Звездные мальчики - Ирина Скидневская

Король невесело смеялся. Тики прутиком невозмутимо рисовал на земле узоры.

— Значит, вы боги, раз живете на звездах? — просмеявшись, спросил король. Ему не нравилось, что Александр так шутит.

— Нет, мы люди.

— Не понимаю.

— Это просто другие земли, другие страны. Ты ведь знаешь, что они есть? — Король кивнул. — Ну, вот. Мы из другой страны.

— Но ведь звезды маленькие?

— Твой замок с другого конца долины тоже маленький. Звезды огромные. Твое солнце, которое ты видишь каждый день, — звезда. Когда мы приближаемся к нему издалека на своих конях, мы видим его маленькой сверкающей точкой, звездочкой. Звезды — это солнца. Только они очень, очень далеко.

— Разве на солнце можно жить?

— Мы живем не на солнцах, а на планетах, на землях, которые есть вокруг солнц… вокруг звезд…

— А планета… Это что такое?

— Если ты сложишь вместе все земли, все страны, реки, горы, долины вокруг тебя и дальше, много дальше, ты получишь одну планету. Она круглая, как шар. А сверху и снизу немного приплюснута.

— Зачем?

— Не зачем, а почему. Да это неважно.

Король посидел неподвижно, глядя в одну точку, потом, словно смирившись с тем, что необходимо принять невозможное, спросил:

— Значит, я тоже живу на планете? Около звезды?

Тики кивнул и сказал, поднимаясь со скамьи:

— Ну, хватит на сегодня.

— Подожди… Ты богат?

— Ну, в общем, да…

— Сколько у тебя замков? — Тики в замешательстве смотрел на собеседника. — Ну, все-таки? Каковы размеры твоего богатства?

— Несколько планет.

Король присвистнул.

— Ну, и как? — спросил он с любопытством. — Как ты со всем этим управляешься, Александр?

Тики поморщился:

— Да ну их… Это так обременительно.

Король расхохотался и хлопнул себя рукой по колену.

— Лучше не скажешь! Помнится, ты рассказывал, что лепил горшки?

— Ну, да…

— И колол дрова? Лепил горшки?

— Да. Почему ты смеешься?

Дверь в покои королевы была приоткрыта. Властислав подошел и отодвинул край портьеры. В кресле посреди комнаты сидела та красивая светловолосая женщина, о которой он только что говорил с Александром. На ней были грубые синие штаны, заправленные в кожаные сапоги и такая же куртка, из-под которой виднелась темная рубаха. Лотис, по слогам повторил про себя король. Яркие синие глаза незнакомки смотрели слишком строго на стоящую перед ней женщину в бархатном изумрудном платье. Под этим взглядом — король видел это — Тиса все больше никла, терялась. Этому нужно положить конец, только успел подумать он, как неожиданно, даже не повернув головы в сторону двери, Лотис сказала:

— Хочешь сама рассказать обо всем своему мужу, который стоит за портьерой?

Король выступил вперед.

— Я только подошел… Черт, почему я должен оправдываться?

— Я не сделала ничего плохого… — обернувшись на мужа, растерянно пролепетала королева. По ее нежно-белому, как молоко, лицу пошли красные пятна,

высокая прическа растрепалась.

— Неужели? — холодно сказала женщина.

Королева еще больше сникла.

— Тиса… — тихо сказал король.

Не смея взглянуть на мужа, королева заговорила надломленным голосом:

— Властислав, я не хотела, чтобы Кор стал королем… Я боялась…Поэтому я скрыла, что Кор родился первым. — Король удивленно смотрел на нее. — Я велела всем удалиться и поменяла детей местами. Я сняла с Кора медальон и надела его на Яна…

— И тут же пожалела об этом, — сказала Лотис. Она сердито побарабанила по подлокотнику кресла своими длинными пальцами. — "Разве он не рожден королевой и его отец не король?"

Тиса широко раскрыла глаза.

— Откуда ты всё это знаешь, Ло?

Лотис поморщилась.

— Правда всегда выйдет наружу, не так ли? Даже если прошли века. Кто вообще разрешил тебе иметь детей? Разнежилась здесь, на Земле? — Лотис сказала еще что-то на языке, не знакомом королю. Тиса съежилась. — Все, что было дальше, только усугубляло твою вину. И все же нужно это произнести вслух — чтобы твой муж понял. Обладая способностями Тао, Кор легко чувствовал твое настроение, твои душевные порывы. Безоглядная, слепая любовь матери к ребенку, родившемуся первым и… — Лотис впервые повысила голос, — якобы обделенному ею, питали его недовольство. "Разве он не рожден королевой? Разве его отец не король?" — передразнила она. — Как ненормальная, ты все время твердила это себе, как будто больше не на что было тратить время и силы! Ты провоцировала его этим. Мало того, твое чувство вины перед Кором передавалось другим — Ян не хотел занимать трон, видя, как вы оба страдаете.

— Это преступление? — нерешительно спросил король.

— Он шел напролом, хитрый, жестокий, коварный зверь, ведь силу и умения, самые опасные, самые темные свои знания ему дала ты, прекрасная королева, беспечная, лживая, трусливая королева. Передала со своей грязной кровью, не освященной уважением к обычаям, к законам своего народа. Одно преступление влечет за собой другое. Ты не знала, почему мы не можем нарушать обычаи? Потому что иначе мир вокруг нас рухнет.

— Ло… — зарыдала Тиса. — Я надеялась, что смогу удержать его, остановить заклинаниями, которые читала днем и ночью… Я столько раз сидела в его темных покоях, с кинжалом в руках ожидая его… Я не могла! Не могла…

— Дрянь, — сказала Лотис.

— О чем это вы?! — стиснув зубы, спросил король.

— Ты предпочитала ждать, когда он перережет всю твою семью, твой народ, позволила ему сесть на трон. — При этих словах король зашатался. Лотис с негодованием продолжала: — Ана оказалась и мудрее, и смелее тебя, женщина со звезд. Почему она должна была искупать твою вину? Думаешь, ей было легко это сделать? Не дави из меня слезу! — закричала она, видя, как по-детски беззащитным жестом Тиса прижимает к груди руки.

Король стоял, опустив голову. Он сразу постарел на десять лет.

— Тиса?.. — с трудом произнес он.

— Ненавижу тебя… — ломая руки, сказала королева Лотис. — Будь ты проклята…

— Я, Лотис, обвиняю тебя, Таотис, в том, что ты нарушила законы Тао. В частности, ребенок, родившийся первым, должен быть убит.

Тиса повернулась к королю.

— Неужели ты убил бы его? Нашего сына?

— Я воин, а не трусливая баба, — глухо произнес Властислав и, ни на кого не глядя, вышел.

Задыхаясь, Тиса отступила на два шага назад. Взгляд у нее сделался просто безумным. Она шептала что-то, похожее на заклинание.

— Так-так, — с усмешкой сказала Лотис. — Неужели взыграла кровь? Неужели наконец вспомнила, что ты дочь Тао? Попробуешь убить меня? — Она рассмеялась коротким презрительным смехом. — Совсем спятила? Так кто же из нас заслуживает смерти? Нет, убить тебя было бы слишком просто, ведь другая твоя вина сильнее и глубже, чем эта, с Кором. Нет большего преступления, чем предательство и трусость, не правда ли?