Россия - Швеция. История военных конфликтов. 1142-1809 годы - Алексей Шкваров

Орлов-Денисов, понимая, что его силы тоже тают, и опасаясь быть отрезанным от единственной дороги на Биернеборг, хотел было отступать, но получил приказ Буксгевдена атаковать противника в направлении Вазы, откуда ушла дивизия Раевского. При чем в приказе было сказано: "Знаю, что отряд Ваш слаб, но благоразумие и храбрость Ваши дополнят сей недостаток. Я даже заблаговременно уверен, что неприятель будет Вами разбит". Комментарии излишни.

Орлов-Денисов продолжал отбивать шведские десанты, пока по болезни, 21 июля не сдал командование генералу Шепелеву — шефу Гродненского гусарского полка. Вместе с ним покинули театр военных действий остатки, погибшего в Плелаксе эскадрона. Шепелев также заболел и 1 августа его сменил полковник Бибиков, командир Гродненских гусар. Отряд был усилен тремя взводами гродненских гусар. Сюда же вышел отряд полковника Ушакова с 25-м егерским полком и эскадроном Польского уланского полка. Непрерывные бои продолжались до 25-го августа и завершились взятием деревень Эмос и Лапфиерт.

Буксгевден продолжал верить в то, что все проблемы заключаются в том, кто командует, а потому 12-го июля сменил Раевского на генерала Каменского. Молодой, 32-летний генерал Каменский отличился еще в швейцарском походе Суворова, взяв штурмом неприступный Чертов мост. Приказ Буксгевдена гласил следующее: "Атака Ваша должна быть решительна, устранить худые последствия, которые Вас от отступления Раевского ожидают. Словом, не взирая на малое количество войск Ваших, Вы должны разбить неприятеля. Боже помоги успехам Вашим, от действий Ваших зависит теперь внутреннее положение Финляндии в рассуждении спокойствия жителей и внешнее положение войск для защиты берегов. Взоры всей армии устремлены на корпус Ваш". (Сравните с приказом Орлову-Денисову — прим. автора). Однако, вступившего в командование Каменского ожидало еще одно поражение 5-го августа под Алаво. После этого гродненским гусарам удалось разгромить крупный партизанский отряд финнов, которыми командовал Фиандт. Все офицеры эскадрона, участвовавшего в бою, были ранены, а само сражение вошло в историю полка, как "офицерское дело", благодаря мужеству и храбрости командиров.

Против партизан стали применять самые жесткие меры. Отпущенных из Свеаборга пленных и захваченных вновь с оружием в руках или расстреливали, или вешали, крестьян нещадно пороли, затем выбривали половину головы и отпускали с предупреждением, что в случае повторной поимки им грозит уже виселица. Финны платили той же монетой — однажды было найдено 11 трупов русских солдат с отрубленными головами, закопанных по пояс в землю. Буксгевден в письме Императору называл партизанскую войну "вандейской", вспоминая об ужасах контрреволюционной Вандеи, сражавшейся со всей Францией.

19 августа Каменский начал наступление. Шведы укрепились на довольно сильной позиции возле озера Куортане. Передовым отрядом русских войск командовал Кульнев со своими гусарами. Сбив шведские арьергарды, Кульнев вышел к основной позиции и завязал перестрелку, длившуюся до самой ночи. К утру подтянулись остальные силы Каменского. Командующий приказал Кульневу остаться на левом фланге, а Раевскому с пехотным полком и двумя эскадронами гусар обойти противника через лес с правого фланга. О сложности маневра Раевского говорит тот факт, что пять верст преодолевалось в течение 4-х часов — "камни, стремнины, болота, топи и непроходимый лес замедляли его движение" — вспоминал очевидец. Когда, наконец, Раевский вышел на дорогу, оказалось, что она вся завалена засеками. Кроме того, попытки отряда выйти из леса, осыпались градом пуль и картечи. Раевский остановился, не зная, что предпринять дальше. Зато шведы, видя бедственное положение правого фланга русских, решают атаковать Раевского и отсечь его от основного отряда. Каменский, следивший за обходом, бросает в дело свой резерв — один эскадрон гусар и эскадрон князя Манвелова Лейб-гвардии Уланского полка, недавно прибывшего на усиление его отряда. Кавалерия уходит прямо по дороге, простреливаемой шведами, галопом по одному пролетая опасный участок. Появление русской конницы отвлекло шведов от Раевского, и тому удалось выстроить свой отряд в боевой порядок, не давая шведам себя окружить. Пехота пошла в штыки и вытеснила шведов из первой линии обороны на основную позицию. Гусары, спешившись, приняли участие в общей атаке. Наступившая ночь развела противоборствующие стороны.

