Бестолочь - Илья Николаевич Романов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В какой-то момент моё похмельное мышление замедлилось, я отхлебнул лекарство, и мысли легли в область реальности. Взгляд постоянно упирался в моего бродягу, и мои слова как-то сами собой прозвучали:
— Почему ты поехал со мной? Это у меня выбора особо не было, а тебе-то зачем всё это?
— Что самое главное для рыцаря? Мастерство, доспехи, сильная дружина, куча золота? — задал неожиданный вопрос мой отморозок и сам на него ответил: — Всё не то. Главное— чуйка. Нет её, и всё остальное не поможет! Чуйка, когда бежать, а когда оставаться. Чуйка, к кому присоединиться, а к кому не стоит. С тобой не всё так просто, я это чую. А если моя чуйка ошиблась, то, по крайней мере, поездка с тобой будет куда увлекательней, чем мои странствия без тебя. К тому же мне почти ничего не грозит. Это же не я случайно стал вассалом графа.
Смешной ты, Антеро. Кому ты гонишь, что почти нет никакого риска. Ещё неизвестно, где больше для тебя риска, со мной или в столице графства. Хлопнут тебя здесь со мной до кучи, если что не так пойдёт, а ты типа не понимаешь этого. Всё ты понимаешь. Вчера по ходу надо было спрашивать о твоих мотивах моего сопровождения, пока мы оба пили, а не сейчас. С другой стороны, в чём-то мой отморозок прав. У него до моей встречи особо много денег не наблюдалось. Я не только принёс ему неплохой заработок, который он не мог сколотить за годы своих странствий, но и себя неплохо проявил. Я не имел шансов в статусе оруженосца безземельного рыцаря получить серебряную цепь, но всё же временно стал рыцарем. Неплохая карьера. За четыре с лишним месяца в этом мире уже рыцарь. Другим на это надо полжизни положить.
Впрочем, всё не так радужно, как выглядит со стороны. Моё рыцарство — это пустой звук. Отправили, считай, на убой, и толку от звания рыцаря, когда кишки на острую железку намотают. Подставил меня граф. Ослушаться его, и его молодчики меня самого размотают, согласиться с заказом графа — и можно заказывать заупокойную. При любом разрезе я встрял…
* * *
Два последующих дня как-то незаметной чередой слились в один день. Мы ещё дважды заезжали в какие-то убогие деревушки. Заезжали неудачно, нигде на постой на ночь не останавливались. На третий день пути из Ферреро мы заехали в деревушку после полудня. На четвёртый день пути заехали в деревушку через пару часов после рассвета. Какой тут постой?
Деревушки были не в пример беднее тех деревень, что я видел в графстве. В деревнях не было даже трактиров, да что там трактиров, не было людей, промышляющих пивоварением. Крестьяне были забиты жизнью больше обычного, и перед нашей процессией все становились на колени. Хватало пустых домов и прочих заброшенных лачуг. Я стал подумывать, а не проехал ли мне по ушам Занер, вещая, что быть приписанным к феоду это благо в пограничье. Чуть позже я понял, что укреплять или развивать что-то на беспокойной границе при наличии свободной земли глупо. Похоже, это присоединённые графом территории баронств, и он из этих земель все соки тянет. Просто эти деревушки никому толком не нужны, эти деревушки — остатки вотчины завоёванных графством Илмар вольных баронств. Старая власть смещена, а новой власти не до сомнительных вложений денег, сил и людей. Не удивлюсь, что часть населения давно уже сменила место приписки к земле и подалась бегством в земли дворян, что лояльнее относятся к простому населению, или, возможно, насильно переселена в более безопасные земли самим графом. Периферия королевства, другого и ожидать трудно. Беспокойные зеленокожие под боком, до властителя и его дружины несколько дней пути. Они первые на острие удара, и помощи от властителя им ждать не приходится. Как тут не сбежать?! Графу, наверное, тоже не выгодно держать тут силы для обороны. Сожгут орки эти деревушки, и граф не почешется, пока дикие племена ближе к столице не подойдут. В общем, что тут говорить, почти брошенные земли, доход от которых минимален, а удержать которые стоит больших усилий.
На четвёртый день пошёл ландшафт предгорий. Леса стали более чахлыми, преобладало редколесье, и по левую руку уже вовсю маячили горы. Как сказать горы, скорее сопки. Кто видел хибинские сопки, тому есть с чем сравнить. Правда, и отличий хватало, эти сопки были не такие стёртые временем. Наверное, всё-таки это не сопки, а горы, но разбираться в терминологии лень.
Пятый день из четырёх был нервозным. Именно пятый! Как оказалось, наши конвоиры, леший их за ногу, где-то не там свернули на лесной тропинке, и путь удлинился на полдня. Я стал серьёзно паранойить по этому поводу и думать недоброе. Впрочем, спустя время у меня появилась мысль, что незачем нас было тащить за четыре дня пути от места казни, если можно было нам при первой же ночёвке горло без шума перерезать.
Путь начал пролегать под небольшим подъемом вверх в сторону гор. Старший конвоя чувствовал себя неуверенно. Орки под боком, и он, похоже, не знает местные тропы. В какой-то момент редколесье по краям колеи сменилось россыпью мелких камней, а после и вовсе пошли камни покрупнее. К полудню пятого дня мы приехали. Колея упёрлась в стену гор, где за короткой рукотворной стеной начиналось ущелье. Приехали.
* * *
За несколько километров от стены в отряде произошли изменения. Пятеро из нашего конвоя, во главе с помощником старшего, от нас отстали и были от нас на расстоянии с полкилометра. Десяток конвоиров плотнее окружил наши с отморозком тушки и расчехлили стяг. Желтая тряпка с вышитым черными нитками кабаном.
Спасибо вам, уроды. Подставили! Теперь каждый дурак на стене будет знать, что я от графа. С другой стороны, а что ещё подумать, видя десяток закованных рыл? Вооруженные крестьяне не ездят верхом на конях.
— Езжайте, сэр Ваден. Мы вас тут подождем, — с какой-то насмешкой сказал мне старший десятка, когда до стены оставалось метров триста.
Стяг развевается по ветру, кони храпят, я тихо пускаю газы, отморозок напряжен, как я на защите диплома[91].
— Ты со мной? — коротко спросил я.
— Езжай! Я верю в тебя! Я тут буду! — вот и весь ответ от моего отморозка. —
