Дневник Елены Булгаковой - Елена Булгакова

…была с Женей на «Половчанских садах»… — Спектакль по пьесе Л. Леонова «Половчанские сады» был поставлен В. И. Немировичем-Данченко и режиссером В. Г. Сахновским. Художник — В. В. Дмитриев.

Вчера у нас было чтение — окончание романа. — Накануне, 14 мая, Булгаков дописал эпилог романа. Были внесены важные изменения в текст финала. В машинописной редакции, законченной 24 июня 1938 г., решение о судьбе Мастера приносил «вестник в темном». В новом варианте появляется Левий Матвей и в его разговоре с Воландом звучат слова: «Он не заслужил света, он заслужил покой».

Утром письмо от Николая из Парижа… — Н. А. Булгаков писал: «Все мои попытки обойти претензии Каганского <…> кончились судебным разбирательством, причем выяснилось, что Каганский имеет полномочия от Фишера (а через него еще и от Ладыжникова) и что сделанная тобою давно оплошность неизбежно будет тянуться дальше и всплывать каждый раз, когда где-либо будут для тебя деньги. Боясь, что и то немногое, что собиралось для тебя, уйдет на тяжбы и переезды, я решил <…> разделить пополам поступившие деньги между тобой и Каганским <…>»

Д'Актиль — псевдоним Френкеля А. А., поэта, либреттиста. Включен Е. С. в список «авторов ругательных статей о Мише».

…отсылка письма Николаю Булгакову… — Эта короткая записка касалась «проклятого Лондонского дела». Это было последнее письмо Булгакова брату.

…Миша сказал о том, что Театр, в особенности Станиславский, совершил преступление… — Сохранилась дневниковая запись, сделанная Е. С. 29 декабря 1955 г.: «Видела в студии МХАТ Ларина, который говорил, что во время репетиции «Мольера», в конце уже, актеры (главным образом Станицын) говорили про К. С. — «выжил из ума», «чего его слушать — сумасшедший» и так далее. Когда К. С. начинал говорить замечания, они только спрашивали: но мы хорошо ведь играли, хорошо?!

Ларин думает, что Подгорный, в силу своего наушничества, передал К. С-чу разговоры актеров, старик обозлился. А тут кто-то нашептал Михаилу Афанасьевичу, и того восстановили против К. С. Ларин считает, что К. С. играл не последнюю роль в снятии пьесы. Но, — говорит Ларин, — в начале и в ходе репетиции К. С. был влюблен в пьесу, так что Горчаков врет в своей книге» (имеется в виду книга Н. М. Горчакова «Режиссерские уроки Станиславского». М., 1950).

Калишьян Григорий Михайлович — в 1939 г. исполнял обязанности директора МХАТа.

…необыкновенные отзывы о пьесе Калишьяна и Хмелева. — Сохранилось письмо Хмелева жене — Н. С. Тополевой, которое он написал после прослушивания пьесы: «Был у Булгакова — слушал пьесу о Сталине — грандиозно! Это может перевернуть все вверх дном! Я до сих пор нахожусь под впечатлением и под обаянием этого произведения.

25 августа Булгаков пьесу сдает МХАТу в законченном виде. Утверждают, что Сталина должен играть я. Поживем — увидим.

Заманчиво, необычайно интересно, сложно, дьявольски трудно, очень ответственно, радостно, страшно!»

Вчера было письмо от Виленкина — дружественное и теплое. — В ответ, 14 июля, Булгаков писал: «<…> В Комитете я читал всю пьесу за исключением предпоследней картины (у Николая во дворце), которая не была отделана. Сейчас ее отделываю. Остались две-три поправки, заглавие и машинка <…> Устав, отодвигаю тетрадь, думаю — какова будет участь пьесы. Погадайте. На нее положено много труда».

Слушали замечательно, после чтения очень долго, стоя, аплодировали. — Е. С. настолько была уверена в успехе пьесы, что на следующий день уговорила Булгакова написать шутливую записку Ф. Михальскому от имени Е. С.:

«Милый Фединька!

Миша просил меня заранее сделать распределение знакомых на премьеру «Батума».

Посылаю Вам первый список (художники, драматурги и композиторы).

Будьте добры, Фединька, сделайте так:

Эрдман Б. Р. — ложа дирекции.

Вильямс П. В. — 1-й ряд (лево).

Шебалин В. Я. — 3-й ряд.

Эрдман Н. Р. — 7-й ряд.

Дмитриев — бельэтаж, постоять.

Фединька! Если придет Олеша, будет проситься, сделайте мне удовольствие: скажите милиционеру, что он барышник. Я хочу насладиться!..»

…периферийные театры хотят ее ставить к 21 декабря. — 21 декабря — день рождения И. В. Сталина.

…Федя… высказывал предположения, что могло сыграть роль при запрещении: цыганка, родинка, слова, перемежающиеся с песней. — Ф. Михальский указывал на те места в пьесе, которые могли не понравиться Сталину.

В картине первой — прологе Сталин рассказывает своему товарищу по гимназии: «Понимаешь, пошел купить папирос, возвращаюсь на эту церемонию, и под самыми колоннами цыганка встречается. «Дай, погадаю, дай, погадаю!» Прямо не пропускает в дверь. Ну, я согласился. Очень хорошо гадает. Все, оказывается, исполнится, как я задумал. Решительно сбудется все! Путешествовать, говорит, будешь много. А в конце даже комплимент сказала — большой ты будешь человек! Безусловно стоит заплатить рубль».

В картине четвертой «У военного губернатора» происходит диалог между жандармским полковником Трейницем и губернатором:

Трейниц. По моим сведениям, в Батуме сейчас работает целая группа агитаторов во главе с Пастырем.

Губернатор. Пастырем? А это еще кто? Пастырь…

Трейниц. Это — некий Иосиф Джугашвили.

Губернатор. Джугашвили… Кто же он такой?..

Трейниц. Да вот, не угодно ли! На мою телеграмму о приметах они отвечают буквально… «Джугашвили. Телосложение среднее. Голова обыкновенная. Голос баритональный. На левом ухе родинка». Все.

Губернатор. Ну, скажите! У меня тоже обыкновенная голова! Да, позвольте! Ведь у меня тоже родинка на левом ухе! Ну, да! (Подходит к зеркалу.) Положительно, это я!

В сцене «Кровавое столкновение», в момент, когда солдаты приближаются к демонстрации, Сталин призывает рабочих к стойкости и порядку, но его призывы перемежаются с песней солдат:

Рота поет: «Шел я речкой, камышом,

Видел милку нагишом!»

Сталин. Товарищи! Нельзя бежать! Стойте тесно, стеной!