Игры богов - Тамара Воронина

А они не верили, думали, скрывает Март что-то, и даже молчаливое согласие Ли их не убеждало. Да надо ли кого-то в чем-то убеждать? Вляпались в чужую войну, вот и результат – не меч на поясе, а кирка в руке. На три года вперед. При взгляде на собак и охранников бежать не хотелось. «Одно хорошо, – шутил Ли, поднимая кирку, – не замерзнешь. Вот летом, должно быть, тяжело».

Но до лета им в каменоломне пробыть не пришлось. В один прекрасный, а на самом деле промозглый и ветреный день, их снова сковали с Ли, только куда более короткой цепью, всего на несколько звеньев, и повели в неизвестном направлении. Сопровождали двух каторжников три охранника и две собаки. Март даже почувствовал собственную значимость, и это здорово его развеселило. Солдаты ничего не говорили насчет цели, ну а расспрашивать не только Март привычки не имел, но и Ли остерегался. На ночь ставили палатку, в которой спали арестанты и двое охранников, один обязательно был на посту вместе с собаками. Ели из одного котелка. Если Ли или Марту приспичивало отлить, останавливались, хотя и не отворачивались, а чаще и сами тем же занимались. Единственное, что различало охраняющий и охраняемых, – это лошади, на которых ехали хартинги, а Март и Ли месили предвесеннюю грязь тяжелеющими сапогами. Хорошо хоть те были грубые настолько, что почти не промокали, и все равно по ночам их подсушивали перед костром. В дороге Ли мерз, ежился, но не жаловался, однако один из солдат предложил ему заворачиваться в одеяло, если так холодно, лишь бы по грязи не тащил, да только Ли, дурак горделивый, отказался, за что Март потом его долго пилил.

Все хартинги знали язык центральных королевств, хотя говорили на нем как-то странно. Ли предполагал, что это всего лишь имперский диалект. Но между собой солдаты могли болтать на совершенно незнакомом наречии, и даже Ли, помотавшийся по свету куда дольше Марта, ничего похожего не слышал. Марту и Ли не мешали разговаривать, даже когда Ли в качестве опыта закатил монолог на эльфийском, особенного внимания не обратили. А если они бежать сговариваются, укоризненно подумал было Март, но тут одна собачка зевнула, и мысли о сговоре растаяли, как выпавший с утра снег. Впрочем, из речи Ли Март понял столько же, сколько и хартинги, то есть ничегошеньки. Вряд ли вообще в королевствах имелось хотя бы два десятка людей, знавших эльфийский.

Привели их, естественно, в очередную тюрьму, больше похожую на крепость. Ли покачал головой – ему это не понравилось. По его словам, в такие крепости запирают государственных преступников, и как бы ни была лестна подобная мысль, они оба на этакий почет не тянут. Опять же не разлучая, их загнали в баню, Марта побрили, украсив аж тремя порезами, выдали им тюремную одежду, сильно пахнущую той самой гадостью, которой Марта избавляли от лобковых вшей. Ну хоть насекомые разбегаться будут, если они в тюрьме водятся. Накормили привычным овощным супом, дали еще по миске крутой каши и по кружке горячего напитка, которого Март не знал, – бурого, горького, хоть и с сахаром. Камера была без окон, что их не расстроило, потому что ни в одном известной им тюрьме окна не стеклили, так что зимой лучше уж так. Вон отдушина под потолком имеется – и ладно. Зато тепло. Ли почти блаженствовал.

– Посмотри, как вместе с образом жизни меняются ценности, – заметил он, развалясь на нарах. – Когда-то мы придирались к недостаточной мягкости тюфяков и крепости вина. Теперь мы рады супу, который в прежние времена есть ни за что бы не стали, и искренне радуемся, что нам досталась теплая тюрьма.

– Зачем мы им нужны?

– Боюсь, что им нужен я, – вздохнул Ли. – У меня есть некоторое свойство, отличающее меня от всех окружающих, – я не человек. А ты… ты, прости, наверное, мой стимул. То есть способ, которым меня можно вынудить сделать то, что иначе я делать не стану.

– Ли, – виновато пробормотал Март, – ты уж очень-то…

– Есть нечто, что я не стану делать даже ради тебя, – признал Ли. – Но если вдруг понадобится кому-то горло перерезать – не постесняюсь.

– Ну да, – засмеялся Март, – они такие чистоплюи, что некому такое задание дать!

– Смотря кому. Ладно если, скажем, королю Бертину или даже старому Виму, – вздохнул ли, закидывая руки за голову. – Но это может быть эльф, что для меня куда сложнее не столько по этическим причинам, сколько по техническим. Вот прикажут, например, убить принцессу Маэйр… Я, разумеется, соглашусь, ты мне существенно дороже принцессы, изрядной стервозы, между нами говоря, да только кто ж меня к ней подпустит?

– А я ни одной принцессы никогда не видел, – неуклюже сменил тему Март. Что уж, он и сам бы ради Ли кого хочешь убил, хоть отца родного… впрочем, отца можно и не ради Ли, а просто так, чтоб воздух свежее был. Но почему хартингам действительно так нужен Ли? Он, конечно, боец хоть куда, стрелок так и вовсе почти сказочный, но не непобедимый и не самый лучший. Март, уступая ему во многом, кое в чем был равен, а в бое на коротких мечах и превосходил. Правда, только в этом. Но Март же и был свидетелем поражения Ли, хорошо, не в бою, на турнире, в который они, два самонадеянных болвана, влезли – уж больно заманчив был приз… Март вылетел после второго этапа, так вылетел, что без малого ребра не переломал, аж земля дрогнула, а лошадь испуганно заржала. Правда, он подняться сумел, а противник нет, так что формально Март прошел на последний круг, но Ли категорически запретил ему участвовать.

И сам до финала не добрался. Блестяще отстрелялся, победил в рукопашной всех, кого положено, в драке с шестом показал себя так, что женщины на трибунах, от трактирных подавальщиц до настоящих леди, визжали от восторга, но вот с тяжелым вооружением не справился, двуручный меч противника смял его наручи и сломал руку. Тогда Март и понял, насколько же терпелив Ли.

– Было б на что смотреть, – фыркнул Ли. – Маэйр, конечно, красива… была лет сорок назад.

– Старая?

– Не так чтоб старая, под двести, не больше, но что-то такое с ней случилось, что она весь шарм растеряла. Характер!!! Лиззи Пон – воплощенная кротость и скромность рядом с ней. Вздорная, подлая… в общем, мерзкая бабенка.

Март безуспешно пытался представить себе характер хуже, чем у юной баронессы Пон, которую маменька с папенькой звали Лиззи. Не получилось, хотя фантазия у него была не самая бедная.

Получается, что Ли был знаком с настоящей принцессой, хоть и вздорной?

– Ты ее охранял?

Эльф молча покачал головой, и шестым чувством Март понял, что он не хочет развивать тему, однако рискнул задать еще один вопрос:

– А сколько тебе лет, Ли?

– Помнишь, как мы праздновали день моего рождения в Фоне? – Еще бы Март не помнил, такого похмелья у него ни до, ни даже после не бывало. – Круглая дата. Сто лет. Тебя это пугает?