Иван III - Николай Борисов

Литовские связи тверских князей издавна были ориентированы на тех представителей династии Гедиминовичей, которые вопреки польско-католической экспансии сохраняли православие. Однако их влияние в Литве в 70-е годы XV столетия сильно ослабло. Пытаясь переломить ситуацию в свою пользу, часть литовских православных магнатов (князья Михаил Олелькович, Федор Вельский, Дмитрий Вяземский) начинает переговоры с Римом о возможности своего присоединения к унии. Не забыты были и другие методы борьбы. В начале 80-х годов XV века православные князья готовили заговор с целью убийства сыновей короля Казимира. Заговорщиков постигла неудача. Участвовавшие в деле князья Михаил Олелькович и Иван Голыианский были убиты, а Федор Вельский едва успел бежать во владения Ивана III, оставив королю в качестве трофея свою молодую жену. Под 6990 годом (1 сентября 1481 — 31 августа 1482 года) летопись сообщает: «Прибежал из Литвы к великому князю Ивану Васильевичю от короля Казимера князь Федор Иванович Бельскыи, а жены с собою не успел взяти. И князь великы его пожаловал, дал ему город Демон да Мореву (оба в южной части Новгородской земли. — Н. Б.) в вотчину со многыми волостьми» (31, 329).

Михаилу Тверскому оставалось только с завистью смотреть на пролетавшие над его головой в сторону Москвы стаи литовских «диких гусей».

7 февраля 1483 года скончалась первая жена князя Михаила Тверского, Софья (21, 498). Ее похоронили в тверском Спасском соборе рядом с могилой первой жены Бориса Тверского, княгини Анастасии Андреевны (дочери сына Дмитрия Донского, князя Андрея Можайского). Кончина Софьи окончательно обрывала родственные связи тверского двора с литовскими Ольгердовичами (потомками великого князя Литовского Ольгерда Гедиминовича (1343–1377) и его второй жены, тверской княжны Ульяны Александровны). Князь Михаил Тверской терял свои последние козыри. Началась новая волна отъезда тверской знати в Москву.

Надеясь как-то поправить дело, Михаил вскоре после кончины жены отправился в Кашин — главный центр про-московских настроений в Тверском княжестве. С ним ездила и его мать — вторая жена Бориса Тверского, княгиня Анастасия Александровна (дочь князя Александра Васильевича Шуйского). Можно полагать, что эта поездка, подробности которой летописи не сообщают, имела политическую цель и должна была как-то укрепить шаткие позиции Михаила в собственном княжестве.

Но главное, что решил предпринять последний тверской князь, — женитьба на внучке короля Казимира. Соответствующие переговоры велись в 1483–1484 годах. В Кракове условием брака ставили переход Михаила в ряды вассалов короля. Впрочем, Казимир едва ли всерьез собирался воевать с Москвой из-за Твери. Его пассивность в период покорения Новгорода должна была стать уроком для Михаила Борисовича. Однако тот, как видно, решил, что терять ему, в сущности, уже нечего…

Мать наследника московского престола Ивана Молодого была сестрой Михаила Тверского. В Москве, как и в Твери, помнили об этом родстве. Когда 12 января 1483 года Иван Молодой вступил в брак с Еленой Волошанкой, довольный отец жениха не забыл поздравить и тверскую родню. Михаилу Тверскому, его жене Софье и матери Анастасии Александровне посланы были одинаковые подарки: мех вина и два вытканных жемчугом полотенца. 10 октября 1483 года у Ивана Молодого родился сын, нареченный Дмитрием. И вновь в Тверь поскакал гонец «с поклоном» (21, 499). Однако характер московско-тверских отношений к этому времени уже был таким, что князь Михаил воспринял московскую любезность как оскорбление. Он «поклона не приаль» (не принял), а посла «выслал вон из избы, и к матери ему ити не велел к великой княгины Настасий» (21, 499). Такое вызывающее поведение Михаила (если только это не была неожиданная истерика) можно было объяснить лишь его решением начать войну с Иваном III, а также заключенным уже договором о дружбе с Казимиром IV.

Московская разведка работала в Твери не хуже, чем в Новгороде. О пересылках Михаила с королем с самого начала было известно на Боровицком холме. Здесь не стали придумывать ничего нового, а просто пустили в ход все тот же обкатанный новгородский сценарий. Его основные положения хорошо известны. Сношения с королем Казимиром представлялись не только как измена своему исконному государю — великому князю Московскому и Владимирскому, но и как измена православию. Первым актом должна была стать демонстрация подавляющего боевого превосходства Москвы, но на локальном театре военных действий. Затем противнику предоставлялась пауза для размышлений, во время которой ряды его сторонников таяли, а между оставшимися начинались распри. Вторым актом становился поход огромного войска на вражескую столицу, которая спелым яблоком должна была скатиться под ноги победителю. Поводом для похода выставлялась какая-нибудь подлинная или мнимая связь осужденного с «латинством». В целом стратегия Москвы как против Новгорода, так и против Твери напоминала действие того сокрушительного тарана — подвешенного на треножнике тяжелого бревна с железным «бараном» на конце, — с помощью которого Фиораванти в три дня разбил строившийся три года митрополичий Успенский собор. Дьявольский маятник двигался мерно и неотвратимо. Сила ударов нарастала. Первый взмах заставлял каменную стену вздрогнуть, второй — пошатнуться, третий — рассыпаться в прах.

К полному разрушению тверской независимости московские «мастера» приступили в конце 1484 года. (Содержащиеся в летописях датировки и подробности тверской эпопеи весьма сбивчивы и противоречивы. Возможно, первый удар по Тверскому княжеству московские воеводы нанесли еще в конце 1483 — первой половине 1484 года.) Под 6993 годом (1 сентября 1484 — 31 августа 1485 года) Софийская II летопись сообщает: «Тое же зимы разверже мир князь великы (Иван Васильевич. — Н. Б.) с тферьским великим князем Михаилом Борисовичем о том, что женитися ему у короля и целова (крест. — Н. Б.) ему (королю. — Н. Б.), и посла князь великий сложи целование, и посла рать порубежную и повеле воевати; князь великий Михайло Борисович Тферьскый приела владыку (Вассиана. — Н. Б.) и доби ему челом на всей воли его: „не зватися ему братом, но молодший брат; а что назовет князь велики земль своими землями и Новоторжскыми, а те земли князю великому; а куда пойдет князь великий ратью, и ему (Михаилу Тверскому. — Н. Б.) с ним же ити заодин“» (18, 236).

Некоторые подробности тверской войны конца 1484 года отмечены Псковской 2-й летописью: «Тоя же зимы князь великий Иван Васильевич разгневася на князя тферского Михаила Борисовича, что начат дружбу держати с литовским королем Андреем (правильно — Казимиром. — Н. Б.) и съветы с ним творити о всем и испроси в короля за себе внуку; и того ради князь великий посла на него воеводы своя с множеством вой. И плениша всю землю их, и взяша 2 города и сожгоша; и тако владыка тферскыи с бояры добита чолом, и смиришася» (40, 66). Из этого сообщения следует, что действия московской рати не ограничились одними только приграничными районами, а нанесли большой ущерб всему княжеству.