100 знаменитых катастроф - Оксана Очкурова

Высокая температура и сильное задымление препятствовали работе пожарных. Несмотря на это, постоянно рискуя собственной жизнью, огнеборцы выводили людей из опасной зоны или выносили их на себе. Таким образом было эвакуировано 253 и спасено 36 человек. Но усилившееся горение внутренней синтетической отделки помещений создало непреодолимую огненную преграду и очень высокую температуру. Девять пожарных, отыскивая оставшихся в номерах людей, оказались в кольце сплошного огня, на них загорелась боевая одежда, шланги и маски противогазов. Кто-то сгорел заживо, остальные скончались в больнице. Один чудом остался в живых после падения с седьмого этажа.

Пожар все же удалось локализовать. В страшной жаре, в густом дыму, проникавшем снизу, бойцы из стволов подавили пламя и спустя несколько часов потушили его. Серьезно пострадали четыре этажа здания. Как водится, прокуратура сразу возбудила уголовное дело, которое до времени написания этих строк не закончено.

Партийные и советские органы, несмотря на гласность и перестройку, не торопились сообщать о грандиозной катастрофе с человеческими жертвами: газеты, радио, телевидение героически молчали по этому поводу. Они информировали советских людей об очередных успехах передовиков производства и колхозного крестьянства, восхваляли работников литературы и искусства, воспевали доблестную Советскую Армию и Военно-морской флот, защищающий завоевания социализма от кровожадных империалистов, и т. д. Потом некоторые газеты все же дали информацию о том, что в холле гостиницы «Ленинград» загорелся телевизор, огонь вырвался на верхние этажи, все окуталось дымом от синтетических полов и обшивки, в результате чего были жертвы.

Ввиду отсутствия официальных сообщений по невским берегам, а затем и по всему Союзу о причинах этого пожара поползли слухи и версии, одна фантастичнее другой. Говорили, что это работа западных спецслужб, борьба за кресло первого секретаря Ленинградского обкома КПСС, попытка «насолить» генсеку М. С. Горбачеву, передел гостиничного бизнеса в Ленинграде, покушение на вдову В. Высоцкого Марину Влади и т. п. Имела место и такая версия, дескать, журналист «Огонька» приезжал в город для расследования фактов коррупции в Ленгорисполкоме, остановился в лучшем отеле, и его подожгли. Еще один вариант – этот теракт предполагал срыв митингов на Дворцовой площади Ленинграда перед Всесоюзным референдумом: за сохранение целостности СССР и против. Митинги, несмотря на пожар, состоялись в тот же день. Правда, большинство «добровольно-принудительно» на него «приглашенных» граждан обсуждали между собой в основном ЧП в гостинице, а не единодушно поддерживали партию в деле сохранения Советского Союза. Несмотря на референдум, он все равно распался в декабре того же года.

Лишь спустя четыре месяца пожарная охрана Ленинграда разрешила временную эксплуатацию пострадавшей гостиницы. Ее руководство надеялось достроить вторую очередь («шайбу»), принимать там туристов, а первую закрыть на реконструкцию. Потом по различным причинам строительство законсервировали, здание переходило от одного владельца к другому, и его судьба до времени написания этого очерка не прояснилась.

Отдавших свои жизни пожарных посмертно наградили орденами в августе того же года, позже открыли мемориальные доски. Не забыли и живых, особо отличившихся при тушении огня и спасении людей в «Ленинграде». Очевидцы утверждали, что жертв могло быть значительно больше, если бы не мужество и самоотверженность этих парней. В память погибших при исполнении служебного долга рядовых, сержантов, старшин, прапорщиков и офицеров пожарной охраны в Санкт-Петербурге проходит ежегодный турнир по мини-футболу. А все крупные соревнования по пожарно-прикладному спорту в этом городе начинаются с возложения венков на Серафимовском кладбище к могилам героических бойцов огненного фронта. 23 февраля у огнеборцев принято считать Днем памяти погибших товарищей, отдавших жизни ради спасения людей на пожаре.

СИНДРОМ ТОЛПЫ

ПРАВДА О ХОДЫНКЕ

Вступление на престол последнего русского императора ознаменовалось страшной трагедией, которая вошла в историю под названием «Ходынская давка»: во время народных гуляний погибло 1389 человек, а полторы тысячи получили увечья. И это по официальным данным. Очевидцы катастрофы называют иные цифры: 18 мая 1896 года на Ваганьковском кладбище было похоронено более шести тысяч раздавленных людей…

Сразу после трагедии в обществе появились различные версии происшедшего, назывались имена виновников, среди которых были и генерал-губернатор Москвы великий князь Сергей Александрович, и обер-полицмейстер полковник Власовский, и сам Николай II, прозванный «Кровавым». Одни клеймили чиновников-разгильдяев, другие пытались доказать, что катастрофа на Ходынском поле – спланированная акция, ловушка для простого народа. Так у противников монархии появился еще один аргумент против самодержавия. За долгие годы «Ходынка» обросла мифами. Тем более интересно разобраться, что же на самом деле произошло в те далекие майские дни.

