Единственная ночь - Джейн Кренц

Делл оскалился:

— Убери руки, мерзавец!

Рейф пожал плечами, отпустил его и отступил. Подобрав уроненный Ханной пакет, он взял ее за руку:

— Идем.

Ханна не стала спорить. В сопровождении Уинстона они вернулись к «порше». Рейф открыл дверцу, шнауцер проворно забрался за сиденья. Пока Рейф включал зажигание, пес положил лапы на спинку кресла Ханны и прижался мордой к ее щеке.

Ханна внутренне поежилась, заметив на стоянке несколько любопытных зевак.

— Теперь весь город неделю будет перемывать нам косточки.

Рейф выехал со стоянки на Бейвью-драйв.

— Я же говорил: мы поможем местным жителям развлечься.

Последовала пауза. Ханна вынула из сумочки темные очки и надела их. Уинстон лизнул ее в ухо, она потрепала его по голове, чтобы немного успокоиться.

— Подхалим, — шепотом упрекнула она. — Я видела, как ты лизал Рейфу руку.

Уинстон положил подбородок ей на плечо и довольно вздохнул.

— Мы с твоим псом решили, что затевать дуэль ни к чему, — объяснил Рейф.

— Вы оба сдрейфили?

— Предпочли уладить дело мирным путем.

— Хм… в переводе это означает, что никто из вас не выразил желания сражаться за мою честь.

Рейф бросил взгляд на нее, его лицо осталось непроницаемым.

— Когда мужчина достигает определенного возраста, ему полагается думать, прежде чем ввязываться в драку. Видимо, это и называется мудростью.

— Сплошные оправдания. — Ханна заглянула в пакет, который Рейф подобрал с асфальта. Как и следовало ожидать, сочные помидоры превратились в кашу. Латук и грибы тоже пострадали. — Ужин пропал.

Минуту Рейф молчал. Машину он вел с привычной ловкостью, но слишком сосредоточился на дороге, словно новичок.

— Я кое-что придумал, — наконец сообщил он.

— Я вся внимание.

— Почему бы вам с Уинстоном сегодня не поужинать у меня? Еды хватит на всех.

Еще один шаг навстречу? Неужели ему надоело ждать? Ханна постаралась не выдать волнения.

— Поскольку из содержимого второго пакета ужин не приготовишь, пожалуй, я приму это любезное приглашение — от себя и от имени Уинстона.

— Прекрасно. Значит, решено.

Ханна метнула в него быстрый взгляд:

— А ты долго колебался, прежде чем пригласить меня на ужин. Неужели это так трудно?

Рейф сжал пальцы на массивном руле.

— Мне пришлось долго набираться храбрости.

— Почему?

— Я боялся, что ты мне откажешь.

— С какой стати? — Ханна пожала плечами, надеясь, что этот жест получится непринужденным. — Рано или поздно нам придется завести разговор о деле. Можно даже сегодня.

— Сегодня я хотел поговорить о другом.

Ханна замерла.

— О чем?

— О прошлом.

Ханна подумала и негромко прокашлялась.

— Нашу единственную встречу едва ли можно считать «прошлым».

— Верно. Но согласись, встреча была из тех, что запоминаются навсегда. Если бы не ты, я угодил бы в тюрьму. А это нарушило бы все мои планы. Потому я и сказал по телефону, что я твой должник.

— Ты до сих пор у меня в долгу? — Ханна улыбнулась. — Тогда продай мне полдома, и мы квиты.

— Моя благодарность не так велика, — усмехнулся он.

Рейф вернулся в солярий как раз в ту минуту, когда небеса внезапно потемнели. Ханна заметила, что свет он не включил. Уинстон, лежащий на полу, с надеждой вскинул голову, но потерял всякий интерес к Рейфу, увидев, что тот принес только два бокала.

Рейф опустился в плетеное кресло напротив кресла Ханны и протянул ей бокал.

Глядя, как на залив спускается вечер, Ханна думала о салате из свеклы, голубого сыра и грецких орехов со спагетти, которые она только что доела. Прежде чем добавить в салат грецкие орехи, Рейф посыпал их сахаром и солью и подогрел в духовке. Спагетти он приправил необычно густым оливковым маслом с привкусом трюфелей. Ужин получился бесподобным.

— Ты умеешь готовить, — с удивлением отметила она.

— У мужчины должно быть хобби.

— Согласна. — Она отпила бренди. — Кстати, отныне можешь без опасений приглашать меня на ужин когда угодно.

— Спасибо, я запомню. — Держа бокал обеими руками, он смотрел в окно, за которым быстро сгущались сумерки. — Прости за сегодняшнюю сцену с Деллом Садлером.

— Ты не виноват.

— Это как посмотреть. Если бы в ночь смерти Кэтлин мы с тобой не встретились, сегодня тебе не пришлось бы оправдываться перед Садлером.

— Верно. — Ханна вдруг осознала, что Рейф сидит совсем рядом, на расстоянии нескольких дюймов. Полутьма подчеркивала интимность атмосферы. — А что касается той ночи…

Рейф отпил бренди, ожидая продолжения.

— У нас не было возможности поговорить… — Ханна перевела дух и взяла с места в карьер: — Ты же знал Кэтлин лучше, чем кто-либо другой. Как по-твоему, что с ней случилось? Думаешь, она покончила жизнь самоубийством? Или произошла авария?

Он долго молчал.

— Я почти полностью уверен, что это было не самоубийство.

— Откуда ты знаешь?

Рейф засмотрелся на бренди в своем бокале.

— В ту ночь, когда она выгнала меня из машины, она была зла, как черт. Но не подавлена и не в отчаянии.

— Зла?

Рейф склонил голову набок.

— Да, очень. Выпалила, что ей осточертел Эклипс-Бей вместе со всеми его жителями. И добавила, что не дождется, когда покинет этот паршивый городишко.

— Она строила планы на будущее.

— Да.

— Значит, это был несчастный случай.

Рейф промолчал.

Ханна прокашлялась.

— Говорю, причина ее смерти — несчастный случай.

— Это самое удобное объяснение для всех заинтересованных сторон.

От изумления Ханна на несколько секунд лишилась дара речи. Наконец она вспомнила о необходимости дышать.

— Хочешь поговорить об этом?

— Что толку? — Рейф отпил бренди. — Тем более теперь?

— Пожалуй, ты прав. Наверное, мы никогда не узнаем, что произошло той ночью.

— Да.

Рейф надолго замолчал. Ханне показалось, что он продолжает разговор в уме, но делиться своими мыслями не желает.

Она старалась не думать о том, что Рейф сидит совсем рядом, но тщетно. Пора домой, решила Ханна. Определенно пора. Она уже собиралась сказать об этом, когда Рейф заговорил:

— Я хотел спросить тебя…

— О чем?

— Ты нашла идеального мужчину?

Этого вопроса Ханна никак не ожидала. Она растерялась, не зная, далеко ли можно зайти по этой тропе.

— Не вышло. А ты? — Она торопливо попыталась сменить тему. — Я слышала, ты был женат.

— Недолго.

— Что-то случилось?

— Я же говорил тебе: мужчины нашего рода не годятся в мужья.

— Помнится, я дала тебе понять, что это лишь отговорка.

Рейф неожиданно пересел на край кресла и поставил локти на колени.