Тени из преисподней - Андрей Геращенко

Почти все время их недовольно обходили многочисленные прохожие и Пролович повел Лиду дальше.

У фонтанов они остановились и присели на одну из серых скамеек.

- Сейчас промочим одежду, - улыбнулась Лида.

- И ты, и я в джинсах, так что ничего страшного не случится. Да и скамейка совсем сухая.

Фонтаны уже освободились от снега, но пока еще дремали, ожидая, когда какой-нибудь начальник распорядиться включить воду. Три обнаженные женские скульптуры из камня сиротливо смотрели на пустые бассейны.

- Зимой мне все время кажется, что им очень холодно, одиноко, и неуютно, - сказала Лида, взглянув на статуи.

- Это просто потому, что они обнажены. У меня тоже иногда бывает такое чувство.

- А порой мне кажется, что это просто три нимфы, которых заколдовала какая-нибудь злая старуха-колдунья.

- Ты, наверное, очень любила в детстве сказки Андерсена?

- Любила. А ты?

- В общем-то тоже, но мне больше нравились Носов и Волков.

- "Волшебник Изумрудного города"?

- Да, вся эта серия, - кивнул Пролович.

- Я где-то читала, что Волков взял за основу романы какого-то американского писателя.

- Я тоже. Но, по-моему, если человек может сделать для детей хорошую сказку, то не грех и воспользоваться чужой идеей. Кто у нас знает Пиноккио? А вот про Буратино слышал каждый ребенок.

- А это не плагиат?

- Не знаю - я не знаток литературы. И Волков, и Толстой, по-моему, большую часть сами придумали, - пояснил Пролович.

Они говорили совсем не о том, что хотелось говорить. Сергею хотелось говорить о них самих, об их отношениях, но вместо этого разговора он то и дело перескакивал с одной темы на другую и во всех этих темах не было даже легкого намека на чувства. Впрочем, в конце концов, каждый из них был доволен уже хотя бы тем , что состоялся этот поход в кино, и тем, что сделано самое главное - положено начало. Начало человеческим отношениям, которые рано или поздно приведут или к взаимной дружбе, или к холодному расставанию, или к большой и жаркой любви.

Фильм оказался заурядным коммерческим боевиком новой волны, снятым какой-то полуподпольной студией и Сергей даже почувствовал некоторое облегчение, когда на экране зажглись заключительные титры.

- Ой, как фильм долго шел, уже почти девять, - взглянув на часы, удивленно воскликнула Лида

- Да, почти два часа. То-то мне показалось, что он слишком длинный.

- Вам фильм не понравился?

- Смотреть можно, конечно... Но если откровенно, то фильм не очень. А тебе?

- А мне понравился. Не драки, конечно! А этот парень - он такой сильный и вместе с тем добрый..., - Лида замолчала, заметив, что на губах Проловича промелькнула легкая усмешка.

"Все же она еще совсем ребенок. Иначе вряд ли поверила бы в эту глупую сказку о современном Робин Гуде. Мое поколение выросло совсем на других фильмах. Мое поколение? Чем же отличается мое поколение, если между нами всего десять лет разницы? И все же отличается. Они выросли уже при Горбачеве. А мы... Мы выросли до него и в этом, наверное, наше счастье... Мы не стали люмпен-машинами, заряженными мыслями о деньгах, мы остались людьми. Но разве Лида похожа на машину? Нет, она живой и очень легко ранимый человек. Просто они, словно беспризорники, выросли в нравственной пустоте и ущербном восприятии своей неполноценной гражданственности. А мы, пусть хоть в детстве, но все же были гражданами сверхдержавы. Наверное, они поэтому такие нервные и издерганные и так верят в Чумака и Кашпировского, совпадение снов и прочую чушь. Хорошо, что Лида забыла о Клименчуке", - подумал Пролович и, заметив, что Лида как-то отрешенно смотрит вниз, осторожно обнял ее за плечи. Лида едва заметно вздрогнула и быстро взглянула на Сергея.

- Какие у тебя красивые глаза! И волосы..., - тихо прошептал Сергей.

- Тебе это просто кажется, - ответила Лида и прижалась к нему щекой.

