Полное собрание стихотворений - Константин Бальмонт

Родное

Аллеи рек. Зеркальности озерХрустальный ключ. Безгласные затоны.Живая сказка, страшный темный бор.Его вершин немолкнущие звоны.

Воздушность ив. Цветы родных полей.Апрельский сон с его улыбкой Маю.Я целый мир прошел в мельканьи дней,Но лучше вас я ничего не знаю.

Было – будет

1

У Осени в саду, по золотым аллеям,Мечтая, я бродил, в сияньи Сентября.Я видел призраки, подобные камеям,На них светила мне вечерняя заря.

Они мне нравились, их четкий профиль, взоры,Гармония всех черт, спокойствие мечтыИ к ним так стройно шли все краски, все узоры,В воздушность кружева сплетенные листы.

Но счастья не было. Была одна умильность.Красиво, но на всем бесстрастия печатьУ Осени в саду – зеркальная могильность.И стали шепоты мне душу вопрошать

«Когда ты счастлив был?» – шепнул мне лист,спадая.«Когда ты счастлив был?» – спросила Тишина.«Иди за мной! За мной!» – шепнула, улетая,Виденьем бывшая и в Осени, Весна.

«Я счастлив был, когда ты был слегка зеленым». —Промолвил я листу. И молвил Тишине: —«Я счастлив был, когда скользил по светлымсклонам.Моих безумств. Прощай!» И я ушел к Весне.

2

«Был ли счастлив ты когда?»Забурлив, заговорилаМне разливная вода.«Был ли счастлив ты когда?»«Было, было, было, было».

Прожурчали мне ручьи: —«Жил ли ты когда, ликуя?»«Посмотри в глаза мои.Знаю, знаю, в забытьи,Знаю сладость поцелуя».

Все шепнуло мне смеясь: —«Будет снова, если было.Не обманывай лишь нас».И вскричал я: «В добрый час»«Было, было, было, было».

Драмы мира

Все драмы мира – на любви,Или с любовью слиты,Всех скальдов мира позови,И скажут: – Песнь живет в крови,В сердцах, что страстью взрыты.И если нежно я пою,Мои Друг, не веруй чудуЯ просто в строки алость лью,Мой друг, чужую и свою: —Я скальд, и скальдом буду.

Город

Сколько в Городе дверей, – вы подумали об этом?Сколько окон в высоте по ночам змеится светом!Сколько зданий есть иных, тяжких, мрачных,непреклонных,Однодверчатых громад, ослепленно-безоконных.Склады множества вещей, в жизни будто быполезных.Убиение души ликом стен, преград железных.Удавление сердец наклоненными над намиНатесненьями камней, этажами, этажами.Семиярусность гробов. Ты проходишь коридором.Пред враждебностью дверей ты скользишь смущеннымвором.Потому что ты один. Потому что камни дышат.А задверные сердца каменеют и не слышат.Повернется в дырке ключ – постучи – увидишь ясно,Как способно быть лицо бесподходно-безучастно.Ты послушай, как шаги засмеялись в коридоре.Здесь живые – сапоги, и безжизненность – во взоре.Замыкайся уж и ты, и дыши дыханьем Дома.Будет впредь и для тебя тайна комнаты знакома.Стены летопись ведут, и о петлях повествуют.Окна – дьяволов глаза Окна ночи ждут. Колдуют.

У моря

Мы зависим от дней и ночей,От вещей, от людей, и погоды.Мы в разлуке с душою своей,С ней не видимся долгие годы.Мы бряцаем металлом цепей,Мы заходим под темные своды.Мы из целой Природы, из всей,Взяли рабство, не взявши свободы.

Но приди лишь на влажный песок,Освеженный морскими волнами.Посмотри, как простор здесь широк,Как бездонно здесь Небо над нами.Лишь услышь, чуть подслушай намек,Набаюканный сердцу морями, —Ты как дух, ты окончил свой срок,Ты как дух над безбрежными снами.

В многопевности сказок морских,В бестелесности призрачной Влаги,Где испод изначальностей тих,Ни для чьей не доступен отваги, —В отрешеньи от шумов людских,Как мы смелы здесь, вольны, и наги.Ты здесь первый несозданный стих,Из еще нерассказанной саги.

Морское

Глыбы отдельные скал, округленные ласкою волн.Влажность, на миг, голышей от волны, каждый мигнабегающий.Утлый, забытый, разбитый, но все не распавшийсячелн.Белые чайки на гребне, над зыбью, тех чаеккачающей.

Светлые дали воды, уводящие в сказочность взор.Волны, идущие к нам, но как будто бы насуносящие.Шелесты, шорох песков, кругозорный, безмерныйпростор.Зовы, узывы, напевы, пьянящие, странно манящие.

Птицы

Я сейчас летаю низко над землей,Дух забот вседневных виснет надо мной.

