Смешная русская история (статьи) - Борис Синюков

Работорговля была настолько прибыльна (почти никаких производственных и накладных расходов), что после Ивана Калиты – «мешка с деньгами» и самого Дмитрия ко времени царя Ивана III Московия сказочно разбогатела. Но, как и водится у разбойников, никакой религии для народа, не говоря уже о морали, они не имели. Главным богатством считалось железо и оружие из него, которых отродясь в Московии не было. Заметьте, ко времени Ивана III Московия уже «присоединила» к себе целый букет княжеств, что не могло произойти без «богатства» на оружие, но и сам пик «татарских» грабежей «русского» населения приходится именно на время Ивана III – по сто тысяч разом (читайте Карамзина). Наконец, с ростом богатства и нуждой в «образовании» аборигенского населения с целью его подчинения царской воле, а затем и продаже в рабство, потребовалась религия. Ивану III привезли невесту из Рима, притом, заметьте, не по Днепру, а через Балтийское море, что показывает – Днепр оставался вне его власти. Мало того, Иван III прикупил в Константнополе у турок кусочек земли – Новый Афон и организовал там – патриархию. Скорее всего, он пытался наладить отношения с католическим Западом, став даже платить римскому папе дань, названную Карамзиным «помощью в 8 бочек золота для борьбы против турок». То есть он одной рукой торговал с турками, а другой рукой одаривал их противника. Как бы там ни было, но и в Московии образовалось нечто, похожее на католичество. (Подробности в других моих работах). Во всяком случае, крестились здесь так же как и в Киевской Руси и Великом Новгороде, «двуперстием». Что касается морали, то была такая же мораль по отношению не только к своим аборигенам, но и к аборигенам «присоединенных» княжеств как, например, на Юге США времен «импорта» рабов из Африки.

Четвертый этап русской истории начинается с династии Романовых, вернее с захвата власти ими в Московском княжестве. Дело в том, что московские князья в погоне за потенциальными рабами на продажу перекрыли своим присутствием Волок Ламский (ныне Волоколамск) и добрались до реки Шексны и Вологды – перевалочные (переволочные – волочить) пункты для экспорта лиственницы из бассейна Верхней Волги в бассейн Днепра, на Запад. К этому же времени Великий Новгород стал хиреть в своих болотах, пробиваясь прибалтийской торговлей, и напрочь отрезанный от торговли волжской. А бывшие казаки–разбойники Владимирско–Суздальского княжества (ушкуйники, шуйцы–Шуйские, то есть неправые, леваки) превратились в респектабельных торговцев лесом. И в этом противостоянии более всего обрисовано в традиционной истории, если ее читать внимательно, то, что первые крестились троеперстием, вторые – двуперстием, как католики.

Несмотря на то, что в Московии тоже крестились по католически, Запад принял сторону «троеперстников» (а Запад нам представлен в традиционной истории «поляками»), так как торговля лесом дороже троеперстия или двуперстия. И назначил нам митрополита Филарета, отца будущего Михаила Романова – Первого. Вот он и сосредоточил в своих «троеперстных» руках как торговлю рабами через Дон, так и экспорт лиственницы через Днепр. И именно Романовы на самых первых порах соединили все религии в одну кучу под названием православие («Раскол») – самую одиозную религию на Земле, включив в нее на законных правах работорговлю, особенно им понравившуюся и приносящую бешеные прибыли (Соборное уложение царя Алексея Михайловича «Тишайшего»).

Пятый этап совершенно правильно трактуют Носовский и Фоменко как революцию Петра I, напрочь потерявшего контроль над Москвой и поэтому обосновавшегося в Петербурге на деньги Запада. В его задачу входило сохранить путь лиственницы из «варяг в греки», и именно поэтому самые главные войны он вел на Днепре и в Прибалтике. И недаром именно он развел плантации лиственницы в Прибалтике.

На этом этапы истории заканчиваю, не упоминать же мне об ее коммунистическом этапе и нынешнем. И повторяю, подробности вместе с их обоснованием – у меня в других работах.

Главный столп и краеугольный камень России

Даже в современной России, не говоря уже о прошлых веках, политики и власть никак не найдут истинную причину бедствий россиян, уже навек отставших от западной цивилизации, и мощными темпами отстающие ныне от Африки, Южной Америки и даже от Тихоокеанских островов. Чем только политики не занимались прошедшие века в поисках национальной идеи империи, каких только «панацей» для ее выздоровления не изобретали. Потом, бросивши все народные силы без остатка на осуществление очередной идеи–панацеи, убеждались, что это – алхимия. При этом я не могу поверить, что власти и политики никак не могли догадаться об истинном столпе, вокруг которого сформировался так называемый западный мир. И именно это нестерпимо настойчивое игнорирование очевидного показывает, что истину не только не видели, но и в упор не хотели видеть.

