Павел Флоренский Философия культа - Павел Флоренский

Г. Миркович.—О времени пресуществления Св<ятых> Даров. 1886.

Переферкович,— Филологические замечания ЖМНП. 1917, окт<ябрь)—ноя<брь) (2), о слове неделя{1090}.

Мышление без слов (Психоневрологический инст<итут». 1917, окт<ябрь> (?)

1917.XI,6

Биологическое определение ч<елове)ка—функциональное— ибо по функции только и можно определить наличность способностей Homo sapiens. Homo faber{1091} в чем сказывался?— в самостроительстве—в создании орудий—в продолжении органов (Бергсон){1092}.

Винер{1093} о продолжении) чувств.

Заданность ч<елове)ку его самого—ср. животных данность.

Человек конечн<ое> + бесконечное (Несмелов){1094} Противоречие.

Органопроекция. Философия техники{1095}.

След<ующая> классификация) способностей-функций по орудиям органов. Органы. Но что такое органы, как органы?

Instrumenta. Notiones. Sacra.

Три несводимых сферы. Каждую пытались выводить из других.

примеры... всему.{1096}

На диспуте <7 нрзб.} «Объявляю заседание... открытым». Это, несомненно, литургический возглас, выгораживающий известное время в сферу ученой мысли—делающ<ий> из нее табу. Но в светск<ой> области этот литургический возглас (является) комичным. Комично то, что символизм не признают, и реального знач<ения> возглас не им<еет>, ибо и без того все видят, что заседание открыто. Но пока оно не «открыто» литургически—все речи имеют частное значение,—не диспутационное, не священное.

<См. также записи 1917.ΧΙ.22 на с. 79 и 1917.XII.19 на с. 49 наст. изд.>

1918

1918.V.3.Серг<иев> Πос<ад>

Незримые линии магнитной силы обрисовываются, когда в магнитное поле попадают железные опилки. Так невидимое и тайное делается доступным чувственному созерцанию, облекшись эмпирическим, направленным по собственным линиям незримого. Входя в сферу культа, чувственное живет и сочетается уже не по имманентным ему связям, но—по иным, и делается частью иной, трансцендентной структуры. Вовлеченное в иные связи—странные и непостижимые в плоскости чувственного, в отношения неожиданные, сдерживаемое отныне иными силами, оно тем перестает быть просто земным и только чувственным, подобно тому, как не может быть назван просто внешним и безжизненным тот питательный материал, который входит в состав организма и, усвоенный им чувственно являет дотоле незримую, но жизненную форму—είδος.

1918.V.3. Серг<иев> Πос<ад>

Значение, значение, значение... Одно в культе значит то-то, другое—то-то, одно любовь, другое покаяние и т. д. и т. д. Отстаньте от меня вы со своими значениями: кому нужны они? Молящемуся ли, уже знающему себя и свое, или Богу всеведцу.—

Нет, обряд—не ради значения своего существует, не как дублирующий чувства, мысли и факты, уже существующие, но, очевидно, потому, что сам он, сам по себе, в своей духовнотелесной сущности необходим в космосе, необходим же, очевидно, может быть лишь потому, что сам является чем-то новым в мире, а не чему-то только вторым, сам есть орган развития какой-то действительности. И действительность эта—в культе раскрывается, а без культа осталась бы лишь потенцией—т. е. ее вовсе не было бы. Культ есть подлинник, а не с чего-то копия.

1918.V.12

Смысл «яко», «ώς», «как»—положительный) или отрицательный), не зависит ли собственно не от «как», а от наклонения глагола при нем, сослагат<ельного) или изъявительного)? Если сослагательное—то прибавляется бы (яко бы, как бы), это означает желание сходства, но, следовательно), отсутствие его. «Как бы есть»—не есть, но вроде «есть», около.

Изъявительное же наклонение означает, что именно есть то, что желательно, т. е. устанавливает равенство. «Яко есть»=есть. Яко воистину—воистину, даже более того. Это важно при критике семинарского богословия и при установке догматического смысла—многих литургических песнопений.

1918.V.13

1)    Обряды—явления <?> таинств, различие таинств само в себе непостижимо.

2)    В чистейшем виде таинство Жертвы <?>—в Вел<икую> Пятницу.

3)    Мысли об артосе сегодня. 1918.VI3.

4)    Ярославск<ие) Предтечевск<ие> фрески{1097} <1 нрзб. предложение зачеркнуто>.

Смысл слова таинство.

1)    Sacramentum (Знаменский){1098}.

2)    μυστήριον—о <1 нрзб.>.

1918. VII.9. Серг<иев> Πос<ад>

Солунь, один из центров мистических переживаний, уже в Посланиях апостола Павла к Фессалоникийцам определяется как насыщенная мистическими волнениями. Но и после него тут хранится, очевидно, мистическое предание и какое-то преемство мистических идей, своего рода школа мистическая. Несколько наудачу взятых имен пояснит мою мысль: Симеон, архиеп<ископ> Солунский, Николай Кавасила, митрополит Солунский, Григорий Палама, архиепископ Солунский же—все это защитники, утвердители мистической именно традиции. Сюда же надо отнести св<ятых> равноапостольных Мефодия и Кирилла, с его таинственным видением Софии, Премудрости Божией, и с его рыцарственным служением Софии {1099}.