Можно ль быть свободным огненным орлом,Если ты притянут этим тусклым днем?

Можно ль альбатросом ведать ширь морей,Если ты окован тесностью своей?

Можно, о, возможно кондором летать,Если отрешенно будешь ты мечтать.

Можно, быть возможно птицею Стратим,Раз ты в высших числах, с Солнцем, толькос ним.

Путь

Какой же путь, какой же путьЕще найти ты сможешь?Быть может, есть он где-нибудь?И как сумеешь ты вздохнуть,И как себе поможешь?

В конце концов – лишь путь цветка,Лишь путь ребенка, птицы,Меж трав полночных – светляка,Свирельных струй издалека,Узорчатой зарницы.

Счастлив...

Счастлив, кто в беге упал,В беге до цели.Так белою пеной увенчанный валРассыпается в радостном хмеле.Счастлив, кто счастье узнал устремления к цели.

Вал разбежался, хмельной,Кружевом белым.Прекрасен, кто к жизни рожден глубиной,И к безвестным стремится пределам.Счастлив, кто счастье узнал быть в стремлениисмелом.

Морские розы

Морские розы – розы белые,Они цветут во время бурь,Когда валы освирепелыеМорскую мучают лазурь.

И бьют ее, взметают с грохотом,И возмущают ревом гроз,И возращают с мертвым хохотомМгновенность пышных белых роз.

Птица мести

Если ты врага имеешь,Раз захочешь, так убей,Если можешь, если смеешь.Угоди душе своей.Но заметь, что в крови красной —Волхвованье из нее,Только брызнет, дух неясныйВоскрылится – птицей – властнойИзменить в тебе – твое.

Эта птица, вкруг могилыУмерщвленного врага,Будет виться, станешь хилый,Жизнь не будет дорога.Труп сокроют, труп схоронят,Птица будет петь и петь,Крик ее в тебе застонет,Ты пойдешь, она нагонит,Месть заставит – умереть.

Литовская песня

Пой, сестра, ну, пой, сестрица.Почему ж ты не поешь?Раньше ты была как птица.– То, что было, не тревожь.

Как мне петь? Как быть веселой?В малом садике беда,С корнем вырван куст тяжелый,Роз не будет никогда. —

То не ветер ли повеял?Не Перкун ли прогремел? —– Ветер? Нет, он легким реял.Бог Перкун? Он добр, хоть смел.

Это люди, люди с МоряРастоптали садик мой.Мир девический позоря,Меж цветов прошли чумой.

Разорили, исказнилиАлый цвет и белый цвет.Было много роз и лилий,Много было, больше нет.

Я сама, как ночь с ночами,С вечным трепетом души,Еле скрылась под ветвямиИвы, плачущей в тиши.

Заря

Королева Каралуни,Над полянами Литвы,Плачет в месяце Июне,Плачет с ней листок травы.

А в пределах Норги Фрея,Плачет, глянув на утес,И болотная лилеяСлед хранит златистых слез.

И по всем-то странам разноПлачет нежная Заря,То жемчужно, то алмазно,То в сияньях янтаря.

То на быстром Светлогривом,Приносящем день, коне,Пролетит она по нивам,И дрожит слеза в огне.

А порою эта гриваВся от инея бела,Поглядишь – и как красиво,Вон, роса везде легла.

Отчего же это плачетПри начале дня Заря?Конь ее зачем так скачет?Это все ужели зря?

Я не знаю Полагаю,Тут ничем нельзя помочь.Ибо Ад привержен к Раю,И за Днем приходит Ночь.

Жалоба к цветку

Цветок, цветок, ты весь – глазок,Ты весь – красивый глаз.А мы глядим и вечно спим,И видит ли кто нас?

Цветок, цветок, ты весь – есть слух,Ты весь – любовь, уста,Ты нежность губ, ты – мысль, ты – дух.А нам – лишь темнота?

Цветок в росе, ты – нежный глаз,Твою росу мы пьем.А наших глаз немой алмазСберет ли кто потом?

Влюбленность

Кто влюблен, тот очарован,Зачарован, опьянен,Он не девой заколдован,Нет, не той, в кого влюблен.Он пленен не той желанной,Чьим губам пьянить дано,Не доступной, не обманнойСердце с сердцем сплетено.

Мы приходим, мы уходим,Говорим, и молча ждем,Мы на Землю Небо сводим,Мы идем своим путемМы крылатым вьемся змеем,Мы ползем в пыли змеей,Но в своем мы не умеемСон лелеять вправду свой.

Мы зрачки пьяним зрачками,Всей душой в глаза глядим,Но не нами, о, не намиСоздан звездный СерафимСерафим? Быть может, Дьявол?Кто-то есть в нас, в нашем Мы.Бывший в Море – в Бездне плавал,Но не смерил этим Тьмы.

Вероломный