Там, где парят орлы. Последняя граница - Алистер Маклин

Впереди маячила прямая как стрела лента дороги вдоль Голубого озера. Смит отключил альпийский рожок, но, спохватившись, включил его вновь: он мог сослужить службу не хуже, чем пара пулеметов.

— Нельзя ли сменить пластинку? — раздраженно спросил Шэффер. Он совсем продрог под ледяным ветром, который дул из разбитого окна и, стараясь по возможности укрыться от холода, уселся на пол. — Свистните, если понадоблюсь. У меня, наверное, миля в запасе.

— В смысле?..

— Через милю подъедем к КПП казармы. У офицера в той машине, которую мы побеспокоили, был радиотелефон. Парень им, надо думать, воспользовался.

— А что же ты его не застрелил?

— Не тот я стал теперь, босс. — вздохнул Шэффер. — В мою жизнь вошло нечто прекрасное.

— Скажи лучше, что у тебя не было возможности.

— И, как вы верно заметили, у меня не было возможности. — Шэффер обернулся, посмотрел в заднее стекло — нет ли погони. Дорога за ними была пуста. Тем не менее вид, открывавшийся в сторону, откуда они удалялись, заслуживал внимания. Шлосс Адлер, окутанный пламенем освещал адским огнем снежное королевство на полмили вокруг. Это была мечта пиротехника, кошмарный сон брандмайора. Участь замка была предрешена: к рассвету он превратится в дымящиеся руины. Отныне он обречен быть легендой, передаваемой из поколения в поколение, сказанием о прекрасном, навсегда исчезнувшем видении.

Шэффер перевел взгляд в салон автобуса, пытаясь определить, каково самочувствие пассажиров, но их было не разглядеть — все попрятались под сиденьями. Тут автобус здорово тряхнуло, Шэффер ударился плечом о стенку. Это заставило его взглянуть на приборный щиток.

— Господи, спаси и сохрани, — смиренно проговорил он. — Девяносто.

— Это в километрах, — успокоил Смит.

— Ну, тогда беспокоиться не о чем, — только и сказал Шэффер. Заметив, что Смит притормозил, он посмотрел в окно и тихонько свистнул. Казармы были совсем рядом. За контрольно–пропускным пунктом виднелся ярко освещенный плац, на котором суетились вооруженные солдаты. На первый взгляд их беготня показалась Шэфферу беспорядочной, но его заблуждение длилось недолго. Альпийские стрелки, не теряя ни секунды, спешили к ожидавшим их автомашинам.

— Собираются по тревоге, — отметил Шэффер. — Интересно, — начал было он, но оборвал себя на полуслове, широко раскрыв глаза. Из–за здания КПП, грохоча, выполз огромный танк. Выйдя на дорогу, он развернулся на сто восемьдесят градусов, прицельно направив орудие на приближающийся автобус.

— Ну и дела, — прошептал Шэффер так громко, что его стало слышно в затихающем гуле автобусного дизеля. — «Тигр»! И 88–миллиметровая пушка, босс.

— Да, уж видно, что не пугач, — согласился Смит. — И прямехонько на дороге. Всем лечь на пол!

Он сперва притушил, а потом и вовсе выключил фары и оставил только боковую подсветку, моля Бога, чтобы эти мирные огоньки остановили руку, которая, может быть, уже приготовилась нажать на спусковую кнопку орудия. И Бог услышал его; эта невидимая рука не прикоснулась к кнопке. Смит до предела замедлил скорость, свернул к воротам КПП и остановился. Стараясь, чтобы его раненая рука никому не попалась на глаза, он высунулся из окна и громко скомандовал тройке солдат с автоматами на изготовку, которые приближались под командой сержанта.

— Быстро! К телефону! Срочно нужен хирург. — Он ткнул пальцем куда–то себе за спину. — Полковнику Вайснеру. Два ранения. Задето легкое. Да что вы, черт вас побери, стоите как идиоты!

— Но у нас приказ, — запротестовал сержант. — Задержать почтовый автобус.

— Да вы пьяны! — загремел Смит. — Завтра же под трибунал пойдете — не дай Бог полковник умрет. Шевелите задницей!

Смит включил первую передачу, и автобус медленно поехал вперед. Сержант, на которого произвела впечатление майорская форма, а также то, что автобус не спеша въезжает на территорию казарм, но более всего успокоенный властным ревом альпийского рожка, который Смит так и не отключил, кинулся к ближайшему телефону.

Не прибавляя скорости Смит осторожно провел автобус сквозь мещанину людей и машин, проехал мимо шеренги мотоциклов, колонны грузовиков с вооруженными солдатами (они уже начали выезжать из ворот, но не так быстро, как ему бы хотелось). Впереди стояла группа оживленно беседующих офицеров. Смит сбавил скорость и высунулся из окна.

— Попались, — радостно возвестил он. — В «Диком олене»! Взяли в заложники полковника Вайснера. Ради Бога, скорее!

Тут он осекся, узнав в одном из офицеров капитана, которому вечером в кабачке представился как майор Бернд Гиммлер. Секундой позже был узнан и он сам. У капитана от удивления отвисла челюсть, но прежде чем он успел как–нибудь среагировать, Смит уже нажал газ, и автобус рванул к южным воротам, распугивая народ скрежещущим снегоочистителем. Эффект неожиданности позволил беспрепятственно одолеть метров тридцать, прежде чем задние стекла разлетелись под градом выстрелов. Смит прорвался через южные ворота на главную дорогу и на какое–то время скрылся от прицельного огня с плаца. Но здесь их подстерегал еще более опасный враг, от которого не было никакой защиты. Смит чуть не потерял управление автобусом, когда что–то врезалось в дверь кабины, рикошетом отлетело в сторону и взорвалось в пятидесяти ярдах от них.

— Проклятый «Тигр»! — закричал Шэффер.

— Ложись! — Смит пригнулся к рулю. — Этот отскочил. А следующий…

Следующий пробил верхнюю часть задней двери, пролетел по автобусу и вышел как раз над лобовым стеклом. На этот раз взрыва опять не было.

— Может, учебный? — с надеждой спросил Шэффер.

— Ничего не учебный! — Смит яростно бросал автобус из стороны в сторону, чтобы не дать танку возможность вести прицельный огонь.

— Бронебойные снаряды, парень, сделаны так, что они должны пройти сквозь двухдюймовую броню танка, прежде чем взорваться. — Он подмигнул и низко пригнулся, когда третий снаряд выбил почти все стекла с левой стороны и осколки посыпались на голову Шэффера. — Если снаряд врежется не в металлическую обшивку автобуса, а в шасси, или двигатель, или плуг снегоочистителя, то…

— Не надо об этом! — попросил Шэффер. Он замолчал, затем продолжил: — Он не торопится, должно быть, прицеливается.

— Не в том дело. — Смит бросил взгляд в зеркало заднего вида и выровнял машину. — Они даже не подозревают, как я рад, что за нами гонятся машины с солдатами.

Он включил четвертую передачу и выжал педаль газа до предела.

Шэффер повернулся и посмотрел через разбитые задние стекла. Он смог насчитать по меньшей мере три пары фар, преследовавших их по дороге, еще две, покачиваясь, выезжали из южных ворот: они успешно закрывали автобус от пушки танка.