Игра в прятки или полный пердимонокль (СИ) - Аманди Хоуп

— Что случилось?

— Серебряное, — с удивлением произнесла она, глядя на обожжённые пальцы.

Денис опустил осторожно свою ношу и взялся за кольцо. Разогнуть его оказалось не сложно, серебро, как известно, не крепкий метал, но это не под силу вампиру. Когда он снял цепи с её ноги, под ними оказались жуткие раны от ожогов, в некоторых местах даже была видна кость.

— Вот, сволочь, — выругалась Марго. — Девчонка же могла остаться без ноги, будь у неё чуть больше сил.

— Кто бы он ни был, он за это ответит, — вновь погрозил в пустоту Самарин.

— Давай уже выбираться отсюда, — ответила Марго, вернувшаяся к тому моменту в человеческий облик.

Денис взял на руки Аврору и понёс к машине, Марго немного задержалась и обследовала весь дом. То, что она обнаружила, пролило ей свет на личность похитителя девушки. Но от охотника она предпочла скрыть свои находки и предположения.

Покинув зловещий дом, они прямиком отправились к дому Самарина. Приехав, спустились в подвал, который Марго хорошо запомнила. Ден привычным движением приковал Аврору к стене.

— Из одной цепи — в другую, — язвительно прокомментировала Марго его действия.

— Марго, ты же знаешь — это для её же безопасности. — Только вот что делать с раной, она совсем не заживает.

— И не заживёт, — хмыкнула Маргарита.

Денис поднял голову, на его лице застыл немой вопрос.

— Ей нужна кровь, — со знанием дела заявила та.

Его лицо стало хмурым.

— Нет, ты, правда, зануда, — разозлилась Марго и вышла из подвала, но через минуту вернулась, держа в руках нож.

Догадавшись, что она собирается сделать, Ден запротестовал.

— Не нужно, я дам ей эликсир, и она станет человеком.

— Она станет человеком, но без нормальной ноги! А она же девушка! Самарин, ты — изверг. Как она будет дальше жить с такой жуткой лодыжкой?

После этих слов она порезала себе ладонь, слегка поморщившись от боли и вытекающей кровью смазала рану Авроры.

Такое Денис видел впервые, на его глазах в ране как будто зашевелились тысячи живых существ и она начала восстанавливаться, словно мистический художник дорисовывал недостающие части.

Когда она полностью восстановилась, причем так, что даже не осталось и следа, Марго удовлетворённо кивнула:

— А, теперь можешь приступать к экзекуции, инквизитор.

Он укоризненно на неё посмотрел:

— Я сам ненавижу этот процесс.

— Извини, — ответила она, поняв, что перегнула палку.

Тем временем мужчина налил в чашу эликсир и подошёл к начинавшей приходить в себя девушке.

— Что-то мне с вами стало сразу не интересно, — произнесла шутливо Марго, хотя шутила она из бравады, а самой стало жутко.

При одном воспоминании о той боли, что она испытала от действия эликсира, ей захотелось бежать подальше отсюда.

Ден дал выпить Авроре спасительную жидкость, у той даже не было сил сопротивляться, потому она покорно приняла свою участь. Через секунду она закричала от дикой боли.

Марго отвернулась и вся съёжилась.

— Мне пора, — сказала она и двинулась к выходу.

— Я останусь и побуду с ней.

— Ага, — ответила Маргарита, не оборачиваясь.

Но у самого выхода он её окликнул:

— Марго?!

— Что? — обернулась она.

— Спасибо тебе! Ты не обязана была и вообще… — Денис смутился. — Это же против твоей природы, я понимаю, что ты чувствуешь…

— Да, ерунда, — отмахнулась она.

— Не ерунда, спасибо за помощь!

— А… Ну… — она не знала, что ответить, наконец нашлась: — Не за что меня благодарить… В конце концов, она — моя подчинённая, и я, как её непосредственный начальник, обязана заботиться…Я за нее отвечаю… — поняв, что её доводы смешны, развернулась и, махнув на прощание рукой, удалилась.

Денис с улыбкой смотрел ей вслед, и что-то тёплое обволакивало его сознание, в этот день произошло необыкновенное, она меняется. И у него есть надежда…

Пока мужчина глупо улыбался закрытой двери, Марго медленно поднималась по ступенькам из подвала: «Что со мной происходит? Бросилась спасать погибающую душу… Всего полгода назад скажи кто-нибудь Горе об этом, тот бы рассмеялся ему в лицо. С ума сойти… Капец! Полный капец…»

Она лишь смутно догадывалась, что в ней борются два начала: тьма и свет, жизнь и смерть. И какое из них победит ещё не известно.

Степаныч шагал на работу в приподнятом настроении. «На работу — как на праздник!» — заметил про себя президент компании и вошел в лифт. Накануне его любимая жена и обожаемая дочь отправились на отдых, и он сейчас просто наслаждался тишиной и спокойствием. Казалось, ничто не могло испортить ему настроение, он даже начал насвистывать какую-то веселенькую мелодию. Выйдя из лифта, бросил приветливое «Доброе утро, Аллочка!» и уже было направился в свой кабинет, но, не услышав ответа, остановился и обернулся — рецепшен пустовал. Подошел поближе и даже заглянул под стол, но секретаршу не нашел. Улыбка медленно сползла с его лица:

— Тааак! Я не понял…

Он прожогом влетел в кабинет вице-президента — пусто, ее зама — никого, начальника художественного отдела — и снова тот же результат. Огляделся по сторонам — даже Валика и того не было на месте. От возмущения он запыхтел, как паровоз, его лицо стало багрово-красным и, казалось, еще мгновение и из ушей повалит дым. Данилова захлестнула буря эмоций, но выразить свое негодование словами не получалось:

— Да я… Да вы… Вас всех… Это как же…

И тут из кухни донесся громкий смех. Оказывается, вся общественность с интересом слушала басни и пошленькие анекдоты Бубликова, медленно потягивая кофеек. Степаныч влетел в помещение с криком:

— Уволю всех! Бездельники! Тунеядцы! Разгильдяи! Всех уволю! Сегодня же! Сейчас же! Немедленно!

Народ рассосался в секунду, остались только чашки и недоеденные бутерброды. Данилов, закончив свою гневную тираду, с удивлением уставился на остатки завтрака.

Мотнул головой:

— Не понял…

Выглянул из кухни — жизнь в офисе бурлила. Алла бойко отвечала на звонки постоянно трезвонящего телефона, Антонина сосредоточенно щелкала на калькуляторе, Ниночка рассматривала эскизы, что-то правя, и даже Валентин старательно молотил по клавиатуре компьютера. Степаныч протер глаза, но картинка не изменилась. Он несколько раз переводил взгляд с трудящихся на объедки на кухне и обратно.

— Бардак! — в сердцах буркнул марксист-ленинист и, молча, направился в свой кабинет, откуда связался по селектору с секретарём: — Алла, через полчаса летучка. Будьте так любезны, сообщить всем! Повторяю — всем!!!

— Но, Олег Степаныч… — попыталась напомнить Аллочка о болеющих сотрудниках.

Однако Данилов ее резко прервал: