Дети неба - Вернор Виндж

Джефри потащили вниз по лестнице, рядом с Равной стало на секунду свободно, и чей-то неузнанный голос шепнул ей в ухо:

— Смотри на стенку возле меня.

Равна резко обернулась.

Резчица? Может быть. Свежеватель!

И Магнат тоже поднял головы и двинулся по сцене, вопросительно глядя на Свежевателя и Резчицу. Он слышал слова Свежевателя?

Послышался треск дерева. Кусок стены подался на сантиметр вперед, потом треснуло еще раз, еще раз и еще…

Магнат отпрянул. Деревянная панель вылетела, упала на сцену и… держа в руках кусок жерди, из дыры вышла Джоанна. Она запыхалась, фиалковые глаза вылезали из орбит — и она очень даже была жива. Отбросив деревяшку, она обратилась к восьмерке, стоящей перед ней с разинутыми пастями:

— Милостивый государь, Джоанна Олсндот — это я.

При виде предмета своей ненависти Магнат замялся, отступил, затоптался на месте, как новичок, которых Равна видала в цирке. Или как убийца, смакующий момент.

Джо опустилась перед ним на доски и откинула голову назад, имитируя покорного синглета, насколько это для человека возможно.

По обе стороны ее горла защелкали зубы, Магнат столпился, толкая сам себя — задние элементы пытались тоже до нее добраться. Две пары челюстей схватили Джоанну за руки и потащили на пустое место на правом краю сцены.

— Умрешь потом, сперва поговорим, — сказал он.

— Но…

Невил устремился за ними и остановился, поняв, видимо, что если стрелять он не собирается, то ничего сделать не может.

Пока Магнат тащил Джоанну через сцену, щенки Резчицы спрыгнули и что-то толкнули по доскам к Свежевателю. Два элемента Свежевателя толкнули это дальше к Магнату.

То ли рефлекторно, то ли из любопытства, но Магнат взял этот предмет. Это было что-то вроде книги из тех, которые у Стальных Когтей печатались «вручную» до появления Детей. Очень старая была книга — или же обожженная огнем. Скрепленные металлическими кольцами страницы почернели и завернулись. Равна успела глянуть до того, как Магнат столпился вокруг книги. На миг он застыл совершенно неподвижно, потом направился дальше к краю сцены.

Зек смотрел молча, нервно отодвигаясь с пути, когда надо было. Сейчас он секунду постоял тихо, будто прислушиваясь, потом булькнул что-то отчаянное, возражающее и бросился через сцену к Магнату. Тут же за ним устремилась Ритл.

Магнат не слушал. Он махнул когтями в сторону Ритл, а на Зека зашипел:

— Назад! Это мое дело.

Как бы ни был Хранитель решительно настроен подслушать последние слова Джоанны, бедняга Зек никак не мог бы добиться выполнения этой его воли. Оба синглета отступили.

Противостояние Джоанны и ее будущего палача могло быть кратким, но никак не могло оказаться не публичным. Они стояли вдвоем среди бела дня на дальнем краю сцены, видимые почти всей публике и всем, кто на сцене. По ступеням взбегали Овин Верринг и братья Линден, за ними устремились другие. Дружки Невила были вымуштрованы и своими посохами сталкивали ребят с лестницы. Вилма подхватил брат, и они попытались снова прорваться. Толпа смешалась, кое-где вскипели драки. Прочие зрители просто стояли, пораженные ужасом.

И Невил тоже смотрел как завороженный, но при этом что-то бормотал… кому? «Внеполосному»? Равна придвинулась ближе. У Невила звук не был подавлен полностью. Глядя на корабль Хранителя и чуть повысив голос, он спросил:

— Так это уже крайний случай или еще нет?

Он покосился в сторону, заметив приближение Равны.

Его гориллы были заняты у лестницы, и она действительно могла что-то сделать!

— Все развалилось, Невил. Скажи Хранителю, что…

Губы Невила скривились презрительной гримасой:

— Заткнись. Ты помнишь, что у меня есть админские права? Я тебя прямо на месте могу сжечь.

Может быть. Равна сумела сдержаться и не поправить его — по крайней мере не сказать правду — и в последний момент заменила ее словами:

— На глазах у всех собравшихся? Сомневаюсь.

Невил глянул на нее злобно, но потом раздраженно пожал плечами. Оглянулся — вероятно, хотел поручить кому-нибудь из своих громил ее оттащить. Увы, они все еще были заняты. Если бы Равна могла только чуть ближе к нему подобраться… Сосредоточься на нем.

Она отвернулась от того кошмара, что творился на краю сцены, и якобы невзначай двинулась к Невилу.