Второзаконие Моисея, отделившее религию–идеологию от юриспруденции «в земле обетованной» на Босфоре–таможне, вместе с изгнанными «греками» — евреями проникло на Запад, но чуть было не погибло там в объятиях католицизма, пытавшегося вернуть народы Западной Европы к Первозаконию, когда суд творила та же церковь. Реформация и Просвещение отстояли Второзаконие и навсегда разделили две ветви власти, когда даже для короля стал существовать тот же самый суд, что и для простого народа. Вспомните хотя бы о споре мельника с Карлом Великим, когда мельник сказал последнему: «Разве Вы не знаете, что есть суд». Не заметить разделение церковной и судебной власти тому же Петру, околачивавшемуся в Западной Европе годами, было просто невозможно. Но он вместо того, чтобы взять на вооружение этот принцип, подчинил себе самое церковь. С тех самых пор Русская Православная церковь на побегушках у русских царей, генеральных секретарей и президентов. А церковный суд вместе с самой церковью навсегда оказался в руках русских «самодержцев», что и составило первый, главный столп и краеугольный камень России.

Но так было и до Петра. Он только пренебрег отлично ему известным принципом в угоду себе. Собственно указанный «столп» характерен для всего исламского мира, но я–то веду речь о России. Ислам – правоверие – православие стоят на Первозаконии, позволяющем царю или главному церковному вождю (например, Хомейни) осуществлять всю полноту самой невообразимой власти над народом, соединяя в себе все «ветви власти». Притом поголовно, снизу доверху, даже и над своим ближайшим «окружением». Пока он царь, ему и Березовский, и Меньшиков нипочем, растопчет. Другое дело, что и самого царя на «святой» Руси олигархи, договорившись, то и дело уничтожают, физически или отрешают от власти. И ставят нового, который, спустя совсем малое время, становится хуже прежнего, имея в руках всю невообразимую полноту власти.

Парламент или представительная власть хороша, но не она главный столп, так как парламент – слишком ограниченное число людей, которых можно прикормить как рыб для крючка. Но и парламента у нас в России сроду не было. Другое дело суд, равный для всех. Судей все–таки в сотни, в тысячи раз больше, чем парламентариев, и живут они по всей стране, а не только в столице. И если бы они действительно были независимы от власти, то это огромная противодействующая власти сила. Однако вернусь на минуту к парламенту. Если нет, и никогда не было парламента, то откуда возьмутся законы? Притом те законы, которые нужны народу, а не власти. Я подробно в свое время рассмотрел российские законы, так сказать, с времен еще до Рюрика. И что же? Законы создавали князья, то есть власть, и можно не сомневаться, что они для себя их делали, а не для народа. Откровенных дураков как ныне, так и прежде, было мало. Потому–то все своды законов на Руси начинаются и заканчиваются конфискацией имущества в пользу власти. Поэтому никому в Росси не придет в голову ситуация, когда кто–то сидит в тюрьме, и оттуда управляет своим имуществом, как происходит это сплошь и рядом на Западе. У нас в тюрьму человек попадает гол как сокол.

Был краткий миг на Руси, когда действительно существовал почти независимый суд. Это годы освобождения от рабства (1860 – 1865). Но просуществовал он всего несколько лет, и все возвратилось на круги своя (подробности – в других работах). Независимый суд на Руси невозможен, так как он неуклонно ведет к ограничению власти власть имущих. И к развалу искусственного образования «семьи» из двух сотен народов. Они «семейно» могут жить только под палкой. Когда суд зависим, ангажирован властью, беззаконен и несправедлив. И это вовсе не суд в западном понимании его смысла, а только имитация суда, прикрывающая его истинную карательно–принудительную для народа и защитительную для власти силу.

Об имитации. Когда встречаются два человека, и один из них чувствует, что обосрался, сколько трудов ему стоит «сделать хорошую мину при плохой игре», но вонь не уберешь любым дезодорантом. Поэтому имитация нужна не для партнера, а лично для обосравшегося, чтобы самому преодолеть свой собственный шок. Партнер все равно унюхает. Цари, заметьте, чаще делают друг к другу визиты, чем простые граждане, это и на Путине видно. И имитация независимого суда для России весьма необходимая штука. Для иллюстрации пример из собственной моей жизни, без изъятий характеризующий всю страну. Четыре суда подряд в 2002 году, в трех инстанциях, с грубейшим нарушением российских и международных законов отобрали у меня частную собственность в пользу публичных властей. И самая мелкая сошка из власти, какую только можно представить себе, с «куриными мозгами», вдруг изрекла достаточно глубокую мысль, родиться которая в ее собственной голове никогда бы не могла не только из–за дурости, но и из–за неимения статистических данных. Сошка сказала: «Даже если Вы выиграете дело в Европейском Суде, то Ваш как бы единичный случай не повлияет на общее хорошее впечатление Запада о России». Во–первых, она не могла знать, сколько наших людей обращается в Европейский Суд. Во–вторых, она не знала, что адвокатов на такие дела в России можно найти только за такие деньги, которые равноценны отобранному властями имуществу. В третьих, как вообще могла задуматься такая микроскопическая голова о реноме России в целом? В четвертых, откуда она знает о «хорошем впечатлении о России»? Несомненно, эта мысль ей была имплантирована через все ступеньки чиновничьей иерархии с самого «верха», исключить из которого президента не поднимется рука. Ведь это именно он «встречается». Кажется, я перешел к методике имитации суда, но еще рано.