Николай II взошел на престол еще в 1894 году, после смерти своего отца Александра III. Неотложные дела, государственные и личные (свадьба с любимой невестой Алисой Гессен-Дармштадтской, в православии Александрой Федоровной), заставили императора отложить коронацию на полтора года. Все это время специальная комиссия тщательно разрабатывала план торжеств, на проведение которых было отпущено 60 млн рублей. Две праздничные недели включали в себя многочисленные концерты, банкеты, балы. Украшали все, что могли, даже колокольня Ивана Великого и ее кресты были увешаны электрическими лампочками. В качестве одного из главных мероприятий предусматривалось народное гулянье на специально разукрашенном Ходынском поле, с угощением пивом и медом, царскими гостинцами. Было заготовлено около 400 тысяч узелков из цветных платков, в каждый из которых завернули сайку, полфунта колбасы, пригоршню конфет и пряников, а также эмалированную кружку с царским вензелем и позолотой. Именно подарки стали своеобразным «камнем преткновения» – в народе о них распространялись небывалые слухи. Чем дальше от Москвы, тем существенней возрастала стоимость гостинца: крестьяне из отдаленных деревень Московской губернии были абсолютно уверены в том, что каждой семье государь пожалует корову и лошадь. Впрочем, дармовые полфунта колбасы тоже многих устраивали. Таким образом, только ленивые не собирались в те дни на Ходынское поле.

Организаторы же позаботились лишь об устройстве праздничной площадки размером в квадратный километр, на которой разместили качели, карусели, ларьки с вином и пивом, палатки с подарками. При составлении проекта гуляний совершенно не учли, что Ходынское поле было местом дислоцирующихся в Москве войск. Здесь устраивались военные маневры и были вырыты окопы и траншеи. Поле было покрыто рвами, заброшенными колодцами и траншеями, из которых брали песок.

Массовые гулянья назначили на 18 мая. Однако уже утром 17 мая количество людей, направляющихся на Ходынку, было так велико, что местами они запруживали улицы, включая мостовые, и мешали проезду экипажей. С каждым часом приток увеличивался – шли целыми семьями, несли на руках маленьких детей, шутили, пели песни. К 10 часам вечера скопление людей стало принимать угрожающие размеры, к 12 часам ночи можно было насчитать десятки тысяч, а спустя 2–3 часа – сотни тысяч. Народ все продолжал прибывать. По свидетельствам очевидцев, на огражденном поле собралось от 500 тысяч до полутора миллиона человек: «Над народною массой стоял густым туманом пар, мешавший различать на близком расстоянии лица. Находившиеся даже в первых рядах обливались потом и имели измученный вид». Давка была настолько сильная, что уже после трех часов ночи многие стали терять сознание и умирать от удушья. Ближайшие к проходам пострадавшие и трупы вытаскивались солдатами на внутреннюю площадь, отведенную для гулянья, а мертвецы, находившиеся в глубине толпы, продолжали «стоять» на своих местах, к ужасу соседей, тщетно стремившихся отодвинуться от них, но, тем не менее, не пытавшихся покинуть торжество. Повсюду раздавались крики и стоны, но люди не желали расходиться. 1800 полицейских, естественно, не могли повлиять на ситуацию, им оставалось только наблюдать за происходящим. Провезенные по городу в открытых повозках первые трупы сорока шести жертв (на них не было следов крови и насилия, так как все скончались от удушья) впечатления на народ не произвели: все хотели побывать на празднике, получить царский гостинец, мало задумываясь о своей судьбе.

Чтобы навести порядок, в 5 часов утра приняли решение начать раздачу подарков. Артельщики, опасаясь, что их сметут вместе с палатками, стали швырять свертки в толпу. Многие бросались за кульками, падали и сразу оказывались втоптанными в землю напирающими со всех сторон соседями. Через два часа разнесся слух, что прибыли вагоны с дорогими подарками и началась их раздача, но гостинцы смогут получить только те, кто находится ближе к вагонам. Толпа ринулась к краю поля, где шла разгрузка. Обессиленные люди падали во рвы и траншеи, сползали по насыпям, и по ним шли следующие. Сохранились свидетельства о том, что находившийся в толпе родственник фабриканта Морозова, когда его понесло на ямы, стал кричать, что даст 18 тысяч тому, кто его спасет. Но помочь ему было невозможно – все зависело от стихийного движения огромного людского потока.