто попросили тебя о помощи, а не предлагали деньги. Вместо того, чтобы подкупать тебя. Тогда, по крайней мере, был бы намек на то, что мы доверяем друг другу. Но я боюсь, что в наших жилах бизнес течет довольно бурлящей рекой.

- Что сделано, то сделано.

- Я все равно рад, что ты вернулся за мной, - сказал Гектор. - Возможно, я бы сделал то же самое для тебя. Дело в том, что момент испытал тебя, и ты принял вызов. Я еще не проходил тестирование. - Он помолчал, слегка улыбаясь. - Я не уверен, станем ли мы когда-нибудь друзьями в общепринятом смысле, но если мы сможем каким-то образом найти способ не презирать друг друга, я думаю, это будет улучшением. Хотя бы ради старика. Мемфису всегда хотелось, чтобы мы все ладили как счастливая семья.

- Я все еще не могу смириться с тем, что он умер, - сказал Джеффри.

- Нам всем потребуется много времени, чтобы приспособиться. Когда все это закончится, мы должны найти способ почтить его память. Все мы, насколько это в наших силах.

- Согласен, - сказал Джеффри.

Гектор протянул руку. Джеффри посмотрел на него, позволяя моменту затянуться. Он не хотел создавать впечатление, что это было легкое или случайное примирение, или что все еще не было огромной пропасти доверия, которую нужно было преодолеть. Но Гектор был прав. Им нужно было с чего-то начинать, и сейчас было самое подходящее время, как никогда. В конце концов, другого шанса у них может и не представиться.

Он вздрогнул.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Было утро девятнадцатого марта, в северном полушарии Марса начинался еще один весенний день, небо было чистым и розовым, как разлитая по бутылкам плазма. Сойя отвезла Санди и Джитендру обратно в Вишняк, ночью они пересекли Эволюариум в крошечной четырехколесной коляске с герметичной кабиной. Они выбрались из чрева Агрегата по стальному пандусу, который сложился обратно в машину, как только их колеса коснулись грунта. Джонатан сказал, что путешествие было безопасным, что другие машины будут держаться на расстоянии - никто из них не хотел провоцировать Агрегат, - но Санди, тем не менее, чувствовала некоторое постоянное напряжение в Сойе, когда они подпрыгивали и рыскали по бесконечным высокогорным равнинам плато Тарсис. Время от времени она прикусывала нижнюю губу, стискивала костяшки пальцев на рычагах управления, нервно поглядывала на радар и гидролокаторы или осматривала горизонт в поисках вспышек полярного сияния, которые сигнализировали о смертельной схватке меньших машин. Они пересекли границу ретранслятора и преодолели много километров, отделявших их от технической границы Эволюариума, прежде чем Сойя позволила себе расслабиться. Даже тогда это было судорожное, взвинченное расслабление. Возможно, она и была свободна от машин, но Сойя все еще хотела держаться в тени.

Они отсутствовали в Вишняке всего два полных дня, но для Санди они казались неделями. И маленькое поселение, опоясанное железнодорожной линией, такое мрачное и невзрачное по прибытии, теперь выглядело великолепно.

Сойя припарковала багги в том же подземном гараже, где Грибелин держал свой грузовик. - Мне пора идти, - сказала она, пока Джитендра и Санди собирали свои вещи. - У меня есть работа для моего отца.

- По крайней мере, позволь нам угостить тебя кофе, - сказала Санди.

Сойя сопротивлялась, но Санди подтолкнула ее, и наконец они поднялись на лифте обратно на общественные этажи. В неумолимом свете лифта Сойя выглядела старше, чем раньше. Санди начала осознавать, какой урон нанесло этой женщине ее призрачное существование. Затем она поймала свое собственное отражение, и оно было едва ли лучше. Она предположила, что их гены не так уж сильно отличались друг от друга. Они обе выглядели так, словно им не помешало бы отдохнуть несколько дней.

Они нашли тот же кафетерий, где их ждал Грибелин. Пока Джитендра заказывал напитки в баре, Санди держала Сойю за руку. - Я рада, что у нас появилась такая возможность встретиться. Теперь уже ничего не будет по-прежнему. Я всегда буду знать, что ты где-то здесь.

- Полагаю, мы троюродные сестры, - сказала Сойя.

- Что-то в этом роде. Кем бы мы ни были, я счастлива, что здесь есть кто-то, о ком я не знала. Не только потому, что ты имеешь прямое отношение к моему дедушке, хотя отчасти и это так, но просто потому... - Санди запнулась. - Я думаю, нам обоим не помешало бы иметь больше друзей, не так ли? И я имела в виду то, что сказала о возвращении сюда. Я так и сделаю. - Хотя, возможно, это легче сказать, чем сделать, подумала она. Было не так, как если бы она могла рассчитывать дальше на Панов в своих расходах, не так ли?

- Я бы хотела попутешествовать. Однако с этим есть проблемы. Мое прошлое вымышлено. Оно достаточно хорошо, чтобы позволить мне передвигаться по Марсу, но я никогда не смогла бы покинуть эту планету.

- Что самое худшее, что может случиться? Они узнают, кто ты на самом деле? Я не вижу, чтобы ты сделала что-то не так, Сойя, кроме как продолжала лгать, чтобы защитить Джонатана. А кто бы этого не сделал? Он кажется хорошим человеком.

- Если мир узнает, кто я такая, тогда он узнает, что с ним случилось, - сказала Сойя.

- Может быть, пришло время. Ведь нет такого правила, согласно которому он должен прятаться до конца своих дней, не так ли?

- Я думаю, так ему больше нравится. Выпадает из истории, как удаленная глава.

- Справедливо, это его выбор. Но тебе не обязательно жертвовать всей своей жизнью, чтобы служить ему, не так ли? Ты и так сделала более чем достаточно.

- Я не настолько стара, - сказала Сойя. - Впереди еще много времени. - И она явно имела в виду много времени без своего отца, что было в равной степени верно, хотя Санди сама старалась не озвучивать этот факт.

- Как я уже сказала, я рада, что мы встретились.

Сойя, казалось, пришла к какому-то личному решению. Она протянула руку к шее, расстегнула потайную застежку и сняла один из деревянных брелоков. - Теперь это твое, Санди. Мой отец подарил его мне. Раньше он принадлежал Юнис. Это был подарок от ее матери, Сойи. Сойя сказала ей, что это было старо уже тогда. Я думаю, это имеет давнюю историю.

- Я не могу.

- Ты сделаешь это. - Сойя разжала пальцы Санди и вложила амулет в ее ладонь. - У тебя нет права голоса в этом вопросе. Никто никогда этого не делает.

Санди уставилась на подарок. На простой кожаной ленте был прикреплен круглый талисман, заключающий в себе более сложную форму, которая была выгравирована и испещрена тонким геометрическим рисунком. Она позволила своим пальцам обхватить его, представляя, как ее бабушка повторяет этот жест, а перед ней мать Юнис, череда смыкающихся рук, связанных в этот момент так, словно само время было тонкой мембраной, которую легко прорвать.

- Спасибо, - тихо сказала она.

Джитендра возвращался с подносом и тремя дымящимися кружками кофе. Санди раздумывала, показывать ему подарок или нет, задаваясь вопросом, должно ли это оставаться секретом между ней и Сойей, когда без предупреждения прибыл прокси и занял его место.