Семья Зитаров, том 1 - Вилис Тенисович Лацис

— Мод… — Ингус берет ее руку и в продолжение всего разговора не выпускает ее. — Мне кажется, мы достаточно хорошо знаем друг друга.

— Правильно. Продолжайте.

— Если это так, то мне остается сказать, что я нашел в вас женщину, с которой охотно бы связал свою жизнь. Мне не нужно говорить, как я вас люблю, — вы знаете об этом уже полтора года. И если меня мои чувства не обманывают, то и у вас ко мне не только простая дружба. В наш век, так же как и во все предыдущие, принято в таких случаях жениться, если мы уже достигли установленного законом возраста. Мне двадцать четыре, вам…

— Двадцать два, — подсказала Мод.

— Следовательно, с этой стороны никаких препятствий нет. Если вас удивляет, что я говорю об этом именно сегодня и так внезапно, то должен сознаться, что к этому у меня есть определенные причины, не говоря уже о том, что тяжело находиться в неведении полтора года. Ну, как вы думаете?

— Сейчас?

— Лучше всего сейчас, потому что к утру я должен решиться на один очень важный шаг, зависящий от вашего ответа. Можете говорить совершенно смело, лучше всего без всяких обиняков. И чтобы вам было легче ответить, я вам помогу двумя… тремя вопросами.

— Первый? — Мод лукаво заглядывает Ингусу в глаза.

— Любите ли вы меня?

— Да… — следует решительный ответ.

— Согласны ли вы стать моей женой?

— Этого я сразу не могу сказать.

— Я это предвидел, и поэтому разрешите поставить третий и последний вопрос: почему?

— Потому что сначала нужно выяснить и взвесить ряд обстоятельств.

— Я тоже этого хочу. Никаких внешних препятствий у нас нет. Мы совершеннолетние, свободные люди. Закон и общество не запрещают нам жениться. Мы любим друг друга, следовательно, отпадает самое главное препятствие. Что еще вас волнует?

— На какие средства мы будем существовать?

— Я штурман и получаю определенное жалованье, которого вполне хватит, чтобы прилично жить вдвоем.

— Вы ведь не захотите, чтобы я после свадьбы продолжала работать в конторе? — спрашивает Мод.

— Конечно, нет.

— После свадьбы нам необходимо будет иметь квартиру, по крайней мере, из трех комнат. Нужна прислуга. Сможем ли мы обставить квартиру, купить мебель и отложить необходимую сумму на жизнь?

— Через полгода у меня будет семьсот фунтов.

— А в настоящий момент?

— Не больше тридцати.

— Следовательно, вы собираетесь устраивать свадьбу через полгода?

— Да, когда будут деньги.

— Откровенно признаться, весь этот разговор мы ведем несколько преждевременно. Нам следовало бы говорить об этом через полгода.

— Но мне нужно знать ваше решение сегодня, иначе эти полгода пройдут так же бесцельно, как предыдущие полтора.

— Почему?

— Мод… — Ингус принужденно улыбнулся и крепко сжал ее пальцы. — Я хочу добыть эти деньги только ради нас. Иначе они мне не нужны. Но я не могу действовать вслепую, мне нужно видеть впереди цель. Полгода неизвестности или полгода светлых надежд. Вы понимаете, какая в этом разница?

Тронуло ли Мод отчаяние, написанное на лице Ингуса, или что-то другое, но она совершенно преобразилась. Ее серьезность, деловой, почти коммерческий тон исчезли. Она подсела ближе к Ингусу и прижалась к нему.

— Дорогой… Неужели вы еще сомневаетесь?

Потом начался чудесный, идиллический вечер. Они никуда не пошли, просидев до поздней ночи в комнате, забыв зажечь огонь. Крепко прижавшись друг к другу, они тихо ворковали, как пара голубков, наслаждаясь этой близостью, которую уже не омрачали никакие сомнения. Они мечтали о будущей совместной жизни, придумывали, как обставить квартиру, мысленно выбирали мебель и подсчитывали, сколько будет стоить обстановка; еще и еще раз клялись друг другу в верности, листали календарь и выбирали день свадьбы. С обеих сторон было проявлено много нежности. Впервые за все время Мод предстала перед Ингусом во всей своей женственности. Но если подвести итог содержанию их беседы, то окажется, что она была весьма прозаичной. Мод будет ждать Ингуса шесть месяцев. За это время он добудет семьсот фунтов стерлингов. Если он через шесть месяцев вернется с семьюстами фунтами, они поженятся, если же нет, то этот вечер и все сказанное сейчас сведутся к нулю.

Вот почему Ингус не пошел первым штурманом на «Канадиэн Импортер» и не погиб на море.

Две недели спустя после этого разговора «Саутэрн Принс» отправился в Южную Америку, и второй штурман Зитар вез с собой на тридцать фунтов английских стерлингов контрабандных товаров. «Дорогой…» — произнесла, расставаясь, одна женщина. Это слово он не забывал всю жизнь.

Глава шестая

1

«Саутэрн Принс» вез на юг разнообразный груз. Верхнее междупалубное пространство было заполнено различными изделиями одной крупной английской фирмы, посылаемыми в качестве образцов аргентинским купцам. Вероятно, поэтому грузы сопровождал представитель фирмы мистер Смоллет. Это был малоподвижный, надменный человек — длинный, высохший, желтый, как лимон, в очках на тонком носу. Как истый педант и верный слуга хозяев, он в продолжение всего пути не переставал заботиться о грузах фирмы, но его заботы главным образом выражались в недоверии к пароходной прислуге. Убежденный в том, что у моряков только одно на уме — как бы воспользоваться имуществом фирмы, он не дружил с офицерами. По отношению к капитану, за столом которого он обедал, Смоллет был сдержанно вежлив, за матросами следил, как истый сыщик.

Когда пришли в тропики, лимонно-желтое лицо Смоллета за несколько дней ссохлось еще больше и напоминало теперь сморщенный кожаный коричневый кисет для табака. Несмотря на то, что он впервые попал на юг, тропическую жару он переносил довольно хорошо и лицо его редко покрывалось потом — возможно, потому, что вся излишняя влага давно уже испарилась из тела Смоллета.

На судне его все ненавидели. Матросы открыто смеялись над ним, изображали его негнущуюся спесивую походку и ледяное выражение лица. Офицеры чувствовали себя задетыми его подчеркнуто сдержанным поведением и от души желали ему всего самого плохого, что можно пожелать в море.

— Жаль, что в этот раз Бискайя была такой спокойной, — сожалел первый штурман Яновский. — Следовало бы его как следует покачать до приступа морской болезни, а потом заставить самого убирать загаженную каюту.

— Все равно стюард за шиллинг вычистил бы, — возразил старший механик.

— Я бы дал стюарду два, чтобы только не чистил, — разгорячился Яновский.

— А может быть, он пожалел бы шиллинг и вычистил бы сам, — предположил Ингус.

— А вот посмотрим, что будет на экваторе, — продолжал Яновский. — Если не буду стоять на вахте, я с удовольствием возьму на себя роль «священника». Но как бы там ни было, на сей раз праздник Нептуна произойдет по