Волд Аскер и симфония дальнего космоса - Владимир Лавров

– Эй, почтенный, ты кто? – разбудил меня совсем не почтительный оклик, сопровождаемый толчком по ноге. Я немного задремал в теньке и резкому пробуждению был совсем не рад.

– Хочешь, я его покусаю? – спросил Фиу на всеобщем, маскируя слова под рычание.

Я поднял взгляд на говорившего. Передо мной стоял такой же бродячий проповедник, как я, в окружении шести учеников. Иногда они сбиваются в кучки и ходят вместе, у них даже бывают ученики.

– Отставить, это коллеги, – сказал я Фиу, а проповеднику ответил: – Сияние истины привлекает разные души.

Разбудивший меня проповедник ничтоже сумнящися уселся в пыль между мной и Фиу. Фиу посчитал своим долгом попытаться его цапнуть, но проповедник сделал лёгкое движение рукой, и его рука оказалась точно сбоку от пасти моего верного пса. В следующую секунду одна рука зажала ему пасть, а другая погладила по голове. Рука всегда имеет преимущество перед пастью. Я сам многократно убеждался в этом, когда мы возились с псом нашего охранника в детском саду. Как некоторые люди ухитряются быть покусанными собаками – не представляю.

– А он мастер в ловкости, – сообщил мне Фиу через коммуникатор, – я могу его положить, но тогда всем станет ясно, что я не совсем собака.

– Фу, лежать, – сказал я вслух и забрал у нахала свою псину. Пока я его забирал, проповедник ухитрился ещё раз потрепать робота по загривку.

– Меня зовут Блаженный Субхар, – представился пришелец, – в след какого мастера ты ступаешь?

Мне показалось, что ученики Субхара удивились тому, что при звуке этого имени я не подпрыгнул и не отдал честь.

Я честно признался, что являюсь самоучкой. На этот счет у меня была отличная легенда, сработанная на основе двухсотлетней афёры Постигателей. Я был раньше преуспевающим мелким купцом, но потом разочаровался в мирской жизни, передал состояние выросшим детям и ушел странствовать по миру, чтобы нести людям слово правды о том, что жизнь не ограничивается только погоней за изобилием. Достоинство легенды было в том, что все торговые дома и люди, упомянутые мною, существовали в действительности и готовы были подтвердить мои слова. Гарантией тому были большие объёмы денег и компромата.

– Так почему ты стал бродячим проповедником? – переспросил Субхар.

Я ещё раз повторил эту часть легенды: мне было больно видеть, как люди стремятся любыми правдами и неправдами (в основном неправдами) накопить как можно больше денег и только для того, чтобы затем потратить их на создание боли для окружающих: уколоть их своим престижем.

– Когда люди тратят всю жизнь на то, чтобы сделать больно друг другу, это печалит Создателя, – закончил я, горестно вздымая руки кверху. Я мог повторять эту легенду даже во сне. Об этом позаботились наши Постигатели Истины, когда готовили меня к миссии. На этот раз мне было тяжело произносить эти слова, но мои сложности были особого рода. Мне с трудом удавалось удерживаться от смеха, поскольку Фиу по закрытой связи комментировал мою легенду далеко не почтительным образом.

– Ух ты, как здорово, ты говорил с самим Создателем? – восхитился Субхар с издёвкой в голосе. Я посмотрел на него с удивлением. Он отличался от обычных проповедников. Те сейчас начали бы поучать меня или восхвалять Создателя.

– В Писании написано…, – начал я.

– Давай не будем говорить о том, что написано в Писании и чего мы не видели сами, договорились? – перебил меня Субхар.

– Договорились, – ответил я "на автомате".

– И вот ты сидишь тут на заднице, в пыли, попрошайничаешь и думаешь, что от этого людям станет лучше?

На это у меня тоже был заготовлен стандартный ответ из Писания:

– Мир держится не выгодой, но праведниками. Если не будет тех, кто повторяет Писание, то кто будет о нём помнить?

– А зачем людям помнить про Писание?

Такой вопрос, заданный вслух среди простых людей, мог привести к немедленному сожжению богохульника. Авторитет Писания был аксиомой. Покушение на неё каралось быстро и безжалостно. Я ещё раз удивлённо посмотрел на "блаженного". Он вёл себя, как неверующий. Пришлось отвечать своими словами:

– Как зачем? Чтобы мудрость не потерялась во времени.

– Слышу голос живого человека, – засмеялся Субхар. Ученики ему подхихикнули.

– А вот скажи мне, праведный подвижник, а почему, по-твоему, люди интересуются религией и всем таким?

