Великолепие шелка - Эллен Марш

– Чина! – раздался голос Брэндона, и его маленькая ручка ухватила конвульсивно Чину за юбки. – Что это? Почему затряслась земля?

– Не знаю, – ответила она задыхаясь. Ее голос казался далеким и безжизненным.

– Боюсь, что вулкан вот-вот взорвется, – произнес тревожно Дэймон. – Я слышал, такое случается, когда лава изливается уж слишком интенсивно, оставляя внутри горы пустое пространство. Если такое произойдет, то остров скорее всего моментально скроется под водой. Так что надо бежать. И как можно быстрее!

Чина, схватив Брэндона за руку, бросилась вперед, не разбирая дороги. Внезапно при свете молнии она увидела пенящуюся полосу прибоя и огромные переплетенные корни мангровых деревьев, произраставших из воды широкой полосой вдоль берега моря.

– Дэймон! – крикнула она через плечо. – Мы уже у цели! И если...

Ее слова потонули в ужасном грохоте, деревья вокруг неестественно закачались. Лишь через минуту расслышала она голос матери:

– Мы и сами теперь доберемся до берега, Чина, не беспокойся за нас! Беги вместе с Брэндоном и не оглядывайся назад!

«Беги!» Подстегнутая повелительным тоном Мальвины, Чина подобрала юбки и побежала, подталкивая Брэндона перед собой. Ветви хлестали ее по лицу, цеплялись за одежду и за волосы, из раны на щеке текла кровь. В ушах несмолкаемо шумел то ли от ветра, то ли от рева вулкана, хотя не исключено, что это кровь бешено и горячо пульсировала в ее жилах. Чина, боясь обернуться, неслась вперед в каком-то неистовом остервенении, и вот наконец они с Брэндоном упали на влажный песок.

Поднявшись на ноги, девушка зашла в воду и, сложив руки, начала громко звать Лам Тана. Ветер и грохот прибоя заглушали ее слова, но она звала снова и снова. И так до тех пор, пока не охрипла и не поняла, что его поблизости нет.

Слезы отчаяния хлынули из ее глаз. Лам Тан не мог их покинуть! Разве что с ним случилось нечто непредвиденное! Она отказывалась верить, что весь этот мучительный путь был проделан ими напрасно, только ради того, чтобы узнать, что «Темпус» уплыл и у них не осталось ни малейшей надежды спастись с острова.

Из кратера вырвалось голубое пламя. Хотя росшие на берегу деревья скрывали от ее взора гору, Чина сумела все же разглядеть и сам огонь, и его отсветы на черных облаках, окрасившие их на какой-то миг в ужасный кровавый цвет. Сверху снова посыпался жирный горячий пепел. От едкого дыма трудно было дышать. Чина, держа Брэндона за руку, попыталась укрыться среди мангровых корней. Но тут накатившая из моря огромная вспененная волна жадно вцепилась в ее юбки. Беспомощно барахтаясь в ревущей воде, она услышала с берега голос, который, как подумалось ей, мог принадлежать только Дэймону:

– Черт возьми, уж не собирается ли этот остров сгинуть в морской пучине! Вода так и прет на него!

При очередной вспышке молнии Чина увидела мельком лицо, темное от пепла и гари, неразличимое в ночной мгле и вызвавшее в душе ее какой-то странный суеверный ужас. Выбравшись из воды, она продолжила вместе с Брэндоном путь по песчаной отмели к деревьям, росшим подальше от линии прибоя, надеясь найти убежище в их длинных и крепких ветвях в том случае, если Дэймон окажется прав и остров действительно начнет погружаться в воду.

Накатившаяся внезапно новая стена вспененной воды сбила Чину с ног и протащила по спутанным корням деревьев. А затем океан сомкнулся над головой девушки, и намокшие юбки начали затягивать ее своей тяжестью вниз. Брыкаясь и неистово барахтаясь, она все же ухитрилась выплыть на поверхность и обнаружила с удивлением, что каким-то ей самой неведомым образом так и не выпустила из рук ворота рубашки Брэндона.

Чихая и с трудом набирая в легкие воздух, она из последних сил стала подталкивать мальчика к ближайшим деревьям, пока Брэндон, также выбившийся из сил, не смог наконец ухватиться за ветку и подтянуться из воды. Чине так не повезло: как только она пристроилась рядом с братом, еще одна волна обрушилась на нее и отнесла в сторону. Девушка завертелась в водовороте, словно невесомая щепка, и когда уже решила было, что она не сможет более удерживать дыхание, ее выбросило на поверхность, как легкую пробку, и она обнаружила, что волна вынесла ее в открытый океан.

Чина изо всех сил била по воде руками, стараясь удержаться на плаву и не дать утянуть себя вниз тяжелым юбкам и невидимым подводным течениям. Пепел и соленая вода почти ослепили ее, и она уже не понимала, в какой стороне находится берег. Не слыша ритмичного шума прибоя, она вдруг представила, что попала в безбрежный кипящий котел вспененной воды, из которого ей не выбраться.

В последнем усилии девушка попыталась определить, где же земля, взяв за ориентир мрачное багровое зарево на небе, однако ее силы быстро убывали, и она успела только судорожно вздохнуть, прежде чем новая водяная гора навалилась на нее всей своей тяжестью и погрузила ее в пучину, лишив последних капель драгоценного воздуха. Она почувствовала, что ее неудержимо тащит куда-то течение. А потом вдруг чьи-то руки схватили ее крепко под мышки и вытащили из воды, как будто она была мелкой рыбешкой, попавшейся на острогу.

Через какое-то мгновение она уже лежала на спине на чем-то спасительно твердом, и кто-то, приподняв осторожно ее голову, вливал ей в горло жгучий, словно огонь, напиток. Она закашлялась и отвернулась, и тогда раздался до боли знакомый голос, звавший ее. Ей не потребовалось открывать глаза, чтобы понять, что это Этан.

– Я знала, – произнесла она едва слышно, – я знала, что ты придешь...

Она вздохнула и с благодарностью обратила к нему свое лицо.

Яркое солнце, закатываясь по ту сторону Зондского залива, отражалось в окнах трехэтажного дома и раскрашивало в огненные цвета гребни волн, лениво плескавшихся возле разъеденной солью пристани. Сильный запах жаренного с приправами мяса смешивался с ароматом цветущих растений в саду. Под широкими листьями хлебного дерева расположилась стайка детей, которые с вниманием слушали старого умудренного сказочника, разодетого в яркое одеяние из батика и повествовавшего им о хитром канчиле – карликовом, чуть больше кошки, азиатском олене.

Его напевный голос и хихиканье благодарной аудитории явственно доносились сквозь открытые окна в одну из комнат, где находилась Чина Уоррик. Вскочив с кровати, она выглянула в сад, и на губах ее появилась слабая печальная улыбка.

Как приятно, ускользнув на некоторое время с шумного празднества, справлявшегося чуть ли не во всем большом доме, найти покой в этих прохладных пустынных комнатах и послушать старого сказителя, чей ласковый голос так проникновенно вещал в сгущавшихся сумерках о том, как хитроумное маленькое создание сумело победить всех своих таких огромных по сравнению с ним и сильных врагов.