Властимир - Галина Романова

— Сначала надо рану перевязать, — возразила Рогнеда.

Вдвоем с гусляром они прижгли огнем и перевязали руку. Властимир осторожно подвигал ею — было немного больно, но через день-два все должно было зажить.

В дверь мерно и мощно бухал топор, круша дерево. Она уже трещала и шаталась. Торопясь уйти от погони, беглецы поспешили следом за Рогнедой тайными ходами.

Ненадолго показалось Властимиру, что они опять спустились в те подземелья, где он нашел Агриков меч, — те же затхлые коридоры, вода под сапогами, гниль и теснота. Но вскоре путь пошел наверх, и они выбрались к точно такой же двери. Рогнеда достала связку ключей, выбрала один и отомкнула дверь.

— Выходите, — шепнула она. — Конюшня прямо перед вами. Ближайшая ее дверь — боковая. Только будьте осторожны.

Властимир шагнул во двор первым, держа меч в здоровой руке. Буяна Рогнеда задержала, припав к его груди.

— Возьми меня с собой, — дрогнувшим голосом вдруг попросила она.

Буян поцеловал ее:

— Красива ты и любви достойна, ладушка, но есть у меня невеста. Прости!

— Что ж, иди.

И она опустила голову.

Малый двор, открывшийся взорам беглецов, был погружен в полумрак. Удары топора глухо доносились сюда из соседнего двора, отделенного зубчатой стеной. Боковая дверь была закрыта.

Властимир первым добежал до конюшни и коснулся замков ладонью, как делал уже не раз. Двери подались со скрипом. Подоспевший Буян прошмыгнул внутрь и окликнул князя:

— Порядок, Властимир! Кони здесь!

Сторожко оглядевшись — не видел ли кто их, — князь шагнул следом. Буян уже седлал своего Воронка. Трехногий жеребец понуро ждал поодаль.

— Ты, друже, вперед езжай, — предложил гусляр, — да пораскидай их там. С таким конем никакая рана не помеха! Мне дорожку расчистишь. А там, в чистом поле, главное — не потеряться!

Когда всадники вырвались на главный двор, викинги как раз разбили дверь в подвал и один за другим побежали туда, ища беглецов. Конечно, они знали, что те не будут дожидаться врагов под дверью, а уйдут, но все равно были поражены, когда славяне оказались за их спинами.

Лучники на стенах подняли тревогу и вскинули луки, но Властимир пришпорил жеребца, и тот взмыл в воздух, расправляя крылья. Стража, увидев летающего коня, с криками побросала оружие. Некоторые прыгнули во двор, спасаясь, когда конь ловко вскочил на стену.

На ночь мост, ведущий в замок через ров, поднимался. Властимир спустился вниз и, примерившись, рубанул волшебным мечом цепи, удерживающие ворота поднятыми.

Ему показалось, что перед глазами сверкнула Перунова молния, а рука онемела до плеча. Сам он покачнулся в седле, чуть не падая, но цепь была перерублена, и мост с грохотом и лязгом упал. А ворота князь открыл уже привычным способом.

Буян уже несколько минут сражался с викингами. Воронок бился вместе с хозяином, хватая врагов зубами и брыкаясь. Увидев, что путь к свободе открыт, Буян пустил коня вскачь. Несколько викингов попытались встать у него на пути, но испугались мчащегося на них во весь опор могучего жеребца и отступили. Гусляр по мосту выскочил из замка. Над ним мелькнуло брюхо златогривого жеребца. Он пролетел в небе и пропал в лесу у подножия горы.

До нее было гораздо ближе, чем показалось вначале. Воронок вломился в заросли, проскакал не более версты, когда на прогалине, где дорога уже явственно шла вверх, встретился всадник на златогривом коне. Властимир приветствовал друга взмахом руки и направил жеребца к вершине горы, которая виднелась над кронами деревьев.

ГЛАВА 12

Вблизи вершины гора выровнялась, и златогривый жеребец пошел неспешным шагом. Но Воронку все равно приходилось бежать, чтобы не отстать. Следовало быть очень осторожными и то и дело прислушиваться — обозленные викинги могли снарядить погоню, особенно если Буян прав и среди них есть слуги Змея, принявшие облик людей. Покинуть остров они сейчас не могли — Воронок не мог подняться в небо: Ве-денеина плеть потеряла свою силу. Оставалось три выхода: расстаться, бросить тут Воронка в надежде, что старухин конь вынесет двоих, или же попробовать найти помощь на вершине горы. Друзья ехали в молчании, решая, что предпочесть.

— Ты слышишь? — вдруг спросил Властимир. — Звенит вроде что-то?

Буян насторожился:

— Не викинг ли?

— Нет. Должно, кузня…

Властимир осекся, пораженный и испуганный смелостью своей догадки — всем ведь известно, что Сварогова кузня находится на острове где-то в северных морях. А вдруг?..

По глазам Буяна он понял, что и гусляру пришло на ум то же самое, и они поскакали на звон.

Чем ближе они подъезжали, тем больше убеждались, что не ошиблись — на острове и впрямь работала кузница. Звон усилился, стена леса раздалась, и всадники оказались на поляне у подножия голой скалы, похожей формой на богатырский шлем. В скале была нора, у входа в которую жарко горел огонь. Подле него на камне коренастый, плотно сбитый человек ковал подкову. Доковав, он бросил ее в холодный ключ, от которого вниз сбегал водопад, и выудил откуда-то вторую.

Когда всадники спешились, кузнец отложил работу и повернулся к ним, вытирая руки о передник.

— Пожаловали? — басом молвил он. — Ну, здравы будьте! Что привело вас ко мне?

Был он невысок — по плечо Буяну, но плотен, как дуб матерый. Только штаны из кожи, сапоги да передник — вот и все, что носил кузнец. Густая борода спускалась на могучую грудь. Сильные руки, казалось, могли легко расплющить в пальцах камень, а глаза смотрели внимательно и спокойно.

— Ну, чего стали? — повысил голос кузнец. — Коня подковать али меч закалить?

— А откуда знаешь, о чем думы наши? — обратился к нему Властимир.

— Я, свет ты мой, все знаю, — прогудел кузнец в бороду. — Конь у тебя поправки требует, а меч…

Властимир достал из ножен Агриков меч. Только при свете дня стало заметно, что сталь потеряла блеск и гладкость, а с одного края заметна ржавчина.

— Слишком много лет пролежал он в земле сырой, — сказал кузнец, беря его в руки. — Крепко свое держит землица сырая, не так-то просто у нее забрать то, что ею уж отмечено, да можно — когда хотение имеется. Закалю я его тебе так, что век меня помнить будешь!

— Сделай милость, отец, — попросил Властимир.

Кузнец положил меч в огонь.

— Только помощь мне нужна, — не оборачиваясь, бросил он.

Буян успел привязать коней и готовно спросил:

— Что надобно, боже?

Кузнец оглянулся на гусляра, недобро нахмурился, но не стал гневаться.

— Добро. Ниже по берегу ручья горлянка-трава растет. Собери-ка, да поболее — в соке ее меч закалять будем!