Вот это вопрос! На уровне наших ребят из "серой плесени", третий год обучения. Тут даже Фиу удивлённо посмотрел на Субхара. Тот, слава милосердному Создателю, этого не заметил. Я начал перечислять:

– Несколько причин. Страх перед смертью, страх оказаться недостаточно разумным существом, желание заработать одобрение общества, иногда – страсть к доминированию в своей стае.

– Четыре, – считал Субхар, загибая пальцы, – и всё?

– Нет, не всё. Желание сделать свой мир лучше, желание создать совершенную и вечную общественную систему, жажда бессмертия, стремление к совершенству всех сторон жизни, иногда – желание принудить других к добру силой, – тут я понял, что озвучиваю некоторые мысли, которые этому миру ещё рано знать, и замолчал.

– О! Очень неплохо, – теперь уже Субхар смотрел на меня удивлённо, – сам додумался или научил кто?

В действительности меня этому научили у "серой плесени", но для того, чтобы не выходить из легенды, пришлось сказать, что сам.

– Я предлагаю тебе стать моим учеником.

Нутро офицера воздушно-космических сил взбунтовалось от этого наглого предложения. Лезут тут всякие в учителя, а мне ещё надо миссию выполнять, понять, что в этом мире происходит! Но, с другой стороны, это же отличное прикрытие! Судя по всему, Субхар – личность известная, и с ним я попаду туда, куда иначе никак не пролезу. Так разведчик победил лихого рубаку. Ученики Субхара истолковали моё сомнение по-своему:

– Субхар – известный учитель и мудрый человек, он делает тебе честь, предлагая свою мудрость, мы ни разу не пожалели, став его учениками, – уговаривали они меня.

Я согласился.

– Суэви, иди сюда, неси конспект, припадешь к источнику мудрости! – завопил Фиу внутри корабля.

– Обычные люди ищут в религии только сказку для самоуспокоения, – поучал меня и остальных учеников Субхар, – они ждут, что после смерти их похвалят и погладят по головке, и ни о чём больше не думают. Они не задают себе вопросов ни о том, почему они нуждаются в религии, ни о том, почему им хочется сделать то или иное действие, ни о том, какие последствия вызовут их действия, ни о том, почему небо голубое. Они не задают себе вопросов ни о чем. Вы не должны быть такими. Реальность гораздо страшнее и жёстче сказки, и вы не должны прятаться от неё.

– Да, учитель, – послушно ответили мы.

Я даже не предполагал, насколько мне повезло три месяца назад, в тот день, когда Блаженный Субхар остановился у моего дремлющего тела. Он был доверенным лицом многих местных правителей (в этом мире было несколько государств, которые иногда даже воевали друг с другом) и постоянно находился в центре разнообразных интриг. Правители и начальники разных уровней любили вызывать его к себе и долго беседовать о том – о сём. Из этих посиделок Субхар выходил обычно с большим мешком денег и с ещё большим мешком поручений, которые он трактовал самым вольным образом. Что забавно, все ему за это оставались только благодарны. Благодаря Субхару я вошел в курс всех основных интриг, создающих местную политику.

С требованиями Писания он обращался очень свободно, считал, что эти законы написаны только для глупых людей. Удивительно, но он провозглашал это открыто на всех углах и приглашал всех, кто любит истину, к себе в ученики. И, что ещё забавнее, вместо того, чтобы спалить его на ближайшем костре, все считали Субхара и подобных ему (таких учителей тут было несколько) святыми людьми. Понятно, что никто из обременённых семьями и капиталами людей в ученики к нему не набивался. Один из шести учеников, которые пришли к Субхару до меня, был сыном богатого торговца, который сам хотел бы стать учеником, но боялся бросить дело. Отец платил за него и не подозревал, что остальных учеников Субхар содержит сам.

Все эти три месяца я постоянно удивлял нашего наставника. Начал он с того, что подговорил учеников всячески обижать меня. Вместо того, чтобы исходить гневом и воплями, как это принято у местного населения, я кротко спрашивал у них, почему и зачем они меня обижают? Так я прошел первую проверку. Субхар был доволен. Очевидно, первым пунктом в его учебном плане стояло обучение кротости и самоконтролю. Потом он как-то спросил меня, знаю ли я, почему мягкое и податливое крепче твёрдого и жесткого? Я тут же привел примеры из техники и из государственного строительства. Полученное у "серой плесени" образование в области теории систем позволяло. Субхар удивился, и удивляться ему пришлось ещё много раз. Я имел понятие и о контроле за мотивами своих поступков, и об отличии человека от животного, и о высшей математике, и о многом другом. Для остальных учеников это было откровением, они об этом раньше не думали.