- Мне это не кажется. Я боюсь, что мне кажется другое - будто бы я сейчас иду с тобой по городу. А что, если я сейчас проснусь, и ты исчезнешь?! - прошептал Сергей, удивляясь, что слова, которые он никак не решался сказать перед фильмом, теперь сами рвутся наружу.

Лицо Лиды озарилось счастливой улыбкой:

- Правда - наш город становится очень красивым по вечерам?

- Правда. Но не только по вечерам, он красивый всегда, - поправил ее Сергей.

- Пойдем в парк? - предложила Лида.

- Пойдем, - согласился Пролович.

- Только через мост, что ведет к концертному комплексу, - попросила Лида.

Мост проходил на достаточно большой высоте и где-то далеко внизу, словно тонкая серебристая струйка на дне холодного и темного ущелья, едва слышно журчала Витьба. Этот мост был только пешеходным, поэтому Сергей и Лида тихо стояли у перил, скорее слушая, чем рассматривая ночную реку.

Потом долго гуляли в парке, где обычно бывает много подвыпившей молодежи и где на этот раз не было ни единой живой души. Большие старые деревья, широко раскинувшие свои ветви, сросшиеся в один огромные невод, привносили ощущение таинственной и вместе с тем удивительной сказки...

Домой Сергей вернулся пешком, потому что лишь в два часа ночи отпустил окончательно замерзшую Лиду, а к этому времени весь транспорт уже был в парках.

10

Пролович долго не мог уснуть, переворачиваясь с одного бока на другой: наконец-то, случилось чудо и за один сегодняшний вечер они с Лидой стали гораздо ближе друг другу, чем за весь прошедший год совместной работы. Убийство в парке, Клименчук, милиция - все это каким-то едва различимым силуэтом ушло на второй план, а на первом царила любовь, с неожиданной силой вспыхнувшая в сердце Проловича...

Сергей вышел из маленького дощатого сарайчика и сразу же увидел большую зеленую звезду - темнота наступила слишком быстро. Дом, призывно глядевший освещенным окнами, за одним из которых сейчас была Лида, находился настолько близко, что, казалось, нужно было сделать всего несколько шагов, чтобы оказаться под защитой света. Но что-то особенное в воздухе или едва различимый силуэт удерживали Сергея на месте и он с досадой думал о том, что его ждет Лида, а он так не вовремя застрял в этом сарае. Наконец, Сергей решился и сделал несколько первых шагов по направлению к дому. Ноги мягко пружинили по густому травяному ковру. "И как это только траву до сих пор не вытоптали?" - удивился Пролович и, окончательно осмелев, пошел гораздо увереннее. За углом дома раздалось глухое, грозное рычание. Сергей инстинктивно отпрянул назад и в два прыжка очутился возле входа в сарай. Почти в тот же миг из-за дома выскочила гигантская черно-синяя собака со светящимися желтым светом глазами и светящейся мордой. Пролович вбежал в сарай и закрыл дверь изнутри на старый, ржавый крючок. Крючок был очень древним и Сергей боялся, что он может сломаться при первой же более-менее серьезной атаке зверя. Собака подошла почти вплотную и Пролович сквозь щели в дверях почувствовал ее зловонное, хриплое дыхание. В одной из дверных досок выпал сучок и именно в этой маленькой дырочке появился немигающий ярко-желтый глаз, злобно уставившийся на Сергея. Пролович схватил первую попавшую ему в руки щепку и сунул ее в дырку. Собака взвыла от боли и тут же с бешеной пеной у рта бросилась грызть дверные доски, намереваясь любой ценой добраться до того, кто оказался под ненадежной защитой этого ветхого сарайчика. Сергей вжался в дальний угол и поминутно прислушивался к злобному рычанию врага. Вскоре собаке удалось прогрызть дыру внизу одной из самых ветхих досок и в это отверстие пролез вначале нос, а затем и остальные детали отвратительной морды. Сергей, почти парализованный страхом, нащупал под рукой гаечный ключ и швырнул его в чудовище. Собака зарычала и принялась с разгона бросаться на двери, пытаясь сорвать их с петель и попасть внутрь.