— Назад! — зашипел, как змея, Невил, водя глазами то на Магната, то на Равну. Он ждал какого-то сигнала. А до тех пор — что ж, ему очень повезло, что собравшиеся его не слышат. Он был разъярен до потери рассудка. — Сука ты! Ты все страумское давила. Даже кретинов, которые тебя любят, от твоей веры выворачивало. — Он показал в сторону Магната. — Ты все время разделяла нас, ребят, и мне пришлось заключать союз с этими дикарями. И сейчас из-за тебя еще будут умирать люди. Отойди, или я тебя сожгу на месте!

На другом краю сцены стояла на коленях Джоанна. Рукава ее промокли от крови, четыре пары челюстей застыли возле ее горла. Прямо перед ней лежала обугленная книга, два элемента Магната ее открыли, а третий читал текст — классическая поза для стаи. Четвертая морда тыкала в текст, пока остальные бомбардировали Джоанну вопросами.

Что же это за книга такая?

Кажется, Джоанна это знала. Она, опустив голову, что-то в ней показала, потом осторожно приподняла страницу и показала на то, что было под ней. Те, что держали книгу, посмотрели на нее, а остальные головы стаи сдвинулись вокруг лица Джо.

Свежеватель и Резчица сползли со своих насестов, но Магнат зашипел на них, заставляя молчать. Зек озабоченно метался, стараясь держаться на безопасном расстоянии. Закутанный в свой радиоплащ, он слышал даже меньше, чем Резчица и Свежеватель. Отвернувшись от Магната, он побежал — похромал — к Невилу и Равне, сжался в комок, как под невидимыми ударами, и свалился у ног Невила.

— Я не слышу, что говорит Магнат, — сказал он. Это была речь Хранителя, но канал связи терзался такой болью, что голос растянулся на несколько октав, почти неразборчивый. — Ты мне это скажешь!

— Как? Я же не могу подойти близко, а отсюда не слышу.

Очевидно, Невил не знал, как пользоваться тиарой для подслушивания.

Наверное, Хранитель это сообразил, и голос его стал чуть спокойнее, но был полон параноидальной уверенности:

— Ты, животное по имени Равна. Ты всегда была умнее. Покажи Невилу, как это делается. Скажи мне, что они говорят. Прекрати это, или я убью Амди — сперва один кусок, потом всех остальных. У тебя на глазах.

Зек извивался на досках от боли — маленький синглет, транслирующий страшные угрозы. Невил отступил от него в неуверенности.

Лучшего шанса у Равны быть не могло. Она сделала три шага к Невилу и бросилась на него. В смысле физического нападения зрелище было жалкое, но она не выпускала Невила, крича ему в лицо:

— Корабль! Захватчик, захватчик!

От ударов кулаками в лицо она упала спиной на доски, и это было так же больно, как сами удары. На миг перехватило дыхание. Она подняла глаза — Невил показывал на нее, бормоча про себя. И ничего не случилось. Он снова ткнул рукой в ее сторону.

Но Равна оставалась жива. «Внеполосный» теперь ее внимательно слушал. С трудом набрав воздуху, она смогла выдохнуть:

— Корабль! Уничтожить все полномочия Невила. Уничтожить…

У Невила глаза полезли из орбит: он понял, что теперь в перекрестье прицела оказался он. Он попятился, повернулся и бросился вниз по лестнице, скрываясь от глаз Равны — и «Внеполосного».

Она подползла к Зеку. Ритл его обнюхивала, лизала морду. Зек катался на брюхе, пытаясь поправить на себе плащ. Слова выскакивали у Равны сами — лишь бы задобрить это чудовище.

— Хорошо, Хранитель, скажи мне только, что ты хочешь услышать…

Странный звук — низкий стон, идущий со всех сторон. От всей толпы.

Равна посмотрела — головы людей и элементов смотрели все в одну сторону. И не на Равну. Не на сцену Джоанны и Магната. Они смотрели в небо.

Равна резко обернулась. От воздушного корабля падал какой-то маленький темный предмет. Живой, дергал конечностями. Элемент стаи, страдающий излишним весом. Он падал, падал, падал, и все еще живой. Потом его не стало видно со сцены.

Равна опустила глаза к Зеку.

— Зачем? — спросила она. — Ты же мне даже не дал шанса!

Зек посмотрел вверх, голова его болталась почти вслепую, тело дергалось. Он выдавал булькающие аккорды, но Равна не понимала их.

— Слушай! — крикнула она. — Я же делаю то, что ты хочешь! Не убивай больше Амди!

Она бросилась бежать к Магнату. Амди — восьмерка… то есть был восьмеркой. Он мог бы и семеркой остаться почти той же личностью.