Против лома нет вампира. - Галина Гончарова

А в следующий миг все обернулось болью. Словно натянулась и лопнула какая-то струна, хлестнув по мне и по вампирам разорванными концами.

Яростно взревел внутри меня зверь-из-зеркала.

— Что вы делаете!?

Но Надю никто не слушал. Все старались перевести дыхание. Первым опомнился Мечислав. Видимо, ему попало меньше всех. Или просто он сильнее и меня и Даниэля.

— Ну, теперь вы поняли, охламоны?

— Да ЧТО я должна понять!? — буквально застонала я. — ЧТО!?

— Хотя бы то, что наш дорогой Даниэль, воспользовавшись тем, что вы ничего не знаете ни о вампирах, ни о своей СИЛЕ, поставил вам Первую Печать

— Что!?

— Да, теперь ты привязана к двум вампирам сразу. Как тебе это нравится, кудряшка?

Мне это решительно не нравилось.

— Это правда? — громко спросила Надя.

Я перевела взгляд на Даниэля. Вампир опустил глаза, потом поднял их и посмотрел на меня.

— Юля, я сам не знаю, как это получилось.

— Все очень просто. — Мечислав перевел на меня свои удивительные зеленые глаза. — Сегодня, кудряшка, я смог почувствовать все происходящее между вами — и понял. Такой степени близости не добиться, без метафизической связи.

— А любовь ее заменить не может?

— А молитва может заменить пенициллин? — ехидно прищурился вампир.

— Аж два раза. Но как? У нас ведь ничего такого не было!

— И я считал, что не могу обзавестись фамилиаром, — поддержал Даниэль. — Не забывай, я намного слабее тебя…

— Верно. Скажи, кудряшка, когда вы с Даниэлем трахались…

— Не смей так говорить, — прошипел Даниэль.

Мечислав чуть сморщил нос и стал похож на озорного мальчишку. Так и потянуло запустить в него яблоком. Дубовым. Жигулевским. В два кулака размером.

— Хорошо. Когда у вас происходило единение душ и тел, кудряшка, ты давала ему свою кровь?

Я кивнула головой, как марионетка на ярмарке.

— Да. А что…

— А вот — то. Кровь послужила проводником. Катализатор реакции, без которого ничего бы не произошло — желание Даниэля, чтобы ты принадлежала только ему.

— Я люблю, — просто произнес Даниэль.

— Поэтому ты еще и жив.

— Я жив потому, что Юля может не перенести моей смерти, — ехидно уточнил вампир.

— Хорошо, что ты так трезво оцениваешь ситуацию… в кои-то веки, — не остался в долгу Мечислав. — Итак. У нас было желание — причем, с обеих сторон, была связующая вас кровь, а силу Юля вложила свою. Этого хватило. Дальше все получилось не через мозги, а через другое место, — не удержался от гадости вампир.

— Завидно, что ли? — влезла Надюшка.

Мечислав ответил ей взглядом и гримасой, достойными снежного короля.

— Чужой дури не завидуют.

— Хватит препираться, — не выдержала я. — Мечислав, скажите, теперь я больше связана с вами или с Даниэлем?

— Со мной, кудряшка.

— Почему? Я ведь люблю Даниэля?

— Моя власть больше и я старше. Не говоря уже о том, что моих Печатей две, а Даниэль поставил тебе только одну. Ему останутся рожки и ножки.

— А если Даниэль поставит мне Вторую Печать?

— Если у него хватит сил. Чисто теоретически — у фамилиара не может быть двоих хозяев. Сознание человека не способно вместить их Печати. Оно просто разрушится.

— Мое пока не разрушилось.

— Ты получила три Печати, но никак не восемь.

— М-да, проводить этот эксперимент дальше мне не хочется.

— Тем более, что в качестве подопытного кролика выступаешь ты, а не дядя Ваня почтальон, — заметила Надя. — Или тебе уже своя шкура не дорога? Христос воскрес? Но ты-то фиг воскреснешь.

Я сверкнула на нее глазами.

— Надя, я не маленькая. Сама понимаю. Итак, эти ваши три чертовых Печати останутся на мне на вечные времена?

— Боюсь, кудряшка, что это необратимо. Разве что кто-то из нас троих погибнет.

От одной мысли меня передернуло. Потерять Мечислава? И никогда не увидеть больше этих зеленых глаз? Невозможно! Но потерять Даниэля!? Высшие Силы! НЕТ!!! Я сделала несколько шагов вперед, опустилась на ковер и прижалась щекой к колену Даниэля. Вампир осторожно приподнял мое лицо за подбородок — и попытался посмотреть мне в глаза. На этот раз я не отвела взгляда. Да, я злюсь на него, я обижена, но от одной мысли, что я могу потерять его, мне становится настолько жутко, что все чувства кроме любви растворяются и тонут в озере страха. Холодный вопящий ужас взмыл во мне, и я скрыла его под маской ехидства.

— Вы меня очень утешили.

Мечислав смотрел на нас с тем же безразличным кукольно — барбиным выражением. По его лицу нельзя было ничего понять, но меня и не волновали его чувства. Рука Даниэля скользнула по моему плечу, потянула, приподняла — и я оказалась у него на коленях, прижалась всем телом и как-то уютно положила ему голову на плечо.

— Я не собирался тебя утешать, кудряшка.

— А нельзя все эти Печати снять, как порчу или сглаз?

Надя решительно не давала забыть о себе. Мечислав чуточку устало посмотрел на нее.

— Наденька, это ведь не фирменная наклейка на очках, которую можно отлепить или прилепить заново. Печати ставятся раз и навсегда.

— И никто не пробовал их снимать?

— Нет. Зачем?

— Ну, вот если получается как у Юли…

— Так как у нашего пушистика, еще ни у кого еще не получалось.

— Вы не представляете, как меня это радует, — скрипнула я зубами. — И чем может мне грозить связь с двумя вампирами?

— В лучшем случае — как сейчас. Если мы одновременно попытаемся воспользоваться тобой, будет больно всем. В худшем случае — безумие и смерть. Ничего особенно нового.

— Действительно, какие мелочи…

— И мне бы хотелось поставить тебе и третью Печать.

Сейчас, шнурки поглажу…

— Чтобы перебить то, что поставил Даниэль?

— Примерно так.

— Сволочь.

— Нет. Всего лишь вампир, которому не хочется умирать.

Мне умирать тоже не хотелось. Но и связываться с третьей печатью — тем более. Я невольно посмотрела на Мечислава. Боги, какой же он красивый… Неужели так страшно — быть связанной с ним? Ведь любить-то я буду все равно другого?

— Юля, где твоя гордость?

Надя. Вопрос заставил меня покраснеть. А заодно слезть с колен Даниэля и подойти к ней. Вампир не сделал попытки меня удержать. Любовь, ёлки… И я его тоже люблю. И уж такую мелочь, как первая печать прощу не глядя. Хотя и буду показывать, как я обижена. Только вряд ли у меня получится соврать Даниэлю. Слишком я его люблю.

— Как всегда, при мне. — И, совершенно не в тему, вздохнула. — Кто бы знал, как мне все это не нравится.

— Не нравится — бросайся головой вниз с девятого этажа, кудряшка! — Впервые в голосе Мечислава послышалось что-то похожее на раздражение. — Если вы не заметили, я совершенно один, на чужой территории, идет война, на меня охотится вся нечисть этого города, и если я решил связать свои тело, разум и душу с безмозглой девчонкой, то никак не ради пустого каприза!