Беломорские старины и духовные стихи. Собрание А. В. Маркова - Автор Неизвестен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
65 А как к той жо дочочьки к Настасьи Микуличьни.
«Уж ты гой еси, Настасья дочь Микуличьня!
Как приехал из Киева бога́тырь жо,
А как сватаитьсе за тебя замуж,
На тебе жа, Настасьи, белой лебеди;
70 Как ведь сам он похволяитьсе таковы речи:
Ише с чести не отдам, дак „я боём возьму,
С той даб дракой кроволитною“».
Говорила Настасья таковы речи:
«Уж ты гой еси да мой да родной батюшко!
75 Я ведь видяла да чудо чудное,
Чудо чудное да диво дивноё:
Со восточьню-ту сторонку как бы туча тучилась,
Туча тучилась, как бы гром гремел,
Частой мелкой дожжык ишел;
80 Немного тому время миновалосе,
Наехал дородней доброй молодец;
Скакал он через стену городовую,
Ехал он широким двором
К тым-то полатам королеськиим;
85 Мать-сыра земля потрясаласе,
Наши полаты колыбалисе.
Отдавай ты меня с чещи, с радости,
Без той же без драки кроволитныя;
Не губи ты народу по-напрасному».
90 А пошол-то король да вон из светлой светлици,
А приходит в свои полаты королевськия,
А берёт Добрыню за белы́ руки,
А челуёт-ту Добрыню во уста саха́рния,
А повёл-то он к Настасьи в светлу све́тлицю.
95 Как сидела Настасья на стули-то да рыта бархата,
Она скоро скакала на резвы́ ноги,
А брала она Добрыню за белы́ руки,
Человала Добрынюшку в уста саха́рныя;
Поминелись они ти перстнями золотыма жо,
100 Поминелись, обручилисе.
Собираласе Настасья ехать с Добрынёйв в славной Киев-град;
А как брал-то Добрыня ейг за праву́ руку,
А повёл-то Добрыня на широкой двор,
А садилсэ Добрыня на коня своёго лошадь добрую,
105 А садил-то он Настасью позади себя
На своё-то седло на черкальское,
А привязывал-прихватывал ко стременям булатным жа.
Как поехал он из города воротами да не широкима,
А скакал-то через стену городовую,а
110 Через ту жа башню наугольнюю.
Приежаёт он во красён Киев-град,
А к своёму широку́ двору.
Увидала их да ро́дна матушка,
А стречала-то их да середи двора,
115 Человала-то Настасью во уста саха́рныя,
А вела-то она во свои-ти светлы све́тлици,
Во столовы новы горници.
А как тут у их-то пир чесён пошол навесели
Заводилась у Добрыни свадёбка:
120 На отцёвсько-то место сам Владимер-князь,
А сватьей Владимера да молода жона,
А тысячьким старой казак Илья Муромець,
А дру́жком-то у их Олёшенька поповськой сын.
Повенчалсе тут Добрынюшка Микитич сын
125 На той жо Настасьи дочери Микуличьни.
Отошли туто пиры навесели;
Вси были на пирах пьяны, ве́селы.
73. ДОБРЫНЯ И ЗМЕЯ
Как во славном городи во Киеви,
Да у ласкова-то князя у Владимира
Заводилось пированьицо, почесен пир,
Ай на князей всиха, на бо́яр жа,
5 А на руських-то могучих на бога́тырей.
А как красно солнышко идёт на е́сени,
А почесен-от пир идёт наве́сели.
А как вси-то при пиру, вси пьют, едят да ве́селы,
А как вси-то на честном, вси хвастают.
10 Как Владимир-от князь ходит по горници,
С ножки на ножку переступыват,
А он белыма руками всё розмахиват,
Золотыма-ти перстнями принашшалкиват,
А русыма-ти кудрями принатряхиват,
15 А как сам он говорит да таковы слова:
«Уж вы гой еси, мои князья, вы бо́яра!
Уж вы руськии мои сильни бога́тыри!
Ишше хто жа из вас съездит на Пучай-реку
За свежо́й-то водой ключе́вою,
20 А как мне, князю, с княгиною умытисе, помолодитисе?»
Как большой-от от князя хоронитьсе за среднёго,
А как средней-от хоронитьсе за ме́ньшого,
Как от меньшого, от бо́льшого ответу нет.
Говорил-то князь Владимир во второй након,
25 Говорил-то князь Владимер во трете́й након;
Как от бо́льшого, от ме́ньшого ответу нет.
Как из-за того стола, стола окольнёго,
Из-за той-то скатерки из-за браныя,
Да из-за́ той есвы всё саха́рныя
30 Говорил тут дородьнёй доброй молодец,
А как мо́лодый Добрыня всё Никитич млад:
«Уж ты гой еси, ты красно солнышко Владимир-князь!
Уж я съежжу тебе на Пучай-реку,
Привезу-ту я тебе свежо́й воды ключе́вою,
35 Как тебе, князю, с княгиной умытисе, помолодитисе».
Говорил-то Владимир-князь да таковы речи:
«Уж ты гой еси, Олёшенька Попович!
Ты бери-ко всё чернил, бумаг,
Ты пиши-тко с Добрынёй записи великия,
40 Во хмелинушки Добрыни захлыснулосе,[260]
Чтобы за́утра Добрыня не попетилсэ».б
А тому Олёшенька не вослышилсэ;
Уж как брал чернил, бумаг, писал он по́писи великия
Промежду собой с Добрынюшкой Микитичем;
45 Пописали они пописи великия;
А как стал-то Добрыня на резвы́ ноги,
А как брал-то Добрыня со спичьки пухову́ шляпу,
Надевал-то Добрыня на буйну́ главу,
А нахмурил чёрну шляпу на ясны́ очи,
50 А пошел-то Добрыня ко свому да широку́ двору,
А повесил буйну голову с могучих плеч,
А потупил очи в матушку-сыру землю.
А идёт-то Добрыня к своему-то широку двору,
Он идёт-то, всё шатаитьсе.
55 А какв увидала Добрыня молода жона,
А как та жа Настасья дочь Никуличьня;
А побежала к своей матушки,
К Добрыниной да к ро́дной маменьки,
Да сказала она своей маменьки:
60 «Уж ты гой еси, Добрынина родна матушка!
Как идёт-то у нас Добрыня с чесна́ пира,
А идёт-то он да всё шатаитьсе,
А повесил-то буйну голову ниже своих могучих плечь».
А стречала Добрыню молода жона,
65 А как та жа Настасья дочь Никуличьня,
А стречала его да родна матушка,
А как та жа вдова Амельфаг Тимофеёвна;
А стречели его середи ёго да широка́ двора,
А как брали его да за белы́ руки,
70 Говорила ёму родна матушка да таковы речи:
