Ворон - Бертрис Смолл

— Я тоже, — отвечала Неста. — Дай мне взглянуть на твою дочь!

Мейдок говорит, что она восхитительна.

— Он это сказал? — Уинн была ошеломлена. Мейдок, казалось, не очень-то желал проявить хоть какое-то отношение к Аверел. Это больно ранило Уинн, особенно когда она вспоминала любящую заботу Эдвина об Арвеле.

Неста мгновенно поняла мысли Уинн.

— Он на самом деле сказал, что Аверел восхитительна. Он совсем очарован ребенком. Ему просто трудно примирить свои чувства к ней с сознанием того, что она была зачата другим человеком с его женой.

— Это еще одна жестокая рана, которую Брайс нанес Мейдоку, — Сказала Уинн.

— Да, — ответила Неста, — но не бойся, дорогая сестра, Мейдок в конце концов примирится с твоими потерянными годами. Главное, что мы вновь все вместе.

— Мейдок должен уничтожить Брайса навсегда, — внезапно сказала Уинн.

— Да, — согласилась Неста. — Поражение, которое мы нанесем Брайсу, озлобит его больше любого другого, перенесенного им раньше. Он не тот человек, чтобы легко принять поражение. Есть только один путь — уничтожить его. Уничтожить окончательно, — Теперь ты видишь, брат Мейдок, — прогремел глубокий голос Риза, — почему я не боюсь оставлять Несту в Сант-Брайде или Пендрагоне. Она идеальная супруга. — Он, довольный, улыбнулся и взял ее хрупкую руку, словно собрался повести вперед. — Посмотри на нее.

Она выглядит, как сказочная принцесса, но кровожадна, как скандинавский витязь, с которым мне случалось иметь дело.

— Разве я не права в моей оценке, мой господин? — решительно потребовала ответа Неста и пристально взглянула на него острым взглядом.

— Ты права, любовь моя. Мы должны вырвать жало у этой змеи, которая зовется Брайс, раз и навсегда. — Потом Риз улыбнулся Уинн. — Добро пожаловать домой, Уинн из Гарнока! — сказал он и быстро заключил ее в свои медвежьи объятия. Затем, поставив ее обратно на землю, восхищенно произнес:

— Думаю, вы такая же сильная, госпожа, как и моя жена, раз смогли перенести такой плен. Женщины из народа Кимри напоминают закаленные мечи — такие же красивые и прочные.

— Какой прекрасный комплимент, мой господин, — похвалила его Уинн и зарделась от удовольствия. — Я вижу, вы успешно выучились у Несты придавать изящную форму фразе, но чтобы вы не вскружили мне лестью голову, мне бы хотелось знать, обсуждал ли Мейдок с вами мой план освобождения нашего сына. Если да, то что вы о нем думаете?

— Сестра, я думаю, вы совершенно правы в своей оценке лорда Кей, — удивил ее Риз. — Он трус, и лучше всего подступиться к нему неожиданно.

— Вы согласны со мной? — Уинн была поражена.

— Да. Это самый удачный способ начать войну против него. Застать его врасплох! Воображаю себе его красивое лицо, когда вы смело входите в его зал, требуя своего сына! — Раскаты смеха Риза отдались в зале Гарнока эхом. — Он может легко захлебнуться собственной желчью, вот будет жалость-то! Это избавит нас от необходимости выпустить ему кишки, как свинье.

Уинн повернулась к Мейдоку, и он пожал плечами в знак согласия.

— Я, кажется, должен склониться перед вашей с Ризом мудростью, дорогая. Я не воин, я человек логики и благоразумия.

— И ты не должен нести ответственность за убийство дьявола. Я сделаю это сам за тот грех, который он пытался совершить с моей дорогой Нестой, когда она была девочкой. Только дьявольское отродье с извращенной душой может обидеть женщину и ребенка.

Уинн побледнела.

— Да, Мейдок уверяет меня, что Брайс не причинит вреда Арвелу. А что, если он уже сотворил зло?

Мейдок покачал головой.

— Я знаю, что о;; ничего не сделал дурного мальчику, — успокоил он жену — Если бы Брайс хотел навредить нашему сыну или даже убить его, он это сделал бы в Элфдине, убедившись, что мы оба знаем о беде.

Он, однако, не пошел на это. Он устроил все тайно, так, что ты сразу не узнала, а я бы вообще оставался в неведении, не найди я тебя, дорогая. Нет, Брайс не тронул Арвела.

— Мы должны отправиться в Кей как можно скорее, — сказала Уинн.

Потом обратилась к Ризу:

— Где ваша армия, мой господин? Вы не привели с собой в Гарнок никакой вооруженной силы.

— Мои люди еще четыре дня назад выехали в Кей. Они передвигаются только ночью. Войско, которое я веду, может вызвать подозрение не только у наших соседей, но и у Гарольда Годвинсона в Англии. Теперь, когда он замыслил убить нашего короля, он боится нас. К тому же молва может докатиться до Кей. Брайс не должен быть предупрежден о нашем приближении, не надо, чтобы и англичане вмешивались в это семейное дело. Я отправил послание в Скалу Ворона, чтобы люди Мейдока тоже по ночам подтягивались к Кей. Если мы выйдем завтра вечером, у нас будет достаточно времени, чтобы встретиться с ними.

— Ты тоже поедешь? — спросила Уинн Несту.

— Да, я должна. Я обязана увидеть конец всему этому и убедиться, что Брайс уже никогда не сможет никому из нас навредить.

В тот вечер Мейдок и Уинн уединились в повозке, в которой приехали в Гарнок. Она была поставлена во дворе в стороне от дома. Освобожденная от вещей, она оказалась довольно просторной. На доски был положен матрас, набитый луговой травой и душистым клевером, поверх него перина и несколько овечьих шкур. Отбеленное полотно, закрывающее повозку сверху и по бокам, полностью укрывало их от любопытных взоров. Они лежали обнаженные, лаская друг друга.

— Ты восхитительна, — тихо прорычал он, покусывая плавный изгиб ее бедра.

— Плутишка! — И она игриво шлепнула мужа. — Разве я тебя недостаточно кормлю, что ты пытаешься съесть еще и меня?

— Я люблю угощаться тобой, — тихо прошептал он. Потом он перевернул ее на спину и, вылив из кубка немного вина ей на живот, начал слизывать его языком. — Я пьян от желания, Уинн.

— И такой же грубый, как жеребец.

Ее сердце отбивало бешеный ритм. Как она его любила!

— Да, — признал он и, перекатившись на спину, попросил ее:

— Полюби меня, дорогая! Мне нужно почувствовать твои губы.

Приподнявшись на бок, Уинн посмотрела на распростертого мужа, его налитое кровью твердое естество взметнулось вверх. Она наклонилась и потерлась о него щекой, потом поцеловала рубиновый кончик, высунув язычок, начала нежно водить им по гладкой поверхности головки, при этом крепко сжимая его пальцами.

Он простонал от удовольствия, когда она взяла его в рот, наслаждаясь от теплого соприкосновения ее языка.

— О Господи! — внезапно воскликнул он. — Моя страсть к тебе, моя красивая жена, вот-вот прорвется!

Отпустив его, она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Я еще не ощущаю желания, — честно призналась она. — Какие вы, мужчины, быстрые, подогретые собственным вожделением и, несомненно, вином. Мы, женщины, возбуждаемся не так быстро. Увы, хотя я доставлю тебе все удовольствия, какие только смогу, Мейдок, мой дорогой господин, я не готова ответить на твою неистовую удивительную страсть.