Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 - Гэв Торп

Варп-артефакт зловеще сиял в центре грубо выдолбленной пещеры, его поверхность рябила ненавистными цветами. Он прищурился, когда ему в глаза ударил холодный свет, пытаясь разобрать фигуры, которые плавали в нём, но тут же сдался. Колдуны собрались вокруг него, читая режущие слух песнопения, пытаясь пробудить артефакт к жизни.

Он узнал лишь некоторые из читаемых заклинаний. Но даже те, которые он узнал, были архаичными, старше, чем сами эльфы, и скорей всего их не произносили со времён самих Древних. Пока он наблюдал, один из колдунов упал на землю, дым шёл из её рта и глаз. Её тело присоединилось к остальным, которые «перегорели» от силы, которой пытались манипулировать.

Теклис проверил цепи, которыми был прикован к полу пещеры. Несмотря на широкие трещины, которые теперь пробегали по всей длине и ширине стен и пола, его цепи оставались натянутыми. Он разодрал запястья при предыдущей попытке освободиться, и теперь кровь капала с его пальцев. Но он продолжал попытки, несмотря на боль. Ему больше нечем было заняться. Оставить попытки означало сдаться, и теперь, когда он был здесь, когда всё сошлось на этом месте, Теклис открыл истоки того, что некоторые могли назвать отвагой, но он подозревал, что это была всего лишь злость.

Злость ребёнка, который оказался в тени более сильного брата. Злость человека, которому никогда не доверяли те, кого он называл друзьями и союзниками, из-за его даров. Злость того, кто был вынужден пожертвовать всем ради шанса на победу, только чтобы снова не оправдать надежд, несмотря на то, что он старался изо всех сил. И это была злость игрока, у которого больше не осталось ходов, также как и всего остального, его обошли и обыграли. Поэтому Теклис натягивал свои цепи, подпитываемый раздражением, гневом и разочарованием. В его сердце была ненависть, и он не хотел, не мог отступить. Он не знал, что будет делать, когда осовободится, но он сделает что-нибудь. Что-нибудь.

То, что он чувствовал источник магии, наполнявшей пещеру, только усиливало его разочарование. Магия исходила из скалы и воздуха из-за тысяч кровавых жертв, принесённых по приказу Архаона. Тела тех несчастных устлали пол пещеры ковром изуродованной плоти, а от запаха их смерти воздух стал густым. Магия ревела, словно сильный ветер, пойманный притяжением артефакта, но Теклис не мог контролировать даже тончайшую нить из-за губительных рун, высеченных на его кандалах.

«Где же ты, брать?»-подумал он. «Ты всё ещё жив? А остальные? Или всё было напрасно?»-он продел свои тонкие пальцы через звенья цепи и повернулся, попытавшись вновь, как и много раз до этого, вырвать цепь из камня. Когда он это сделал, он огляделся, посмотрев на безмолвный строй Мечей Хаоса и их хозяина на адском коне. Архаон уставился на маслянитсую поверхность артефакта словно заворожённый. Он не спускал с него глаз с тех самых пор, как они пришли сюда, за исключением тех моментов, когда он проверял, надёжно ли прикован Теклис.

«Тебе следовало меня убить»-подумал Теклис, упираясь ногами в стену. Боль пронзила плечи и руки, но он не обратил на неё внимания. «Но тебе нужны были зрители, не так ли? Словно испорченный ребёнок, готовый впасть в истерику, пока его родителей не было рядом. Я был нужен тебе, чтобы узреть, что ты сделал». Его мышца пульсировали от перенапряжения и боли, но он продолжал тянуть. Кровь собралась по краям его кандалов, и он не смог сдержать стон боли.

Ещё один толчок сотряс пещеру. Сталактиты сорвались вниз, разбившись об землю, и наполнив воздух обломками. Золото блеснуло в трещинах у него над головой, и не в первый раз он задумался об истинной природе Фаушлага. «Не это имеет значение»-подумал он. Но всё же та его часть, которая всё ещё была хранителем мудрости, питала любопытство. Ещё несколько сталактитов рухнули вниз, и несколько поющих колдунов превратились в кровавую кашу. Те, кто стоял с ними рядом, попытались сбежать, но вернулись на место по жесту Архаона. Они боялись Вечноизбранного больше смерти от падающих камней, и Теклис не мог винить их за это.

Слабый звук донёсся до его ушей. Слабый, но становившийся всё громче. Он мгновенное его узнал и неожиданно дико оскалился. «Брат. Я знал, что ты не бросишь меня. Я знал!»

Теклис облизнул свои потрескавшиеся и кровоточащие губы и прочистил горло.

— Ты слышишь это, Вечноизбранный? — произнёс он, бросив цепи.

Архаон не повернулся.

Теклис улыбнулся.

— Слышишь бой барабанов, Архаон? Звон стали, звук шагов? Это звуки битвы, Трёхглазый король. Ты спрашивал меня раньше, что я вижу, Архаон. Ну, я вижу будущее — твоё будущее — и оно не безоблачно, — он бросался словами в Архаона, дразня его. Слова были всем, что у него осталось, и он намеревался использовать весь свой запас.

— Тихо, — сказал Архаон. Он повернулся в седле, его глаза устрашающе сверкнули в шлеме.

— Помнишь, что я сказал тебе тогда на стене? — продолжил Теклис. — Зигмар идёт, Архаон. Нет…он уже здесь. Слышишь его? Чувствуешь?

— Зигмар всего лишь сказка. Миф для детей, безумцев и слепцов, — прогремел Архаон. — Кем же являешься ты, эльф?

— Не знаю. А кем являешься ты, человек? — выплюнул Теклис. «Ребёнок»-подумал он. «Я ребёнок. Или безумец, но я видел слишком много, чтобы быть слепцом».

Архаон развернул коня, и его рука легла на рукоять меча. На мгновение Теклису показалось, что Вечноизбранный ударит его. Пещера снова содрогнулась, и Архаон мягко засмеялся. Он глянул через плечо на блестящий варп-артефакт. Теклис в ужасе смотрел, как блестящая поверхность артефакта резко увеличилась в размерах примерно в два раза. Те колдуны, которые стояли ближе остальных, были затянуты внутрь, их крики раздались эхом по пещере. Широкие, искажённые болью лица появились внутри, прижавшись к маслянистой поверхности артефакта, и цветные разводы начали сходиться и расходиться в головокружительной манере. Ужасные огни сверкали в трещинах пола пещеры, и странный приторный запах ударил в нос Теклиса, когда воздух вдруг пошёл волнами, наполнившись формами, которые были не совсем синхронизированы с этим миром. Они двигались слишком быстро или слишком медленно вокруг него, и он уклонялся от хищных лиц и бесплотных когтей.

Демонический шёпот наполнил его разум, цепляясь за стенки его души. Сфера увеличилась в размерах ещё раз, и шёпот стал громче. Он рванул цепи, когда демоны вцепились в его разум и здравомыслие. Он знал, что до конца оставались считанные минуты. Сфера увеличивалась в геометрической прогрессии, но она не могла увеличиваться до бесконечности, в конце концов она взорвётся. А когда она взорвётся, Фаушлаг, и всё, что находилось внутри него, будет выброшено в царство Хаоса, в то время как остальной мир будет медленно, но верно разорван на части.