Накануне и в дни испытаний - Владимир Новиков

Как только война стала фактом, сразу началось переключение ресурсов в военные области. Через месяц объем продукции оборонной промышленности вырос на треть, а в следующем месяце - на сорок процентов по сравнению с июнем 1941 года. Мог ли получиться такой прирост, если бы оборонная промышленность, в том числе промышленность вооружения, не имели необходимых мощностей? Количество заводов за это время не изменилось, и никаких значительных новых производственных мощностей не было введено в строй. Рост военной продукции происходил лишь за счет перевода оборонных заводов на режим военного времени и включения мирных отраслей в военную экономику. Это обстоятельство имеет очень важное значение в оценке огромной работы по созданию мощной современной индустрии, которая была проведена под руководством партии в предвоенные годы.

Наиболее подготовленной к войне оказалась промышленность вооружения, занятая производством артиллерийского и стрелкового оружия. Неудивительно: эта отрасль создавалась в стране столетиями. Она зародилась тогда, когда еще не существовало других видов вооружения. Ко времени появления танков и самолетов артиллерийские, пулеметные и винтовочные заводы представляли собой уже очень крупные предприятия, хорошо оснащенные оборудованием, с опытными, устоявшимися кадрами. А ведь к началу Великой Отечественной войны они стали еще более могучими.

Тот факт, что эти заводы оказались наиболее подготовленными к мобилизационному развертыванию производства, подтверждается данными о росте их валовой продукции за первые три месяца войны, когда последствия эвакуации не были еще столь значительны. Выпуск пистолетов и револьверов, например, увеличился более чем в полтора раза, винтовок - в 2 раза, крупнокалиберных пулеметов - почти в 5 раз, пулеметов Максима - в 7,5 раза, пистолетов-пулеметов Шпагина - в 9,2 раза, некоторых видов орудий - в 1,5-2 раза и т. д. Какими же стремительными темпами заводы наращивали выпуск вооружения, если всего за два-три месяца производство тех или иных видов оружия увеличилось самое меньшее в полтора раза, а по большинству изделий - от двух до семи и даже до девяти раз по отношению к выпуску в июне 1941 года! Эти темпы роста не идут ни в какое сравнение с разворотом промышленности Англии и Америки, ни тем более с работой промышленности царской России в первую мировую войну.

Не менее быстро шло освоение вооружения тех видов, которые к началу войны не производились. К сожалению, обстановка не позволила закрепить дальше взятые темпы мобилизационного развертывания промышленности, так как три четверти всех предприятий вооружения пришлось эвакуировать в глубь страны. На новых базах предстояло вновь начать производство, но теперь уже несравненно в более сложных условиях, чем прежде. Чтобы обеспечить выпуск, достигнутый на старой базе, по некоторым видам изделий потребовался длительный период времени. Невозможно точными цифрами выразить нанесенный всем этим ущерб, но ясно, что он был огромен. Можно только себе представить, каковы были бы перспективы и возможности промышленности вооружения, если бы ее не пришлось эвакуировать, как это получилось у нашего противника. Эвакуация началась в самый напряженный момент, когда шло развертывание нашей армии и потребность в вооружении была очень велика. Таким образом, мобилизационное развертывание нашей промышленности шло необычно, не так, как это было в прошлые войны и как это представляли себе перед этой войной, а новым, более сложным и трудным путем.

В начале октября 1941 года на стол наркома вооружения Д. Ф. Устинова легли расчеты предполагаемых потерь в выпуске вооружения в последнем квартале этого года в связи с эвакуацией. Эти расчеты составлялись с участием заместителей наркома, и они представляют интерес в сопоставлении с тем, что предполагалось получить без учета эвакуации (то есть то, что планировали с началом военных действий на конец года) и что выпустили фактически.

Не помню цифр по всем видам вооружения, но часть их, касающуюся стрелкового и авиационного оружия, а также некоторых типов приборов и боеприпасов, могу привести. Картина была такой. С началом войны наркомат рассчитывал получить в последние три месяца 1941 года по 69 тысяч револьверов и пистолетов "ТТ". В октябре мы уже знали, что потери в производстве револьверов составят 55 тысяч, а пистолетов - более 56 тысяч. Однако реальная действительность оказалась еще более суровой: револьверов недодали свыше 64 тысяч, а пистолетов - почти 60 тысяч. Вот что означала эвакуация только для производства этих видов вооружения.

Везде фактический выпуск оказался ниже предполагавшегося, что еще более усугубляло поставки некоторых видов вооружения армии. В последнем квартале 1941 года фронт должен был получить 12 тысяч пулеметов Максима, а получил 867 - промышленность недодала 11 133 пулемета. Авиационных пушек Волкова - Ярцева предполагали произвести 2730, выпустили 147 - недостача 2583 пушки. Вместо 2100 крупнокалиберных пулеметов изготовили 459; потери - 1641 пулемет. Минометных прицелов недополучили более 10 тысяч, а хотели произвести свыше 12 тысяч. Артиллерийских буссолей выпустили вдвое меньше, орудийных панорам недодали четыре пятых, стереотруб выпустили лишь 25 вместо предполагавшихся 2400, не изготовили ни одного танкового панорамного прицела и прицела для противотанковых пушек, а должны были дать соответственно 3300 (предполагаемые потери 2300) и 1800 (планируемые потери 1478 прицелов). Недодали 25 миллионов патронов к крупнокалиберным пулеметам (плановый выпуск 54 миллиона штук), патронов к револьверам не произвели 16,7 миллиона из 18 миллионов, которые предполагали поставить фронту, и т. д.

Даже эти неполные данные красноречиво свидетельствуют об исключительно больших потерях в производстве вооружения из-за эвакуации. А ведь это относится только к последнему кварталу 1941 года. После переезда на новые базы заводы также не сразу развернули производство в прежних масштабах, для этого потребовалось время, следовательно, были дополнительные потери, учет которых потребовал бы специального исследования. Столь же трудно конкретными цифрами выразить потери, нанесенные эвакуацией, если посмотреть на дело с позиции наращивания и ввода новых производственных мощностей на заводах вооружения. Совершенно очевидно, что они тоже очень велики, если предположить, что средства, затраченные на эвакуацию, силы и материалы были бы израсходованы на старых базах для развертывания там производства вооружения, наращивания мощностей. В таком случае, конечно, темпы роста выпуска продукции и ее объем были бы колоссальными.

По данным, представленным народным комиссаром вооружения СССР Д. Ф. Устиновым в "Чрезвычайную государственную комиссию по установлению и расследованию злодеяний, совершенных немецко-фашистскими захватчиками и их сообщниками в годы Великой Отечественной войны, и определению причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, государственным учреждениям СССР", прямые расходы на эвакуацию промышленности вооружения составили более 748 миллионов рублей, то есть три четверти миллиарда рублей в исчислении того времени. Значительными были и косвенные потери в виде недополучения прибыли, которую заводы имели бы, если бы не произошла их эвакуация. Только по двенадцати заводам наркомата и только за 1941 год они составили свыше 290 миллионов рублей. Если же взять косвенные потери по всем заводам, то цифра эта по крайней мере удвоится. А ведь косвенные потери имели место и на протяжении последующих лет, что, конечно, никто не учитывал. Учтенные же прямые и косвенные потери в промышленности вооружения составляют свыше миллиарда рублей. Нетрудно понять, что бы получилось, если бы эта сумма была вложена в развитие заводов, расположенных на старых базах.