Приключения-91 - Виталий Гладкий

(1981—1983 гг. Краснодарский край, г. Хадыженск. Колония № 9. Начальник колонии подполковник Зайцев, начальник оперчасти капитан Теменев, оперуполномоченный Коробов, замнач по РСР капитан Лысенко.)

С 1981 года в колониях страны начались «ломки», то есть кампания по борьбе с отрицаловкой. Людей начали бить, и очень сильно бить... В Краснодарском крае, в 9-й колонии, это началось обвально. Отряд выводили на плац, выстраивали в шеренгу, и председатель СПП вместе с нач. отряда и режимниками подходили к осужденному, отдельно к каждому, и предлагали красную повязку на руку для дежурства по зоне. Кто отказывался, того уводили в ШИЗО, кто надевал повязку, того не трогали, но путь к бродягам для него становился закрытым. Надо заметить, что таким путем создалась самая гнусная разновидность преступности, так называемые черти, зная, что замараны и им ничего не светит в лагерной карьере, а также не имея ни малейшего желания вести нравственный образ жизни, они совершают самые гнусные и явно «шизоидные» преступления.

...В ШИЗО на 300 человек было забито вдвое больше. Были перекрыты все доступы нелегальных путей чая и табака, били с поводом и без повода, в камерах задыхались, теряли сознание, пища, не отличавшаяся качеством в зоне, в ШИЗО была абсолютно несъедобной. Когда заканчивался срок 15 суток, осужденного выводили из камеры в козлодерку — так окрестили помещение для контролеров, где проходили все экзекуции, — и вновь предлагали надеть повязку и выйти с ней в зону, если нет, то вновь избивали и добавляли очередные 15 суток. Через несколько месяцев поток освобождаемых из ШИЗО достиг высокого уровня, ШИЗО очистился, те 60 человек, которые остались, выдержав все, были частично вывезены за пределы Краснодарского края, частично осуждены на тюремный режим и частично отправлены в туб. зоны с дальнейшим переводом на инвалидность...

...Во время «ломки» мне предложили в недрах кабинета начальника оперчасти капитана Пушкарского (Теменев его заменил позже) небольшую игру для поднятия моего авторитета среди бродяг... Когда отряд, в котором находился и я, выгнали на плац для раздачи повязок, в тот момент, когда ко мне подошел с этим предложением председатель СПП (бывший капитан милиции) Шохин, я нанес ему несколько ударов по лицу кулаком. Так как били «кумовья» и завербованные ими контролеры, то, несмотря на несколько чувствительных ударов во время «экзекуции», я, естественно, не пострадал. Как совершивший «опасный» и «дерзкий» поступок, я был «брошен» в сухую и проветриваемую одиночку, где, мне на «удивление», в «нычках» камеры был большой запас чая, сигарет, сахара и теплое байковое одеяло... В этой камере, которую не шмонали, я находился долго и безболезненно, хотя все остальные сидящие в ШИЗО и находящиеся в зоне считали, что я страдаю наиболее сильно... Затем меня вывезли в больницу с несломленными, а после больницы и закончившейся ломательной кампании я нарисовался в зоне, имитируя туберкулезное покашливание, сутулясь особой тюремной сутулостью бродяги, и уже в качестве «авторитета»...

...Мне было разрешено почти все, пока у меня не начался бзик раскаяния, но об этом позже, а пока мне было разрешено почти все...

В Ростовской области (10-я колония) я разбил голову своему подельнику Стукано Юрию толстым дрыном и фактически устроил драку среди зоны в ночное время.

В Оренбургской колонии № 1, будучи уже на грани запала и поэтому находясь в ШИЗО (от греха подальше спрятанный. — А. Э.), я получил задание наказать Силаева Павла (21 год. — А. Э.). Вот что я сделал: заварив в алюминиевой кружке чифир, доведя его до кипения, вылил кипяток ему на шею и часть лица. Его вывели в санчасть, где с ним провели беседу «авторитеты» (сделанные оперчастью) и избили. Меня перевели в соседнюю камеру, где находился стремящийся к воровской жизни Козорян Жора. На него в это время делали в оперчасти компромат для осуждения на новый срок. Мне же было дано задание деморализовать его физически. Я проломил ему голову железным «кротом» (толстое и длинное сверло для проделывания отверстий в стене между камерами. Все можно иметь в камере, как видите, если это нужно для исправления. — Л. Э.), его вывели в санчасть, зашили голову, и с ним опять провели беседу «авторитеты», после чего избили, он воткнул себе в живот электрод. Впоследствии его осудили. В санчасть вывели и меня, где я и находился 2 месяца до отправки в Узбекистан абсолютно здоровый. Я ничего не напутал, начальник оперчасти Сенеговец?..

...Я мог безнаказанно употреблять наркотики. У меня изымали контролеры анашу, таблетки, мак, все это сдавалось «куму», а от него возвращалось мне — и никаких последствий. (В Науре у одного отрицалова вырезали карман и отправили на экспертизу, которая обнаружила 0,001 грамма наркотического вещества, и он получил 1 год добавки срока за употребление наркотиков. Ему было нельзя!..)

Я несколько раз подбрасывал анашу в карман, под подушки другим з/к, и в итоге одних крутили на новый срок, других отправляли в крытую, третьих делали стукачами, вербовали. (1987 год. Оренбургская колония № 1. Осудили одного бесконвойного и его брата на пять лет. Моя работа, я подбросил, и я заставил написать явку с повинной. Каюсь, забыл его фамилию, но начальник 1-го отряда в то время, Петров, ее знает. — А. Э.)

Я правильно говорю: оперуполномоченный к-н Горбань и начальник оперчасти Казначеев? (1978—1979 гг. ИТК-398/1. 1979 г. Ростовская область.)

Я правильно говорю: зам. по оперативной работе начальника управления Ростовской области подполковник Евдокимов, а затем вас сменивший Пшеничный? (1977—1979 гг. УИТУ Ростовской области.)

Я правильно говорю: начальник оперчасти майор Володин? (1979—1981 гг. Чечено-Ингушетия. Колония № 1.)

Я правильно говорю: опер Коробов и начальник оперчасти капитан Теменев? (1981—1983 гг. Краснодарский край. Хадыженск. 9-я колония.)

Я правильно говорю: начальник оперчасти майор Агаронов? Сколько тебе з/к платили в день? Ты и со мной делился, спасибо... (1983 г. Азербайджан, пос. Бина. 2-я колония.)

Я правильно говорю: начальник оперчасти капитан Сенеговец? В принципе ты отмазал меня от всех бед, связанных с моим запалом, но и больше всего я подлостей наделал под твоим руководством... (1983—1987 гг. Оренбург, 1-я колония. С перерывом полтора года на тюремный режим.)

Я правильно говорю: начальник оперчасти майор Буренков? Вы были лучший из оперов... (1983—1985 гг. Чистополь, Татарская АССР. УЗ—148/СТ-4.)

Я правильно говорю: ст. лейтенант Зулимов? Это у тебя я шел уже под псевдонимом «Кузнецов» — не забыл?.. Это ты меня оформил на полгода в одиночку, когда я тебе привез и отдал прямо в руки две стеклянные трубки из-под валидола, набитые «пурий этаминаланатрия», которые мне передали бродяги из больницы для з/к, где контролеры по стойке «смирно» становятся перед авторитетами, для передачи бродягам в УЯ 64/Т-1. Ты их вернул им вновь, за деньги, естественно... (1987—1989 гг. Узбекская ССР, г. Андижан. УЯ 64/Т-1.)