Бремя Всеведущих (СИ) - "tazis10"

— Неверно. Мечом можно не только убивать — мечом можно защищать. Себя, своих друзей, родных, невинных людей. Это не просто оружие, это — инструмент. И как ты воспользуешься этим инструментом зависит только от тебя. В конце концов, ты всегда можешь переплавить этот меч в нечто другое, придать ему форму, например, серпа или вил.

— Но от этого он перестанет быть мечом сам по себе, — резонно заявляет Фидель, — это уже будет не меч ведь, а сельскохозяйственный инструмент! К тому же самозащита или защита других людей всё равно включает в себя насилие, для этого меч и был создан. Посмеешь утверждать обратное?

— Он может предотвратить это насилие, если кто-то вытащит его в нужный момент. Даже не взмахивая и не проливая кровь, просто достать и показать серьёзность своих намерений. Никакого насилия применять не придётся, — не соглашался Дэспертар.

— Ибо нападающий будет знать, что по отношению к нему применят насилие! — упорно твердила военная.

Утомлённый от спора своих друзей Арканцев, понимая, что эта словесная перепалка может продолжаться вечность, решает вмешаться в столь напряжённый диалог: он встаёт между ними и отталкивает Шенера от Випридак в разные стороны, а сам неудовлетворённо скрестил руки на груди, показывая своё явное пренебрежение к теориям обоих. Ему хотелось завершить этот конфликт прямо здесь и сейчас. Уже потом победитель будет трактовать свои условия.

— Прекратите. Мы в самом деле сейчас прожигаем в никуда драгоценное время. Я предлагаю решить этот вопрос раз и навсегда. Мы можем сколько угодно разглагольствовать о том, как будет лучше, но так и будем спорить до скончания времён. Если никто из нас не может договориться друг с другом… существует только один вариант. И вы знаете какой. Мне… очень не хочется этого делать. Но какой ещё есть выбор у меня и у вас? Никакого.

В качестве демонстрации Джейкл отходит в сторону, сложив одну руку на кобуру пистолета, а второй потянувшись к ножнам электрического клинка. Всё сразу стало понятно без слов. С одной стороны, друзья не собираются друг друга убивать, это лишь способ выявить победителя; с другой, станут ли после этой буквальной схватки их отношения хуже? Джейкл молился, чтобы нет: он не готов расставаться и жертвовать своими друзьями ради ничего.

Можно воспринять этот бой, как просто вынужденный, усложнённый спарринг реальным оружием. Так Арканцеву думалось гораздо легче и позволило ему сосредоточиться.

— Верно, — согласился Шенер. Через секунду он медленно встаёт в боевую стойку, нащупывая револьвер одной рукой и сжимая перчатку изнутри другой. Полная боевая готовность.

— То есть вы даже так. Хм… интересно. Вот чем вы занимались, — Фидель перекосило на дьявольскую усмешку. Она приняла аналогичную боевую стойку и схватилась за рукоять своего клинка, готовая отреагировать на любое действие со стороны Шенера и Мэйнайо. — Ну, коль вы в самом деле не понимаете ни меня, ни друг друга… возможно, хоть так удастся вбить хоть что-то? Пха-ха-аха-ха! — засмеялась она.

Три стороны стояли друг от друга поодаль, но достаточно близко, чтобы разглядеть напряжённые лица друг друга. Никто не хочет начинать этот бой первым, никто не горит желанием первым срываться со своих позиций. Каждый боялся потерять над собой контроль в пылу схватки, убеждая себя, что этого не случиться, поскольку происходит битва между близкими людьми. Но в этом и была вся проблема: никто не хотел друг другу вредить.

Но это придётся сделать. В противном случае под удар попадёт не только Нирнвики, но и весь остальной мир. Если этот спарринг та цена, благодарая которой возможно спаст целую планету…

— Помните, как ещё в конце августа мы все друг другу обещали вновь отправиться в горы Вандалигорана? — неожиданно озвучил Джейкл.

— Да. Хорошее было время, — с ностальгией в голосе вздохнул Шенер. — Предлагаешь… отправиться туда?