Под прикрытием темноты, командующий шведскими войсками генерал Клингспор решил оставить позиции. Для обмана русских он оставил один батальон, поддерживавший костры в шведском лагере, создавая иллюзию присутствия всей армии. Неугомонный Кульнев, ложившийся всегда последним, а встававший первым, ночью подъехал к своим передовым цепям, и стал внимательно рассматривать шведские позиции. Ему показалось странным, что все костры биваков загорелись одновременно и огонь в них поддерживается по-разному, где полыхает вовсю, а где еле тлеет. Он подобрался ближе и выяснил, что в лагере остался малочисленный отряд шведов, а основные силы отступили. Получив одобрение Каменского, Кульнев с рассветом 21 августа устремился вдогонку за шведами. Налетев на их позиции у деревни Сальми, Кульнев атаковал с ходу, но взять их не смог. Вновь кавалерия уходит в обход флангов, и вновь добивается успеха. Шведы дрогнули и побежали. Конница рубила отступавших и преследовала на расстояние до 10 верст.

Трехдневное сражение, закончившееся победой русских, имело громадное значение для дальнейшего хода войны. Прежде всего, оно оказало влияние на партизанскую войну, которая велась по всей стране. Оно означало, прежде всего, то, что к русской армии вернулся ее боевой дух, поколебавшийся после нескольких месяцев отступлений и войны без флангов, в окружении восставшего финского народа. Соответственно, изменилось и настроение восставших. Финны опять убедились в том, что шведы снова отступают, уходя все дальше на север, а это значит, что Финляндия опять отдается русским. Дальнейшие действия подтвердили это.

Кульнев продолжает преследование шведов и к 1-му сентября выходит к новой оборонительной позиции противника, оборудованной возле деревни Оровайс. Позиция опять была выбрана очень удачно. Болотистая речка прикрывала фронт, правый фланг упирался в Ботнический залив, левый — в скалистые утесы, покрытыми дремучим лесом.

Но фортуна уже улыбалась русским, даже, несмотря на неудачное для них начало сражения.

Нетерпеливость Кульнева чуть было не привела к общему поражению. Яков Петрович начал атаку раньше времени на два часа. Сбив кавалерийские посты на дороге и посчитав, что также легко прорвет и первую оборонительную позицию шведов у деревни Ютас, Кульнев устремился вперед, не отдавая себе отчет о силах шведов. А русским противостояло около 7000 пехотинцев, Ньюландский драгунский полк и 2 эскадрона конной гвардии.

Атака Кульнева не дала возможность Каменскому подвести вовремя все войска, а вынудила бросать их в бой по частям, по мере подхода. Слабый русский авангард не выдержал напора шведов и стал отходить. На поле боя все перемешалось. В руки шведов попал даже обоз и лазарет. Лишь отчаянной атакой гусар были отбиты раненые. Кульнев, чернее тучи, бросался в гущу неприятеля, как будто искал смерти. Но штыки и пули щадили его, словно самой судьбе было угодно, чтобы он нашел свою погибель через четыре года под Клястицами в войне с французами. Авангардное дело под Оровайсом, начавшееся 1-го сентября неудачной атакой Кульнева на деревню Ютас, шведскими историками расценивалось, как отдельная победа. Поэтому в 1885 году был сооружен памятник генералу Дёббельну[689], командовавшему передовыми шведскими отрядами.

Но подходили русские резервы. Полк за полком Каменский бросал на шведов, и те дрогнули. Ободрившийся Кульнев собирает кавалерию и воспользовавшись мелководьем залива ведет ее в обход. Началось бегство шведов. Одновременно с другой стороны в тыл к шведам выходит еще один эскадрон гусар, преследовавший партизанские отряды.

Отступление шведов продолжалось до 12-го сентября, когда они остановились на новой позиции у Лахто. Здесь они предложили заключить перемирие. 17-го сентября оно было принято русской стороной, и произошел обмен пленными.

Все лето продолжались попытки шведов высадить десант в районе Або. Побережье контролировалось гусарскими, уланскими (Польского полка) и казачьими разъездами, которые вовремя извещали Багратиона, а русские пехотные части сбрасывали десанты обратно в море. Все попытки десантирования ликвидировались практически одинаково. Вызванная казаками или гусарами пехота атаковала шведов по фронту, а кавалерия обходила с одного из флангов и угрожала отрезать десант от моря и, соответственно, от судов.

Разгневанный постоянными неудачами шведский король Густав-Адольф решил лично возглавить операцию и поднять новую волну народного возмущения среди финнов. 14-го сентября высадился большой десант в районе деревни Гельсинге, в течение двух дней конные разъезды медленно отступали не теряя противника, пока 16-го сентября шведов уже не встретили основные русские силы Багратиона. Конница собралась вся вместе из пикетов и разъездов, и пока в течении четырех часов шло сражение, вышла в тыл шведам. Командующий шведским отрядом барон Бойе, пожертвовав своим арьергардом, стал отходить к судам. Но шведы неудачно вышли на открытое и ровное место, где во всю мощь развернулась и атаковала русская кавалерия. Неприятель, до этого момента организованно обороняющийся, бросил все, и побежал без оглядки. В плен попало 15 офицеров, 350 рядовых, 5 пушек и весь шведский обоз. Деревня Гельсинге была объята пламенем, и ветер с берега угрожал огнем шведским кораблям, включая и королевскую яхту, с борта которой Густав-Адольф мрачно наблюдал за разгромом собственных войск.