Путь Любопытства. Дилогия (СИ) - Нейтак Анатолий Михайлович

– Ну, прости‑прости. Не могла не попытаться. Красавчик.

На это Мийол лишь улыбается. Стараясь сделать улыбку неопределённой, но… похоже, для Трашши его уловки прозрачны, как вода горного ручья.

– Можно нескромный вопрос, уважаемая?

– Ой, вот давай без этих церемоний, а?

– Хорошо. Мне интересно, как ты ухитрялась видеть сквозь покров невидимости четвёртого уровня? Или не видеть, но…

– А сам‑то как думаешь?

– У меня есть несколько предположений.

– Ну‑ка, ну‑ка. Давай проверим твою проницательность.

– Я не так уж много знаю о возможностях Мастеров Боя. Поэтому основания моих догадок шатки. Но… судя по скорости, которую ты показала, ты пошла в развитии по одной из веток быстроты. Улучшенные рефлексы, увеличенная стремительность… вполне естественный выбор для Воина‑женщины. Но в комплекте со скоростью должны идти тренировки восприятия. Плохо, когда эта грань способностей отстаёт от возможностей собственного тела.

Трашши одобрительно покивала:

– Продолжай.

– Я почти закончил. Ты используешь Чуткость, но используешь её с эффективностью, что соответствует Мастеру Начал. Невидимость пятого уровня и выше могла бы создать для тебя трудности. Невидимость всего лишь четвёртого уровня? Помеха, и заметная… но недостаточная. То же самое можно сказать о Беркуте Урагана: ты его ощущала и успешно уклонялась от когтей ветра. Скорости и остроты восприятия хватало.

– Что ж. Не совсем, но… примерно так. Моё Ядро Сути – не простое, а специализированное Ядро. Вполне можно назвать его Ядром Скорости. Да. И мастерский аналог Чуткости я использую точно так, как ты предположил. А в защите полагаюсь на уклонения и артефактную броню. Лёгкую, что не мешает движениям.

– Я заметил. Как и повышенную устойчивость твоей магической защиты к атакам в сфере ментала. От моей Эшки, от филина то есть, толку почти не было.

– Почти, – повторила Трашши, поднимая левую руку в жесте «внимание». – Когда этот твой мишка продавил щиты, Кошмарный Филин стал заметной помехой. Но преодолению внешних влияний я тоже училась. А птичка… она всё‑таки скрытник больше, как я поняла. Перебивать внешним влиянием самоконтроль при разнице в классе не может. Да и при равенстве не сможет, если не попадётся уязвимая цель.

– Учту… ты как: пойдёшь уже или поднимешься на борт?

– Упустить шанс познакомиться с твоими? Смеёшься? Давай, вперёд и поскорей!

В кают‑компании обнаружились Ригар, Шак и Васаре. Притом все трое, пристроившись под эликсирными лампами, читали: отец – хроники из подборки Венорида, с хмурым видом делая какие‑то выписки; ученица – бегло знакомый Мийолу справочник по ядовитым растениям Подземья с характерной ярко‑зелёной обложкой; ну а сестра – сборник раннеимперской поэзии, тоже из подборки Венорида.

– Всем привет! – приветственно помахала ладонью Трашши, используя жест Охотников «мирные намерения». Насколько мог судить Мийол, сделала это она вполне искренне – но при этом наличие поблизости сразу трёх экспертов магии заставило её напрячься. Особенно при виде алурины; похоже, не так просто обстояли её дела с нелюбовью к нелюдям, как она пыталась это представить на вчерашнем званом обеде.

– Приветствую, – первой отреагировала Шак. Приязни в её тоне не ощущалось. – Добро пожаловать на борт «Хитолору», Мастер. Вы ведь Трашши уль‑Саккамор?

– Верно, – почти без натужности ухмыльнулась гостья, – собственной несравненной персоной!

– А меня зовут Шак. Это Ригар, это Васаре.

– Приятно познакомиться, – на мгновение отвлёкся отец и вновь уткнулся в записи.

– Привет, – солгала сестра и недружелюбно уставилась на Мийола.

«Каким Роем их всех перекусало?! В чём дело?»

– Эм… Васька. Меня тут в спарринге немного помяли. Пожалуйста, помоги мне замазать зельем будущие синяки.

– Сам замажешь. Братец. Или попроси… многоуважаемую гостью.

– Я помогу, учитель, – встала алурина, откладывая справочник. – Пойдём.

Парой минут позже Мийол, разоблачившийся до подштанников, зашипел от боли.

– Зачем так давить?

– Я просто втираю зелье.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– А можно втирать его не так… интенсивно?!

