Инцел на службе демоницы 1 и 2: Секса будет много (СИ) - Блум М.

— Ты меня вообще помнишь? — спросил я.

Она продолжала молча смотреть — даже не на меня, а куда-то сквозь, будто вообще не уловила вопрос. Не дождавшись ответа, я пощелкал пальцами перед ее лицом.

— Ты там где? Это же я! Паша!

Мои щелчки все громче разносились по воздуху. Внезапно ее губы дрогнули, и брови сердито свелись, впервые выдав хоть что-то, похожее на эмоции.

— А это ты… — она словно очнулась. — Отвали, — и хмуро отвернулась.

Ну хоть так, помнит. Приема теплее я и не ожидал.

— Давай уйдем отсюда, — сказал я.

Снова уставившись в пол, Яна будто опять впала в ступор, застыв как механическая игрушка, у которой кончился завод. Вздохнув, я взял ее за талию, намереваясь спустить с подоконника. Она не дернулась, не возмутилась, даже не нахмурилась, позволяя делать с собой абсолютно все. Ну может, так даже и проще: уведу ее отсюда и дело с концом.

— А ну, стой! Де-евочек нельзя трогать рука-ами! — раздалось с порога.

Прежнее блеяние вернулось, став еще отчетливее, словно огромный козел вдруг научился говорить.

— Напридумывал тут! Бухга-алтер!.. Обокрасть меня хоте-ел!..

Не отвлекаясь, я осторожно потянул Яну на себя и спустил на пол. Она опять не возражала — даже не уверен, что заметила смену локации и собственного положения в пространстве. Прижав ее к себе покрепче, я пошел к двери, и она послушно побрела за мной. Такое ощущение, что в этом состоянии она могла бы пойти за кем угодно, куда бы ее ни повели.

— А ну поставь на ме-есто! — возмущенно проблеял сатир.

Будто я у него табуретку уношу.

— Это — моя! — максимально жестко бросил я.

Впившись в меня острыми глазками, он на миг растерялся. Собственно, на это я и рассчитывал: пока наступаю, пока противник не понимает, в чем дело, у меня приоритет. Чем я наглее, тем сильнее ему кажусь и тем больше шансов уйти отсюда невредимым. Главное — чтобы меня не раскрыли до того, как мы смоемся.

— Бывшая, что ли? — с легким удивлением протянул сатир. — Ну извини, — он с ухмылкой развел руками, — плохо удовлетворя-ял, вот и итог. Зато сейчас проблем у нее не-е-ет. Могу на курс скидку дать, научу как пра-авильно…

Ну что сказать: козел всегда останется козлом, и неважно, нечисть он или человек. Игнорируя, я продолжал вести Яну к двери, стараясь не ускоряться слишком заметно, но и не тормозя.

— Эй, не козли! — сорвавшись с места, он перегородил нам путь. — Она теперь моя де-евочка!

Следом в грудь прилетел резкий толчок. Дыхание на миг сперло — я даже не ожидал от него такой силы. От неожиданности руки разжались и выпустили Яну. Она мгновенно замерла на месте, как робот, ожидающий новой команды.

— Пра-авильно, — сатир довольно кивнул, — а теперь вали-и-и! По-хорошему!..

Всего от одного толчка грудь ныла так, будто по ней потоптались копытами. Похоже, по-хорошему не получится. Я молниеносно засунул руку в карман. Би сказала, что мне не о чем с ним разговаривать, поэтому я и не стал. В конце концов, я здесь не для того, чтобы с ним разговаривать. Вытащив шокер, я приставил его к обтянутой офисной рубашкой груди и врубил на полную мощность.

Воздух разорвался оглушающим треском разрядов. Лицо сатира исказилось в дикой судороге. Как я и рассчитывал, средство от мудаков работало против всех мудаков, вне зависимости от их происхождения. Однако кнопку я не отпускал — этому явно была нужна тройная доза. Остановился я только, когда в воздухе ощутимо запахло шашлыком, а затем он, как куль с мукой, рухнул на пол.

Сжимая шокер в одной руке, другой я подхватил покорно стоявшую рядом Яну и на полной скорости двинулся к выходу. Каждая секунда бежала за десяток. Однако стоило достигнуть порога, как дверь со зловещим грохотом захлопнулась, и замок с громким стоном провернулся — сам собой, даже без ключа внутри. Да что же мне сегодня так не везет с дверьми…

— Забодаю! — глухо раздалось за спиной.

