Александр дюма из парижа в астрахань свежие впечат (Владимир Ишечкин) / Проза.ру - Неизв.

«В начале последней зимы Иван был переведен в Шлиссельбург и, наконец, в Санкт-Петербург; его поместили в приличный дом, принадлежащий вдове одного секретаря тайного сыска, где его тесно охраняют. Императрица велела доставить его в Зимний дворец и повидала его, одевшись мужчиной. Сомневаются, увидят ли его на троне великий герцог и великая герцогиня, или - будет ли этим Иваном тот, кто сядет на трон».

Однако Елизавета вновь обратилась к своему племяннику - герцогу Гольштейнскому и 4 января 1762 года, умирая, ему оставила трон. Пока жила добрая императрица, которая не позволяла, чтобы хоть одна казнь совершилась в ее правление, малый Иван оставался, конечно, в тюрьме, над ним не нависала угроза смерти.

Императрица настолько была верна данной себе клятве - никому не стоить жизни, что легко согласилась, чтобы пытали убийцу, который прятался в ее апартаментах, и  которого обнаружили на пути, каким она должна была пойти к мессе, но не позволила его предать смерти; и все же ее ужас был велик, потому что она настолько любила жизнь, насколько умела веселиться, что с тех пор не ночевала дважды в одной и той же спальне. Она лишь немного успокоилась, когда Разумовский - церковный певчий, кто стал ее супругом, подыскал ей верного человека, очень безобразного, очень преданного и очень сильного, который каждую ночь спал в ее передней.

Возвращаемся к Ивану.

После мимолетной встречи с императрицей, он был снова препровожден в Шлиссельбург. Один раз Петр III ездил туда взглянуть на него; еще раз - велел доставить его в Санкт-Петербург. Ничего не известно о результате двух этих встреч; но, несомненно, что страх, внушенный ими Екатерине, ускорил свержение и смерть Петра III.

Заполучив престол, Екатерина отдала самые суровые распоряжения относительно молодого Ивана. Для него построили отдельный деревянный дом в крепости - посреди двора; это жилище опоясали галереей, где день и ночь не смыкали глаз часовые. Наступал вечер, молодой князь ложился на особняком стоящую посередине спальни кровать, подобно тому, как его дом стоял в одиночестве посреди двора. И тогда от потолка опускалась и накрывала его железная клетка, в то время как открывалась амбразура, и обнаруживалось жерло заряженной картечью и направленной на него пушки.

Весь огороженный, как это было, и может быть, и даже именно потому, что он был заключенным, молодой князь будоражил умы; не было волнения в Санкт-Петербурге, чтобы к нему не примешивали его имя, и оно не маячило как угроза Екатерине. Те же послы часто писали об этом своим суверенам.

Вот что написал о нем 25 августа 1751 года посол Англии лорд Букингем:

«В отношении Ивана мнения разделились: одни говорят, что он полный идиот, другие - что ему недостает только воспитания».

А 20 апреля 1764 года узнали вдруг, что молодой князь убит в своей тюрьме в результате попытки его освободить, предпринятой лейтенантом Мировичем.

Одно и то же трактовали двояко; только оба рассказа сходились в одной и той же точке, то есть у пропасти. Этой пропастью была смерть.

Вот что говорили сторонники Екатерины.

Мирович был казаком, дед которого был разорен, потому что встал под знамена Мазепы; характера беспокойного, гонимый бедностью, не в силах смириться с упадком своей семьи, Мирович поддался идее восстановить ее благоденствие одним их тех путчей, какие предприняли Мюних и Лесток. Он забывал, что всякий раз, когда фаворит приводил к власти регентшу или императрицу, первой заботой регентши или императрицы было развязаться с фаворитом. Отсюда падение Мюнихa, отсюда падение Лестока.

Поскольку такое решение засело в мозгу молодого человека, как говорят только сторонники Екатерины, то поэтому якобы, будучи в страже Шлиссельбургской цитадели, он задумал освободить Ивана.

Такова первая версия. Теперь переходим ко второй, которая не лишена правдоподобия и, между прочим, замечательным образом подсудна гению той демократизированной политики, исходя из которой английский посол, месье Финч, сумел записать в одну из своих депеш следующую жуткую фразу:

«Я не знаю здесь никого, кто в другой стране мог бы сойти за мало-мальски честного человека».

Вот вторая версия.

