Сто великих композиторов - Дмитрий Самин

Природа музыкального дарования Мийо богата, но не однородна. В своих сочинениях он предстает лириком и сатириком, трагиком и эпиком. Конкретность мышления предопределяет реалистичность его искусства. Ему чужды крайности экспрессионизма.

Его ярко индивидуальной музыке присущи, однако, противоречия. В начале творческого пути это шло от полемического задора, направленного против чрезмерной утонченности музыки импрессионистов, которой поколение Мийо противопоставляло подчеркнутое значение ритма, динамики, используя и нарочито примитивные интонации "уличной" музыки. Для стиля Мийо характерны политональность, броские оркестровые и хоровые эффекты, сочетающиеся с простой в своей основе мелодией (часто провансальского склада). В годы деятельности "Шестерки" композитор искал преувеличенные эффекты, вызывавшие бурную реакцию аудитории и критики. Позднее стиль Мийо стал устойчивее и несколько умереннее. В инструментальных и камерных сочинениях (Мийо культивировал жанр струнного квартета) особенно наглядны связи с французской музыкальной классикой. Мийо обычно избирал сжатые музыкальные формы, длительному развитию предпочитал контрасты. Французский характер мелодики составляет основу его творчества – здесь и интонации старинных песнопений, и провансальские мотивы. Он чужд догматики, не приемлет додекафонии. В его творческой методике – многое от интуиции, своеобразного музыкального "ремесла" (отсюда целые серии однотипных сочинений).

Мийо многолик. Чтобы нагляднее пояснить это, стоит остановиться на его оперном творчестве, в котором сосуществуют разные, нередко полярные, направления. Первое, условно говоря, "антично-библейское" – эпическое по концепции, суровое по колориту, со стихийными взрывами эмоций. Это – "Орестея" (1915), далее "Медея" (1939) и "Давид" (1954); отблески этой манеры, преимущественно в хоровых сценах, ощутимы в "Христофоре Колумбе" (1930). На другом направлении Мийо стремится к максимальной простоте речи, в основном монодически-речитативной, опирающейся на камерное звучание оркестра. Оно отражено, к примеру, в опере "Несчастья Орфея" (1926) на свободно модернизированный античный сюжет: Орфей стал сельским костоправом, Эвридика – цыганкой. Одновременно – это уже третий путь! – он создает "Бедного матроса" (1927), где и сам сюжет и его музыкальная трактовка сродни веристской драме. И, наконец, сразу же вслед за новаторской концепцией "Колумба" Мийо обращается к традиционно-романтическому ("обстановочному") спектаклю, в духе Мейербера или раннего Верди, в опере "Максимилиан" (1932) и позднее в опере "Боливар".

Действительно, каскад замыслов, калейдоскоп решений! До чего же этот композитор многолик, недаром он сам говорил, что меняет творческую манеру в зависимости от жанра и поставленной себе задачи. Несмотря на такую переменчивость манер, в музыке Мийо явственно ощущается индивидуальный стиль незаурядной художественной личности, мыслящего музыканта, смело "опробовающего" образно-выразительные возможности искусства.

Композитору было уже за семьдесят, но он продолжал интенсивную творческую работу Кроме "Пасторальной" симфонии, рождаются – опера "Виновная мать" (1965), "Ода погибшим на войне" (1963), Второй концерт для кларнета (1964).

Свою последнюю оперу, музыка которой отмечена мелодраматизмом, – "Преступная мать" – он написал в возрасте 77 лет на сюжет заключительной части известной трилогии Бомарше.

Мийо умер в Женеве 22 июня 1974 года.

Карл Орф (1895-1982)

На фоне музыкальной жизни нашего века музыка Карла Орфа звучит необычно. Ее не возносят на щит за приверженность традициям и не обстреливают за отсутствие авангардистских крайностей. В ней заложено редкое качество – она проста той благородной простотой, которая покоряет любую аудиторию. Книги о композиторе скупы биографическими данными. Сам Орф считал, что обстоятельства и подробности его личной жизни не могут представлять никакого интереса для исследователей, а человеческие качества автора музыки вообще нисколько не помогают понять его произведения.

Карл Орф родился 10 июля 1895 года в семье офицера в Баварии. Уроженец Мюнхена, Орф там же учился в Академии музыкального искусства. Несколько лет затем были посвящены дирижерской деятельности – сначала в Мюнхене, а впоследствии в драматических театрах Мангейма и Дармштадта. В этот период возникают ранние произведения композитора, однако они уже пронизаны духом творческого экспериментаторства, стремлением объединить несколько различных искусств под эгидой музыки. Орф обретает свой почерк не сразу.