— После всего этого. Отдых нам понадобиться всем. Давайте… этот бой не повлияет на наши отношения? — взмолил Арканцев. Ни у кого не было и мысли отказать ему.

— Согласна, — ответила Фидель. Шенер ответил согласным кивком.

Ещё несколько секунд были потрачены на то, чтобы собраться с силами и максимально, насколько это возможно, сконцентрироваться на грядущем бое со своими двумя остальными друзьями. Казалось, само время замерло вокруг них, с интересом наблюдая за дальнейшим ходом действий. Если бы кто-то сейчас зашёл в комнату, он бы застал троицу в откровенно забавных позах, но самим друзьям было не до смеха.

Им придётся сделать свой первый ход. Всем. Одновременно.

…но не успели они подумать об этом, как появилось ощущение дрожи. И это явно не дрожащие от волнения тела близких друзей, а натуральные подземные толчки! Землетрясение? В момент, когда троица была готова столкнуться друг с другом? Ожидаемо, тряска выветрила всё состояние концентрации у каждого, от чего у каждого заболела голова. Джейкл тихо выругался, Франц помотал головой, а Фидель невнятно скривилась.

— Что это за херня. Опять. Это не я, честно, — повернулась Фидель к своим.

— Тогда кто? У меня нет никаких теори… — договорить Саволайна не успел.

Поскольку именно в этот момент некая неведомая сила растворила пол, на котором стояли герои, после чего они камнем упали вниз! Но вместо того, чтобы неаккуратно приземлиться на этаж пониже, они продолжили падать в бездонную пропасть. Нечто заранее выжгло всю твёрдую поверхность на пути падения героев, заставляя их падать всё ниже и ниже! Система безопасности молчала, никто не позвонил и не предупредил об этом.

Джейкл закричал. Вслед за ним закричали падающие Шенер и Фидель. Это всё, что они могли делать, поскольку зацепиться за обрыв какой-нибудь комнаты или за какой-то объект не представлялось возможным. Вскоре троица друзей, спустя полминуты падения, канула в заранее вырытую кем-то яму, где они исчезли из поля зрения…

***

Тем временем улицы Шэйлоккейна.

Определённо, это были самые странные года в жизни одного архимага, бывшего лидера сакетского ордена и учителя магической школы. Самые неоднозначные, самые насыщенные на события и самые противоречивые. Не сказать, что они были худшими, но определённо самыми жуткими и спорными.

Семейство Хоренов никогда не было богатым или выдающимся родом; по правде говоря, они были обыкновенными, ничем не примечательными фермерами, в не самом большом и развитом посёлке Сангеззорана. Жизнь текла своим чередом и ничего не могло этому помешать. Возможно, так бы оно и было, если бы у единственного наследника Хоренов не прорезался магический дар, о чём они узнали, когда малышу стукнуло три года: картина ребёнка, удерживающего голыми руками обеденный стол со всеми приготовленными блюдами на расстоянии трёх метров, чуть не вызвала инфаркт у матери семейства. Особенно после того, как в следующую секунду весь обед разлетелся по комнате.

Родители незамедлительно обратились в органы опеки, там малыша перенаправили в нужное отделение и через сутки пришло письменное подтверждение о магическом даре малыша. Спустя три года, ребёнок поступил в специализированную магическую школу, которую окончил на средний бал. Он был в числе первых учеников, сдавших теорию магии на Превосходно, но всё, что касалось практики, вызывало у него затруднения: Хорен-младший не обладал с рождения ни достаточной физической силой, ни большим магическим резервом.

С такими неудовлетворительными результатами у него была всего лишь одна перспектива — архивариус в государственной столичной библиотеке Сангеззорана. Оттуда будущий архимаг подчерпнул для много жизненно необходимых знаний и умений. Возможно, он уступал своим тогдашним сверстникам в чистой магической или физической силе, но превосходил их по уму и упорству; это вскоре позволило ему стать кем, кем он является сейчас. Ближайшие лет двадцать Калеви занимался саморазвитием, оттачивая своё магическое искусство и физическую форму. Он не стеснялся пользоваться для этого как легальными, так и не очень, методами.