– Можно. Это приказ, учитель?

– Это пожелание. Ау! Шак! Да в чём дело?

– Вы привели на «Хитолору» постороннего… постороннюю. И хотите, чтобы все вокруг радостно улыбались?

– Я бы… ау! Аккуратнее! …я бы хотел увидеть элементарную вежливость в отношении гостьи, достаточно сильной, чтобы… с‑с!.. чтобы доставить уйму неприятностей.

– Способным доставить неприятности нечего делать на борту, – отрезала алурина. И нажала на очередную ссадину так, что Мийол чуть не взвыл.

– Шак, черви тебе в душу! Я понимаю Ваську – у неё ежемесячная женская проблема лезет изо рта, ещё со вчерашнего вечера. Но ты‑то какого фрасса устроила… ас‑с‑с!

– Болезненное лечение быстрее и эффективнее. Всё, одевайся.

Мийол подумал кое‑что обо всей этой ситуации, но озвучивать свои мысли мудро не стал.

По возвращении в кают‑компанию там обнаружились Ригар, Васаре – и ни следа Трашши.

«Шикарно, чтоб их… хорошо же. Хотят поссориться? Я теперь тоже этого хочу».

Аккуратно опустившись на своё любимое сиденье, состоящее из параллельных жёстких планок, переплетённых прочными нитями Исчезающих Пауков и подвешенных на жёсткой раме (такая конструкция называлась кадарским креслом), Мийол включил на полную мощность свой Атрибут, буквально высасывая всякий намёк на Природную Силу в ближайшем пространстве. На тренировке‑спарринге он изрядно потратился, так что причина для медитации восстановления имелась веская. Свет эликсирных ламп тут же начал угасать, и даже одного этого хватило бы для создания неприятной атмосферы – но Мийол вдобавок не ленился транслировать через всё тот же Атрибут леденящее, неодобрительное высокомерие.

Наглядно демонстрируя всем вокруг разницу в силе.

Уже через минуту Шак прихватила справочник по ядам и молча удалилась в трактир – до него развёрнутая аура учителя не доставала, разве что самым краем. Васькиного дурного упрямства хватило на более долгий срок. Она ёрзала, ёжилась, кидала на брата взгляды (но тот демонстративно сомкнул веки). В итоге сестра громко всхлипнула и тоже сбежала, аккурат до своей каюты. Где и разрыдалась в подушку.

– Молодец, всех разогнал, – хмыкнул Ригар. – Можешь прекращать сеанс вещания.

– Отец! Может, хоть ты объяснишь, какого… лысого колена девки устроили… вот это всё? И, кстати, почему ты им позволил так себя вести?

– Не бери в голову. Ну, приревновали они немного…

– Приревновали?!

– Именно. Вчера эта Трашши объездила Рикса, сегодня ты её приводишь на борт… это вот, сынок, и есть ревность. Женская. Бессмысленная и беспощадная. Кстати, приготовься, что тебе ещё от Трашши при встрече достанется.

– Почему?

– Да так. Из гендерной солидарности .

Мийол выругался. Грязно. Но исключительно мысленно. Идея ежедневных спаррингов с Мастером Начал в его голове как‑то резко утратила две трети привлекательности. Кстати, задним числом идея давить на всех подряд авторитетом – в том числе и на Ригара – тоже показалась… не очень умной. Отец‑то, конечно, своё неодобрение сразу и напрямую не покажет. Но вредничать, язвить и в целом давить на непутёвого сына – не силой, конечно, а только опытом и умом – он умел куда лучше, чем Васька и Шак, взятые вместе с возведённые в квадрат.

Собственно, он уже начал.

И если дамам вполне хватит извинений с обнимашками, то с Ригаром такое не пройдёт. Уж кто‑кто, а Мийол своего отца знал. Ригар вернёт отношения на прежний уровень не раньше, чем его сын сообразит, в чём именно накосорезил. И пока не продемонстрирует своё понимание на практике. Одних только слов ему не хватит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Зря я помешал ему читать. Хуже – только неудачно влезть при обработке заготовки и тем самым запороть ценный материал…

Пойду, проветрю голову, пока ещё чего не натворил».

По‑быстрому собравшись, молодой маг вышел со двора «У Дяди Глора» и отправился в сторону озера Колтиз, прихватив с собой оружие, катализаторы призыва и Эшки. Пусть во вчерашнем разговоре с Трашши он оправдывал припортовый район, пусть он искренне считал его менее опасным, чем дальнее диколесье… что ж. Можно выразиться и прямо. Припортовый район в его глазах был менее опасным, но более противным. Много, много более!