Подобно многим молодым композиторам, он проходит через годы соблазнов, увлечений. Двадцатилетним юношей он захвачен модным тогда литературным символизмом. Морис Метерлинк владеет его творческими помыслами. Новая серия поисков музыкального "философского камня" приводит Орфа к классикам XVII века. Особенно захватывает его музыка гениального Клаудио Монтеверди, одного из основоположников оперы. Орф создает свободную редакцию "Орфея" Монтеверди, своеобразный авторизованный перевод музыки XVII века на современный музыкальный язык. Так же чутко, оберегая стиль Монтеверди, редактирует он отрывки из его оперы "Ариадна" и фрагмент – "Танец неприступных". При этом Орф сохраняет свою "соавторскую" интонацию Увлеченный лютневой музыкой XVI столетия, он сочиняет прелестный "Маленький концерт для чембало и духовых инструментов", поражающий своей изысканной простотой.

Как бы ни был увлечен Орф сочинением, транспозицией старой музыки, у него оставался еще достаточный заряд любознательности, чтобы бывать в драматических театрах и балетных студиях.

Все написанное Орфом до середины 1930-х годов, несомненно, представляло интерес, но не вызывало его. В Германии этих лет постоянно появлялись новые музыкальные произведения, новые имена, новые жанры. Именно потому в сутолоке музыкальной "ярмарки на площади" имя Орфа звучало не слишком часто.

Подлинный успех и признание принесла Орфу премьера сценической кантаты "Кармина Бурана" (1937), ставшей впоследствии первой частью триптиха "Триумфы" В основу этого сочинения для хора, солистов, танцоров и оркестра были положены стихи и песни из сборника бытовой немецкой лирики XVIII века. Начиная с этой кантаты, Орф настойчиво разрабатывает новый синтетический тип музыкально-сценического действа, сочетающего в себе элементы оратории, оперы и балета, драматического театра и средневековой мистерии, уличных карнавальных представлений и итальянской комедии масок. Именно так решены и следующие части триптиха "Катулли кармина" (1942) и "Триумф Афродиты" (1950-1951).

Первая из кантат триптиха – "Кармина Бурана" живописным музыкально-хореографическим "действом" передает образы сменяющихся в жизни удач и неудач, счастья и несчастья. Их пестрое мелькание, словно кадров фильма, символизирует непрерывное движение "Колеса Фортуны", сменяющего жизнь и смерть. Затем в музыке в соответствии с поэтическим текстом появляются образы комического характера, лирические и другие.

Вторая кантата триптиха – "Катулли кармина" (буквально "Стихи Катулла"). Ее подзаголовок "Сценические игры" определяет специфику вокально-хореографического действа. В "Катулли кармина" воспевается страстная, полная восторгов и страданий любовь Валерия Катулла к Лесбии.

Третье звено – "Триумф Афродиты" – Орф назвал "сценическим концертом". Здесь гимны, песни, танцы в честь, во хвалу любви и ее богини Афродиты достигают экстатической силы и яркости. И снова композитор добивается ярчайшей выразительности самыми простыми средствами. Гармонический язык Орфа одновременно и сложен и прост, так как воспринимается он легко, не настораживая слуха непривычностью. И только при анализе партитуры можно обнаружить, как необычно сложна технология кажущейся простоты.

Все мелодии "Кармины Бурана" так или иначе связаны с песенностью – либо с народной, либо с популярными церковными напевами, пародийно переосмысленными композитором, либо с бытовой музыкой современного города – шлягером.

В 1953 году три сценические кантаты были поставлены в миланском театре "Ла Скала" под названием "Триумфы Театральный триптих". В 1957 году "Кармина Бурана" впервые прозвучала в Москве, оставив глубокое впечатление и возбудив у советских слушателей серьезный интерес к творчеству Орфа.

Путь Орфа к "сценической кантате" увел его на следующих этапах к оперной сцене, потому что Орф – прирожденный мастер театра. Даже в статических, по-концертному трактованных эпизодах "Катулли кармина" и "Кармина Бурана" исполнители помимо воли начинают чуть-чуть "лицедействовать" Это заложено с самой музыке, так как театр – стихия Орфа.

В 1937-1938 годах Орф пишет оперу "Луна" на сюжет, заимствованный у сказочников братьев Гримм. Это история о том, как четыре парня украли луну, принесли в свою деревню и зажили припеваючи, получая за освещение по талеру в неделю от населения. Все шло хорошо. Но вот один из четырех умер, завещая свою волю: в гроб к нему положить принадлежащую ему четверть луны. За первым последовал второй, затем – третий, четвертый, и вся луна по частям оказалась на том свете. Там четыре друга встретились, склеили небесное светило и стали допивать недопитое на земле. Да так основательно, что апостол Петр отнял у них луну и водворил ее, к радости людей, на место. "Луна" по существу не опера, а музыкальный спектакль, поначалу даже задуманный для кукольного театра.