1919.VI.26

Следует также обратить внимание на то, что знаменитый преобразователь афонской иконописи Михаил Панселин, живший, вероятнее всего, в XVI веке (см. Н. В. Покровский,— Очерк памятников христианского) искус<ства> и иконографии). СПб., 1910, стр. 192), был родом солунянин.

1918.VII.10

Мы недоумеваем, слыша от апостола: «епископы и диаконы» {1100}, т. е. на пропуск слова священники, недоумеваем вообще над смешением им степеней епископской и священнической, и объединение обеих в одном термине «епископы» кажется нам апологетической натяжкой и искусственностью. Но почему мы не вспомним, что сами-то мы говорим о трех степенях священства, что мы говорим о священниках, разумея среди них и епископов и диаконов. Почему же мы можем объединить степени священства в средний из них, а апостол не мог делать так же, обозначая весь род чрез высших его представителей—епископов?

1918.VII. 10

1 Кор. 11, 14—15: «Не самая ли природа учит вас, что если муж растит волосы, то это бесчестье для него, но если жена растит волосы, для нее это честь, так как волосы даны ей вместо покрывала?» Следовательно, в понятие о «естестве», природе, ή φύσις человека входит и понятие о бесчестии, ατιμία и о слове, δόξα. Иначе говоря, проявление культуры (стрижка волос) относится к естеству человека. Иначе говоря еще, культура—не против естества и даже не сверх естества, а в естестве—она φύσει, по естеству, разумеется—по естеству человеческому.

1919.III.4

Жертвенный нож, а потом и всякий нож по-латыни culter, cultri. Очевидно, слово это происходит от colo, cultus{1101}. Жертвенный нож—культовое орудие. Нож, вероятно, первоначально и был создан, как орудие культа, как литургическая принадлежность, и только впоследствии, омирщаясь, стал кухонным ножом; или, точнее, вообще не было кухни вне культа. Но характерна особенно тесная связь ножа, орудия жертвоприношения, с культом: культ есть жертва. Жрец—жертвоприноситель — закалающий. Culter—орудие культа...

1919.III.4

В службе на 2-ую неделю Вел<икого> Поста, в стихирах св<ятому> 1ригорию Паламе, отмечается, что он «согражданин» <Димитрию> Чудотворцу—разумеется <Димитрий> Мироточивый, Селунский, т. е. Солунский {1102}. Рассмотреть житие его, нет ли в нем чего характерного—солунского?

1919.V1.26

По житиям святых проследить, кто был солунянином или деятелем в Со л у ни.

1918.IX.15—16. Ночь

Псал<ом> 22 (в Правиле к св<ятому> прич<ащению>{1103}. Тема—горизонтальность, спокойные движения, моцартовский пейзаж, и даже еще более горизонтально. Инструментовка на m (Τ), по-славянски. №. Что означается Т.

Тема для работы:

Почитан<ие> Бож<ией> Матери—Культ. Запертые двери— царские двери. Молитва пред ними, как пред дверьми. Каждение их и отворение их. Догматики и царские двери. №.

1918.ΙΧ.16

«Херувимскую» петь напевом «Благообразный Иосиф»{1104}. Это наиболее подходит по смыслу и темпу и очень молитвенно звучит.

1919.II.23. Серг<иев> Πос<ад>

На днях мною был найден в одной из кладовых Лаврских механический орган с серией валов, причем на каждом вале помещено сразу по нескольку пиес. И замечательно, что на всех валах распределение пиес приблизительно одинаково—начиная от церковных песнопений к гимнам, а от гимнов, постепенно нисходя, до полек и мазурок. Валы эти—вероятно, конца XVIII или нач<ала> XIX в. Это меня навело на мысли: XVIII веку Церковь и все церковное было нужно; это был парад вечного празднества, это было начало всех дел;—церковность была моментом культуры, и мы ничего не поняли бы в XVIII в., если бы думали, что он весь вольтерианский; да и самое вольтерианство было борьбою не с Церковью, а <с> трансцендентностью, с самостоятельностью Церкви. Учреждение Синода, как органа светской власти, управляющего департаментом духовных дел, вполне гармонирует с валом органа, начинающегося «Ныне силы небесныя» и кончающегося полькой. Но в XVI—XVII вв. было иначе. Там, напротив, самая культура была лишь моментом в жизни церковной. И можно сказать, что если в XVIII в. «Ныне силы небесныя»{1105} открывали бал, то в XVII в. заздравницы заканчивали богослужение, разумея его как устав, как обиход, как обряд жизни. Но еще ранее было опять иначе. В XIV—XV веках и жизнь культурная, и жизнь церковная исходили из одного центра—из миропредставления мистического, из той глубины, где культура и Церковь зрятся в своем исходном единстве и не противополагаются друг другу. А далее, т. е. к XVII в., начинается отщепление их от мистического корня и потому—отщепление друг от друга, а отщепившись— вступают в борьбу, и каждая сторона старается уничтожить другую, вобрав ее в себя и растворив в себе, сперва Церковь культуру (XVI—XVII вв.), потом культура Церковь (XVII— XVIII вв.), в результате чего и то и другое, окончательно выветривая свое духовное, мистическое питание и содержание, и все же сохранили свое самоопределение и самоупор, памятуя о былой своей значительности.