Вроде бы Екатерина открылась своему фавориту; в то время ее фаворитом был Григорий Орлов, а не Потемкин, как это ошибочно заявляет автор, у которого мы заимствуем справочные данные. Екатерина, говорим мы, будто бы поделилась со своим фаворитом опасениями относительно заключенного, несмотря на категорический  тайный приказ его стражу - убить узника при первой же попытке его освободить, если она будет предпринята.

Вроде бы фаворит убедился, что такой приказ об убийстве действительно существует и, после этого, выстроил весь свой план.

Собранные сведения подтвердили то, что ему говорили: в самом деле, по характеру Мирович - мятежен и честолюбив.

И якобы он вызвал молодого казака, дал ему возможность заметить страхи императрицы и пообещал золотые горы, если он их рассеет.

Но каким образом рассеять ее страхи? Дело довольно простое. Отдан приказ убить Ивана при первой же попытке его освободить, если она будет предпринята. Пусть Мирович совершит эту попытку, Иван умрет... Что же до него, то не только пощада, но еще и богатство ему обеспечено за мнимый заговор.

Получая подобное предложение от фаворита императрицы, молодой человек ничуть не сомневался, что в действительности оно исходило от самой императрицы. Он согласился и получил первую сумму денег - тысячу рублей.

На эти деньги он подкупил человек двадцать; затем, с этими людьми, готовыми ему помогать, будто бы он направился к коменданту крепости и потребовал у него предоставить молодому Ивану свободу.

И здесь обе версии сливаются в одну.

Комендант отказался. По приказу Мировича, солдаты набросились на коменданта и связали его по рукам и ногам. Он уже не мог воспрепятствовать умыслу Мировича, и тот велел хранителю порохового склада выдать его солдатам боеприпасы. Когда боеприпасы были выданы, Мирович двинулся к дому князя.

Но все эти действия происходили не без шума, а шум донесся до слуха капитана и лейтенанта, из которых первый находился в спальне князя, а второй - в его передней.

Мирович постучал в дверь, объявляя, что он - хозяин положения в крепости, и требуя отдать ему императора. Капитан и лейтенант отказались. Мирович настаивал и, после вторичного отказа, приказал своим людям топором и прикладами выломать дверь. Тогда капитан и лейтенант заявили, что поскольку инструкции предписывают им убить заключенного в случае заговора, направленного на его освобождение, они будут вынуждены сейчас выполнить свои инструкции, если заговорщики не отступятся без промедления. Лишь с большим ожесточением Мирович принялся за дело.

Вдруг раздался крик, такой пронзительный, что, несмотря на шквал ударов, обрушенных на дверь, заговорщики его услышали.

- Убивают императора! - закричал Мирович, подавая пример другим в сокрушении двери.

Дверь, наконец, была выбита. Но он слишком опоздал, стражники выполнили приказ.

Иван спал или притворялся спящим. Внутри железной клетки. Сквозь ее решетку капитан поразил его ударом шпаги. Этот выпад и был причиной крика, который услыхали заговорщики. Затем молодой князь встал грудью против нападающих, хватая клинки руками и сопротивляясь так, как только мог в подобной ситуации. Он вырвал одну из шпаг и через прутья клетки защищался, как умел. Бедный узник думал, что после стольких несчастных дней провидение должно его вознаградить; он не хотел уходить из жизни. Он получил уже семь ран, но еще сражался; только восьмая его убила.

В этот момент в спальню ворвался Мирович. Князь делал последний вздох. Убийцы сняли ограждение с окровавленной постели; затем, поднимая к потолку железную клетку:

- Вот его труп, - сказали они; - делайте с ним, что вам заблагорассудится.

Мирович берет на руки тело молодого князя, несет в кордегардию и покрывает его знаменем. Потом, предлагая своим солдатам преклонить колена перед императором, сам падает на колени и целует его руку. Потом, срывая с себя накладной ворот и перевязь с саблей и складывая их у тела:

- Вот ваш истинный император, - говорит он; - я сделал все, что мог, чтобы его вам вернуть; теперь, когда он мертв, не вижу больше никакого смысла жить, потому что своей жизнью я рисковал ради него.

Мирович был арестован, препровожден в Санкт-Петербург и заключен в крепость. Процесс по его делу начался на следующий день; он проявил там много выдержки, достоинства и стойкости. Те, которые утверждали, что Мирович был агентом Екатерины, под таким поведением узрели лишь его убежденность, что фаворит выполнит данное ему обещание.