Великие джазовые музыканты. 100 историй о музыке, покорившей мир - Игорь Владимирович Цалер

Его возвращение в 1976 году в США вдруг стало событием огромной важности: Декстера Гордона встречали как героя. Было анонсировано его первое после долгих лет выступление в нью-йоркском клубе The Village Vanguard: перед клубом выстраивались очереди из желающих увидеть живую легенду. Оказалось, американцы соскучились по акустическому джазу после стольких лет электрического звучания и экспериментов со смешением стилей, начавшихся в начале 70-х. Декстер Гордон сохранил традицию, живя далеко от родины, и вернул ее обратно как раз в нужный момент. Сам он рассказывал: «Было так много любви и восторга! Иногда в Vanguard было немного жутко. После последнего выхода они включили свет, но никто не двигался!» Та запись из клуба была выпущена, Гордон получил контракт с Columbia Records и записал еще несколько альбомов, которые оказались не хуже его классики 60-х.

Как оказалось, Декстер Гордон еще и талантливый актер: в 1986 году он снялся в фильме режиссера Бертрана Тавернье Round Midnight. Его герой Дейл Тернер частично повторяет его собственную судьбу, но также служит отражением жизней Лестера Янга и Бада Пауэлла. За выдающуюся работу Гордон был номинирован на премию Американской киноакадемии за лучшую мужскую роль («Оскара» в итоге получил музыкальный директор фильма Херби Хэнкок). И все же лучшую свою роль он сыграл не в этом фильме, а в самой истории джаза, создав целую россыпь превосходных записей и вдохнув в акустический джаз новую жизнь как раз тогда, когда он в этом нуждался.

Послушать

Dexter Gordon. Homecoming: Live At The Village Vanguard (1977)

Columbia

Возвращаясь в Америку после долгого отсутствия, Декстер Гордон даже не располагал собственной аккомпанирующей группой — и ради этого концерта привлек прославленный ансамбль во главе с Вуди Шоу. Толпы любителей музыки стремились воспользоваться возможностью увидеть на сцене Долговязого Декстера. Хотя музыка, которую он играл, была старомодной для 1976 года с его космическим фьюжном, она по-прежнему высекала искры, особенно в таком исполнении. Публика не зря выстраивалась в очереди: Декстер Гордон доказал, что он не просто прятался за границей все эти годы — он по-прежнему является великим мастером своего инструмента, способным сплавить джазовые достижения прошедших десятилетий в современный, пышущий энергией коктейль. Важный документ джазовой истории — и зажигательный концерт, на котором музыканты и слушатели находятся в общем раже, по-настоящему соскучившись и по акустическому джазу, и друг по другу.

Джон Колтрейн: святой

Среди джазовых музыкантов есть один святой — это саксофонист Джон Колтрейн. Причем не в фигуральном, а в самом прямом смысле — он был причислен к лику святых Африканской православной церковью. Существуют даже иконы с его изображением! Во время церковных служб используются его композиции и его молитвы-поэмы, обращенные к Богу. Сама его музыка была настолько поразительна и духовно насыщена, что слушателям казалось, будто простой смертный не может так играть, а мелодии льются прямиком из небесных сфер. Колтрейна сравнивали с основателями мировых религий, он был подлинным духовным вождем — великим музыкантом и новатором, который никогда не прекращал экзистенциальный поиск новых техник и идей.

Первое потрясение Джон Колтрейн пережил, когда 5 июня 1945 года увидел выступление саксофониста Чарли Паркера: «В первый раз, когда я услышал игру Птицы, это было как удар прямо между глаз». С тех пор его страстью стала музыка: до этого саксофонист из рабочей семьи из Северной Каролины (правда, оба его дедушки были священниками) успел отслужить на флоте, где играл с военным джазовым оркестром. Увлекшийся бибопом Колтрейн (его называли просто Трейн) скоро пристрастился к героину и выпивке, из-за чего не мог долго прижиться ни в одном ансамбле. Летом 1955 года ему позвонил трубач Майлз Дэвис и предложил вступить в его новый квинтет, но и он вскоре уволил новичка — Трейн клевал носом на сцене и постоянно опаздывал.

1957 год принес второе потрясение: Трейн пережил духовное пробуждение, в результате которого враз завязал с пагубными привычками и увлекся историей религий и философией. В это время пианист Телониус Монк пригласил саксофониста в свою группу. Парочка выступала в нью-йоркском клубе Five Spot, и Джон Колтрейн начал играть длинные соло. Из-за контрактных проблем официально этот состав никогда не записывался (гром прогремел в 2005 году, когда была обнаружена качественная запись ноября 1957 года — джазовый аналог свитков Мертвого моря: этот материал выпущен в альбоме Thelonious Monk Quartet With John Coltrane At Carnegie Hall). И в том же 1957 году Колтрейн на лейбле Blue Note выпустил свой первый сольный альбом Blue Train, для которого он сам выбирал и музыкантов, и материал — четыре пьесы из пяти были его сочинениями.

В январе 1958 года Колтрейн возобновил свое сотрудничество с Майлзом Дэвисом, приняв участие в записи таких классических альбомов, как Milestones и Kind Of Blue. Дэвис в тот момент тяготел к минимализму, парящим аккордам и скупым соло, а Трейна, наоборот, распирало от желания сыграть как можно больше нот в единицу времени. Он любил продолжительные, виртуозные и громкие (что очень трудно совмещать) соло, которые критик Айра Джитлер назвал «пластами звука». Через несколько месяцев после Kind Of Blue Колтрейн записал шедевр Giant Steps, собранный только из его вещей. Заглавная пьеса состоит из очень сложной и быстрой гармонической прогрессии, и здесь Трейн вовсю применяет свое изобретение — «замены Колтрейна», циклы альтерированных аккордов, на основе которых можно импровизировать с большой глубиной и интенсивностью.

С началом нового десятилетия Трейн сформировал один из самых знаменитых квартетов в джазе, в который входили пианист Маккой Тайнер, барабанщик Элвин Джонс и басист Джимми Гаррисон. Первой работой нового ансамбля стала пластинка My Favorite Things 1960 года, в которой Колтрейн впервые играет на сопрано-саксофоне. Парадокс в том, что сопрано-сакс давно считался архаизмом, на нем когда-то давным-давно играли новоорлеанские джазовые пионеры вроде Сиднея Беше. Колтрейн всегда смотрел вперед, но не забывал и о корнях (хотя Майлз Дэвис хвастался, что это он дал саксофонисту сопрано). Он возродил старый звук и превратил его в поле для новых поисков: инструмент заиграл гипнотические мантры. Путь к дальнейшим экспериментам был открыт.

Границ для Трейна не существовало: ни музыкальных, ни духовных. Он рос на свинге, увлекался бибопом и отдал дань хард-бопу, потом начал свои собственные эксперименты, вовлекая в них музыку со всего света. Он серьезно изучал испанскую музыку, мотивы из Западной Африки, а когда увлекся индуизмом и творчеством знаменитого мастера