Отпустив Яну, которая снова как робот замерла в режиме ожидания, я повернулся. Поднимаясь с пола, сатир все меньше напоминал человека. Самодовольное лицо, с которым он вел лекции, сейчас бешено кривилось, перекашиваясь какой-то первобытной животной яростью, а на его голове, чуть повыше лба, отчетливо проступили рожки — не самые большие, но весьма острые, словно их хорошенько подточили ножом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Забодаю! — еще глуше повторил он и кинулся вперед.

Его ноги выскочили в прыжке из ботинок. Там больше не было ступней, лишь острые копытца, гневно застучавшие по кафельному полу — прямиком ко мне.

Подскочив к первой попавшейся парте, я с силой толкнул ее ему навстречу. Аудитория взорвалась отчаянным грохотом. Напоровшись на препятствие, копыто свирепо треснуло о дерево. Опережая его вторую попытку, я стремительно вытащил из-под свитера медальон и поднял в воздух. Золотая пластина сверкнула в свете ламп, приковав внимание острых глазок.

— Да, давай, — бросил я, — убей в себе инцела! Только имей в виду, тронешь меня, — я качнул медальоном, от которого он не отрывал пристального взгляда, — будешь иметь дело с моей… хм… хозяйкой!

«Хозяйка» звучало просто жутко, но, кажется, так они все лучше понимали. Сатир моментально замер, больше не став нападать.

— Фамильяр?.. — он аж икнул, а потом снова выпятил грудь. — Да что мне сделает какая-то второсортная демоница!

Хоть бросил он это дерзко, уверенности в его голосе особо не было.

— А высший суккуб как? — жестко произнес я. — В пельмени же тебя скрутит!

Сам я прекрасно помнил, что Би на помощь не придет — но он-то об этом не знал. После секундной паузы, показавшейся мне целой вечностью, копытца нервически застучали по полу, наполняя воздух рваной дрожью. Видимо, с высшими суккубами он уже встречался, и воспоминания не были приятными.

— Да кто ж ты такой-то? — пробормотал он себе под нос. — Для Люци какой-то ободранный… Для Мами слишком дешевый… Лилит только с девочками работает… Фамильяр Виви в жизни сюда не придет, им вообще на всех плевать… Остается только… Твою ж ма-ать! — он страдальчески проблеял. — Вот ей ты в самый раз подходишь, такой же пробле-емный!..

Почему все, вспоминая Би, говорят одно и то же? Но сейчас мне это было на руку.

— Правильно, — отозвался я, — не хочешь проблем, держись подальше и дверь открой!

Однако замок за спиной не кликнул. Копытца все еще напряженно постукивали по полу. Тем не менее сатир приосанился, словно готовясь к переговорам, и важно сложил руки на груди.

— Сэл сказал, что она здесь вне закона!

— Ну ударь, и она появится, — как можно равнодушнее бросил я, при этом не рискуя покинуть баррикаду в виде упавшей парты. — Она сама себе закон!

Не имея других козырей, я отчаянно блефовал, выкрутив уверенность на максимум — так, чтобы у него даже мысли не возникло сомневаться. Потому что если он меня ударит, а Би не появится — он же меня попросту затопчет.

— Хорошо-о, — после паузы протянул сатир, — и что ты мне можешь предложи-ить?..

Маленькие глазки жадно прищурились, шаря по мне, чуть ли не ощупывая карманы.

— Могу предложить, — начал я, — открыть дверь и не мешать.

По его лишь частично человеческому лицу пробежала возмущенная судорога.

— Эй, не бей копытом! — нахохлился он. — А то я тоже могу рога показать!

Да ты их уже показал! Даже лексика вся какая-то козлиная.

— Стой тут! — буркнул он и отошел в сторону. — Сейчас разберемся, что с тобой делать…

Я выдохнул. По крайней мере, это тянуло на цивилизованную разборку. Сатир махнул руками, выписывая ими невидимые дуги. Из ниоткуда в воздухе возник огненный вихрь — этакий адский аналог нашей видеосвязи. Он ярко вспыхнул, и прямо в его центре появилась «крыша» этого рогатого, то есть Сэл. Сложив ноги на стол, он сидел в полутемном кабинете, расслабленно вытянувшись в кресле — так картинно, будто косплеил мафиози средней руки из какого-то фильма.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Чего тебе? — лениво бросил он.

— Синьор Сальвадоре, — подобострастно протянул сатир, — тут вот…