Династия. Белая Кость - Такаббир Эль Кебади
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В зале повисла тишина. Настоятель монастыря провёл пальцем по лохматой брови. Открыл талмуд. Прочистил горло. Открыл рот, собираясь произнести речь.
Со скамьи поднялся тучный человек:
— Моя королева! Я великий лорд Лиур. Мой дом много лет поддерживал герцога Дирмута. Когда он умер, мы поддерживали лорда Хилда и его жену леди Лейзу. Мы двадцать лет ждали, когда их сын Рэн Хилд взойдёт на трон. Мы знаем, что в нашем мире нет ничего проще, чем оболгать невинного человека. Мы поддержим то решение Высшего собрания, которое меньше всего навредит вам и вашему сыну.
Янара улыбнулась уголками губ:
— Спасибо, лорд Лиур.
Со своего места встал молодой человек:
— Поддерживаю! Я великий лорд Микко. Вы всегда будете моей королевой.
Со всех сторон понеслись голоса:
— Я великий лорд Аннила. Независимо от решения собрания, я останусь на стороне династии Хилдов.
— Я великий лорд Пяла. Надеюсь, что виновники безобразия, какое творится в городе, понесут наказание. Когда король молчит — молчать должны все. А у нас городская чернь вперёд короля уже осудила королеву и вынесла приговор. Казнить зачинщиков!
Святейший отец вскочил со скамьи словно ужаленный:
— Не превращайте собрание в балаган!
— А вы не затыкайте нам рты! — крикнул кто-то из публики.
— Святейший прав! — прозвучало с задних рядов. — Мы собрались обсудить вопрос государственной важности, а не клеймить позором горожан, которые, кстати, отлично умеют считать.
— Говорите тише! — откликнулся кто-то. — Здесь маленький ребёнок. Имейте совесть!
Настоятель Просвещённого монастыря пригладил бровь и произнёс в наступившей тишине:
— Через три года обители знаний исполнится пятьсот лет. Все эти годы монахи-клирики наблюдали за людьми и окружающим миром.
— Наблюдали или изучали? — уточнил Киаран.
— Основные истины уже даны Богом в святом писании, а наша задача — постичь божественный замысел и расшифровать символический смысл Книги Книг.
— Значит, вы занимались обычным наблюдением. Продолжайте.
— В монастыре собрано несколько тысяч трудов. Готовясь к собранию, я выписал цифры, чтобы наше заявление, основанное на многолетнем опыте, не выглядело голословным. — Настоятель вытащил из рукава балахона огрызок бумаги и, глядя в него, вновь провёл пальцем по брови. — Из ста детей треть умирает в младенческом возрасте. Ещё треть не доживает до полового созревания. Лишь сорок детей из ста переходят во взрослую жизнь. Эти цифры я привожу, чтобы вы знали, как обстоят дела с детской смертностью. Теперь скажу о недоношенных младенцах. Из ста недоношенных детей — девяносто семь умирают во время родов либо в первые часы жизни. Выживают лишь трое. Эти трое, как правило, провели в чреве матери семь месяцев. Ребёнок королевы вошёл в эту тройку. Ваше величество, леди Янара вышла за вас замуж, будучи в тягости. Это неоспоримый факт, подтверждённый нашими вековыми наблюдениями.
Рэн упёрся локтем в подлокотник кресла:
— Я одного не понимаю. Как ваша опытная монахиня умудрилась ошибиться при установлении срока беременности моей супруги?
Настоятель прокашлялся:
— Такое случается, когда женщина не может дать чётких ответов на наши вопросы. Тем более что организм вашей супруги обманывал её на протяжении нескольких месяцев.
— Почему королеву и её ребёнка бросили?
— Камень в мой огород, — откликнулся клирик Хааб, потирая нос. — Я хотел прислать сиделку, но закрутился и забыл. А когда вспомнил, подумал, что сиделка не нужна, раз за ней не пришли. А ребёнок… Он зачат в блуде, плод грехопадения. Наш монастырь такими детьми не занимается.
Янара вздёрнула подбородок:
— Ваши слова… ваши грязные подозрения не смогут сделать меня несчастной. Мой сын зачат в браке. Я счастлива, что бы вы ни говорили.
Хааб покачал головой усмехаясь:
— Ваше упорство просто поражает.
Киаран сделал шаг вперёд:
— Достопочтенные монахи-клирики! Позвольте мне задать несколько вопросов.
— Мы слушаем вас, милорд, — ответили те с готовностью.
— Скажите, способна ли хрупкая женщина выносить и родить крупного ребёнка?
Монахи переглянулись.
— Ну же, поройтесь в своих рукавах, — настаивал Киаран. — Может, там завалялся ещё один огрызок ваших многовековых трудов? Найдите хоть одну запись, где женщина такого же телосложения, как наша королева, выносила крупного ребёнка и благополучно разрешилась от бремени. Меня интересует, как она рожала и сколько прожил её ребёнок.
— Чтобы дать полный ответ, надо просмотреть не одну рукопись, — произнёс настоятель монастыря. — Но думаю, что такое было.
— Я отвечу, — подала голос мать Болха.
Присутствующие резко обернулись к двери.
— У нашей королевы узкий таз, — проговорила мать Болха. — Я понимала, что крупный ребёнок застрянет во время родов, поэтому строго следила за питанием королевы. Если бы она доходила свой срок до конца, она бы родила маленького ребёнка.
— Случалось ли такое, что хрупкая женщина проходила в тягости положенный срок, а родила слабого ребёнка? — вновь спросил Киаран.
Монахи рассмеялись:
— Нелепый вопрос. Таких случаев множество. — Веселье сползло с их лиц. — Вы же не хотите сказать, что наша королева проходила в тягости положенный срок?
Киаран изобразил удивление:
— Я?! Это вы только что сказали. — Спустился с помоста и встал перед трибуной. — Если наша королева проходила в тягости девять месяцев, то получается… — И умолк, глядя настоятелю монастыря в глаза.
— Получается, — прошамкал тот. Под немигающим взглядом Киарана пригладил бровь, прокашлялся в кулак и громко произнёс: — Получается, что королева произвела на свет сына герцога Холафа Мэрита.
Янара потеряла дар речи. Заседатели принялись обсуждать предположение настоятеля монастыря.
Киаран поднялся на помост и прошептал Янаре:
— Молчите! — Встал сбоку от её кресла и посмотрел на дворян. —
