Мир. Наследники ушедших - Анна Крутова

- Эй, - окликнул он меня, и я, словно очнувшись ото сна, вздрогнул и поднял голову.

Мы стояли на перекрестке, и незнакомец внимательно рассматривал меня. Он что-то сказал, несколько раз встряхнул за плечо, потом махнул рукой и потащил куда-то в сторону. Я несколько раз споткнулся и наверняка бы упал, если бы он не успевал меня подхватывать. При этом он так громко и зло матерился, что не возникало никаких сомнений в том, что он желает оказаться как можно дальше от меня.

- Так чего тогда возишься? Иди своей дорогой, - как-то вяло огрызнулся я, неуверенно попытавшись вырваться, но он нагло проигнорировал меня, пинком ноги распахнул дверь, над которой висела вывеска "Аптека", и втащил меня внутрь.

- Ладислав Любимович, - прокричал он.

- Иду, - ответил откуда-то из глубин магазинчика хриплый мужской голос. - Подождите чуток.

Парень толкнул меня в глубокое кресло, в котором я просто увяз, а сам направился к стойке. Он запрыгнул на нее, поелозил немного, устраиваясь поудобнее, и нагло запустил руку в вазу с конфетами, приготовленную, по-видимому, владельцем аптеки для маленьких покупателей. Я откинул голову назад и закрыл глаза, пытаясь отгородиться от него, от света, от запахов, царящих здесь. Кажется, я начал потихоньку приходить в себя. Внутри меня все дрожало, вибрировало от напряжения, чужой голос звучал все тише, словно откуда-то издалека. Я глубоко вздохнул, пытаясь расслабиться, но вместо этого напряжение внутри меня возросло, начало давить распирать грудную клетку. Я снова вздохнул. В голове словно что-то взорвалось, зашумело, и из носа тонкой струйкой потекла кровь.

- Дыши через рот и желательно через раз, - с трудом расслышал я голос непрошенного помощника.

Я открыл глаза и невероятным усилием воли сфокусировал свой взгляд на нем, пытаясь понять, то ли он шутит, то ли действительно всерьез советует "дышать через раз". В этот момент из задней комнаты вышел мужчина лет пятидесяти. Он что-то бубнил себе под нос, вытирая руки о полу белого халата, один рукав которого он одел, второй же просто накинул на плечо.

- Ладислав Любимович, - окликнул его юноша.

Аптекарь вздрогнул, удивленно посмотрел на него, перевел недоумевающий взгляд на меня, и спросил:

- Вы что-то хотели, молодые люди?

- Помогите вон тому молодому людю прийти в себя, - усмехнулся новый знакомый, кивая на меня. - Только сегодня пересек Грань, а туда же - к Лицею.

- А куда смотрел ваш куратор? - возмутился Ладислав Любимович, хватая меня за руку.

- Кто? - ничего не соображая, спросил я, совершенно автоматически слизав при этом каплю крови.

- Ничего-ничего, сейчас я дам вам лекарство, а Михаил проводит вас до общежития.

Мы оказались в небольшой полутемной комнатке, аптекарь усадил меня в кресло, сунул в руку вату, чтобы я остановил кровь, пока он будет готовить настой. Он что-то то ли бурчал себе под нос, то ли тихонечко напевал, позвякивая склянками и шурша травами. По комнате разнесся сладкий аромат, который я так и не смог опознать, хотя он казался мне знакомым. "Если так будет продолжаться и дальше, то такими темпами недолго превратиться в склеротика". Эта было последнее, что я успел подумать, перед тем как заснуть, сдавшись на милость усталости.

Проснулся я утром следующего дня в своей комнате, в квартире Веры. И как я здесь оказался? Точно не на своих двоих. Кажется, адреса я своего им не называл, я и сам ему не знаю. И у кого живу тоже не говорил. Впрочем неважно, меня охватило безразличие и нежелание делать что-либо. Я натянул одеяло на голову и попытался вновь заснуть. Спустя где-то час, я понял, что это бессмысленно и бесполезно. Кроме того, дверь моей комнаты, уже несколько раз открывалась, и сюда по очереди заглядывали люди - проверить не проснулся ли я. И, если мне не приснилось, то из соседней комнаты раздавался голос Яги. Я осторожно сел и покрутил головой, проверяя, не закружится ли она. Несмотря на слабость, мне удалось встать и добраться до двери. Я перехватил поудобнее простыню, в которую завернулся на манер греческой тоги и направился в соседнюю гостиную. Перед самым моим носом, едва не прибив на месте, дверь неожиданно, сильно ударившись о стену, распахнулась, и в комнату ворвалась Вера. Глаза ее взбешено сверкали, несколько раз она открывала рот, чтобы выразить все, что она обо мне думает, но либо у нее не хватало слов, либо они просто все были нецензурными, но она не смогла выдавить из себя ничего, кроме шипения.

- Ты, - наконец, с большим, надо сказать, трудом произнесла она, - ты...

- Я - покаянно кивнул я, - ты мне только объясни, что я на этот раз сделал, а то накинулась на больного человека ни с того, понимаешь, ни с сего.

- Больной! - согласилась со мной Вера, - Ой, какой больной! И болезнь эта называется - идиотизм! Кто просил тебя покидать квартиру?! - ее голос сорвался на крик, она энергично замахала руками, наверное, для убедительности.

- Я что, должен безвылазно дома сидеть? - искренне возмутился я. - Я думал, я здесь в гостях, но уж никак не в тюрьме!

- Тоже мне, заключенный! - фыркнула Вера. - Если бы все тюрьмы были такие же комфортные, преступники сами ходили сдаваться в полицию. Поправь простыню, нудист несчастный. А лучше вообще оденься. Жду тебя на кухне.

Я быстро переоделся, заправил кровать, умылся и только после этого вышел к Вере. Она ждала меня, как и сказала, на кухне за накрытым столом. Я остановился в дверном проеме, задумчиво глядя на свою родственницу. Сейчас с усталым лицом и легкой грустью в глазах она напоминала мне маму. Только в молодости, потому что именно сейчас Вере можно было дать пятнадцать лет, а не двадцать - двадцать пять, как мне показалось при впервой встрече. Почувствовав мой взгляд, она подняла глаза и так же задумчиво стала рассматривать меня. Некоторое время мы упорно молчали, а потом она неожиданно спросила:

- Почему ты меня не боишься?

- А я должен? - искренне удивился я.

Она вздохнула, жестом пригласила меня присесть, налила мне чашку чаю и только после этого нехотя ответила:

- Должен, - она вновь вздохнула и продолжила: - Дара у меня, как и у твоей мамы нет, зато есть Сила, ее хоть отбавляй. Сила неконтролируемая, но при этом направленная. Ты, наверное, уже успел заметить, как на меня реагируют люди. Меня боятся все, вне зависимости от того, насколько человек храбр. Просто кто-то боится до подмоченных трусов (не смейся, было и такое!), кто-то падает в обморок, кто-то просто чувствует себя в моем обществе неуютно. Яга, там, Кощей...

Я сел на стул, не отводя от нее взгляда. Нет ничего удивительного в том, что она такая резкая и независимая, если даже родная мать ее боится с самого рождения. Странно даже, почему она не озлобилась. Вера заметила мой полный жалости взгляд, улыбнулась и повторила свой вопрос. Я прислушался к себе, пытаясь найти хоть какой-то след страха, но не ощутил ничего, кроме усталости, голода и, как уже говорил, жалости. Мой ответ внучке не понравился, она нахмурилась, но, понимая, что сама решить эту задачу она не сможет, лишь махнула рукой и делано легко произнесла: